Бандитский беспредел
Штёртебекер и Гед Михель вместе всегда
лихо режут килями морские волны.
Но, как видно, Господь отвернулся от них,
и стыдом лишь их трюмы полны.
И сказал Штёртебекер: «Черт побери!
Все моря мы на западе знаем. Поплыли!
Там купчишки монетой и добрым вином
нам свой счет оплатить забыли».
(Старинная немецкая песня о братьях-витальерах)
Шли годы, и норманнских пиратов на Балтике сменили западнославянские. Против них ополчились шведские, датские и норвежские короли. Особую активность среди западнославянских пиратов проявляли ругийские, жившие на острове Рюген у побережья Германии, поморские, занимавшие район побережья современной Польши, вендские, жившие на балтийском побережье современной Германии в районе от Любека до Ростока, и некоторые другие.
Одна из мощных пиратских баз существовала в течение многих лет на острове Рюген. Возле мыса Аркона, самой северной точки острова, славянские пираты построили крепость, из которой далеко просматривалось море. Напасть внезапно на крепость из-за этого было невозможно. Отсюда западнославянские пираты не раз совершали набеги на берега скандинавских стран.
Великий исландский историк Снорри Стурлусон (1178–1214 годы) в книге «Xеймскрингла» («Земной круг») описал историю Норвегии с древнейших времен до 1177 года и рассказал, в частности, о нападении западных славян-вендов на город Конунгахалла на юге Норвегии. По его словам, датский король Эрик IV предостерегал норвежцев о возможности проведения славянами военной экспедиции, но его сообщениями пренебрегли.
Стурлусон сообщил о появлении 10 августа 1136 года у норвежских берегов большой западнославянской флотилии в составе 780 ладей, в каждой из которых находилось по 44 воина и 2 лошади. В городе Конунгахалла возникла такая паника, что жители даже не попытались спасти 9 судов, стоявших в тот день в порту.
Славянская дружина под командованием князя Ратибора и воеводы Унибора овладела торговыми судами, стоявшими в порту, побережьем в районе города, а затем и самим городом. Жители Конунгахаллы, отступая в городской кремль, успели нанести нападавшим существенный урон, уничтожив почти 240 славянских ладей. Славяне разграбили захваченные суда и город, а затем сожгли все, что можно было предать огню. Ратибор предъявил жителям Конунгахаллы ультиматум: в обмен на сдачу кремля он обещал им разрешить свободно покинуть его стены.
Ультиматум был отвергнут. Началась изнурительная для обеих сторон осада. Защитники кремля отбивали яростные атаки осаждавших. Потери славян росли, что вызывало среди них уныние. Славяне готовы были прекратить осаду и уйти из города. Правда, Унибор уговорил своих воинов провести еще один штурм цитадели. В ходе его проведения славяне убедились, что осажденные ослабели и их запас метательных копий и стрел близок к истощению. Если во время первых штурмов славян встречал град стрел и копий, то теперь в них бросали только камни и палки, убойная сила которых была невелика. Славяне хотели продолжить осаду.
Убедившись в бесполезности дальнейшего сопротивления, норвежцы решили сдать крепость. Западнославянские воины проявили свою пиратскую сущность. Крепость была полностью разграблена, а затем и сожжена. Некоторые здания поджигались нападавшими по 4 раза, причем пираты следили, чтобы здания сгорели дотла. Многие жители были убиты, а остальные (около 7 тысяч женщин и детей) были уведены в неволю, а затем проданы или обменены на оружие, украшения, изделия из серебра и стекла, шелковые ткани.
В это время западнославянские пираты свирепствовали по всему Балтийскому морю. Они нападали и на суда, и на прибрежные города. Куронские пираты (куроны – древнелатышское племя, жившее в Западной Латвии) разрушили Сигтуну, столицу Швеции в то время. Во многом из-за деятельности западнославянских пиратов пришел в упадок Xедебю, крупный датский торговый центр в юго-восточной части Ютландии. Пираты несколько раз грабили и сжигали его.
О положении дел на просторах Балтики образно написал немецкий хронист XI века Адам Бременский:
«Из островов, обращенных к земле славян, следует выделить три. Первый из них называется Фембре.
[105] Он так расположен напротив области варгов, что его можно различить из Старгарда,
[106] так же, как остров Лаланд.
[107] Последний расположен напротив области вильцев, и им владеют руяне – очень отважное славянское племя… Оба эти острова полны пиратов и кровожадных разбойников, не щадящих никого из тех, кто проплывает мимо. Они даже убивают всех пленников, хотя их принято обычно продавать. Третий же остров называется Земландией и расположен невдалеке от области русов и поляков. На нем живут сембы, или пруссы, очень гуманные и самоотверженные люди, всегда готовые помочь тем, кто оказался в опасности на море или подвергся нападению пиратов».
Из-за подобной активности своих пиратов, ответных нападений скандинавов и, как результат, общего упадка торговли страдали и сами торговые западнославянские города, расположенные на балтийском побережье современных Германии и Польши.
Со временем все большую роль в балтийской торговле стали играть германские приморские города – как центры банковского дела, торговли и ремесленного производства. Но их дальнейшему развитию особо мешали балтийские пираты. Первыми это осознали купцы Гамбурга и Любека. Весной 1241 года, стремясь обезопасить свою морскую торговлю от нападения пиратов, правительства Любека и Гамбурга заключили торжественно подписанный в парадной зале любекской ратуши договор об охране своей торговли.
Первая статья договора гласила:
«Да будет известно нынешнему поколению и пусть вспомнит и потомство, что мы со своими дорогими друзьями, горожанами Гамбурга, заключили следующее соглашение. Что в случае, если разбойники или другие злые люди выступят против наших или их горожан, начиная с того места, где река, именуемая Траве, впадает в море, и до самого Гамбурга, а оттуда через всю Лабу
[108] до самого моря, и нападут на наших или их горожан, то все издержки и расходы, связанные с уничтожением и истреблением этих разбойников, мы должны нести наравне с ними, так же как и они наравне с нами».
В том же 1241 году Любек заключил договор о дружбе и взаимной помощи с городом Зест, а в 1259 году такой же договор – с балтийскими портами Ростоком и Висмаром. За шесть лет до этого заключили между собой союз города, торговавшие с островом Готланд, крупным балтийским центром торговли. Кроме того, для обеспечения безопасности торговли подписали двусторонние договоры ряд немецких городов: Брунсвиг (Брауншвейг) и Штаде, Кельн и Бремен, Бремен и Гамбург, Мюнстер и Дортмунд, Зест и Липпе. Теперь каждый из перечисленных городов был включен в систему взаимного обеспечения безопасности торговли либо непосредственно, или же через своего союзника.
