Но пока Ричард думал о покорении Ирландии, он получил известие, что потерял Англию. Едва прошел месяц со дня его отъезда, как Ланкастер высадился в Равенспуре. Он утверждал, что пришел не бунтовать против короля, а вернуть свои земли, и три из его йоркширских замков немедленно открыли перед ним ворота. Вся знать оказалась на его стороне. Во время быстрого похода к югу армия герцога нигде не встретила сопротивления. Королевские войска перешли под его знамена. Утвердив свою власть в Лондоне, Ланкастер двинулся на Чешир, где собрались вооруженные приверженцы Ричарда.
Противные ветры долго не позволяли сообщить Ричарду о случившемся. К тому же королю больше двух недель пришлось дожидаться своих отрядов, рассеянных по Ирландии. Эта просрочка оказалась роковой для него. Армия, собравшаяся в Чешире, не получая известий от короля, мало-помалу разбрелась. Когда же в начале августа Ричард наконец отплыл в Англию, Ланкастер был уже властелином всего королевства.
Ричард высадился в Милфордской гавани, имея под началом тридцатитысячное войско. Однако через день у него оставалось всего шесть тысяч человек, которые в свою очередь разошлись, когда узнали, что король уехал, переодевшись простым воином, чтобы возглавить уже несуществующую чеширскую армию.
Не желая лично вступать в переговоры с мятежниками, Ричард послал к Генри Ланкастеру своих родственников. Но их арестовали, и королю пришлось договариваться о личной встрече с герцогом. Решено было съехаться во Флинте. Едва Ричард достиг этого города, как увидел себя окруженным войсками Ланкастера. Король был взят в плен и приведен к изменнику-кузену.
– Я вернулся раньше времени, – сказал Ланкастер, – но я объясню причину моего поступка. Ваш народ, государь, жалуется, что в течение двадцати лет вы сурово управляли им, потому-то, с Божьей помощью, я помогу вам управлять им лучше.
– Прекрасный кузен, – покорно отвечал Ричард, – если так угодно вам, это угодно и мне.
Он был увезен пленником в Лондон и заточен в Тауэре. Заставить Ричарда II отречься от престола не составило труда, и в сентябре 1399 года парламент торжественно принял акт о его низложении. Король был бездетен, поэтому корона должна была перейти к королевским родственникам. Но ближайшему претенденту – Эдмунду, графу Мортимеру, – было всего шесть лет, и тогда Генри Ланкастер предъявил свои права на престол, «так как я происхожу, – заявил он, – по прямой линии от доброго короля Генрих III».
Парламент признал его права. Два архиепископа, взяв его под руки, посадили на трон, и Генри Ланкастер – теперь уже Генрих IV – торжественной клятвой обязался не лишать никого из своих подданных наследства или другого имущества, «которым они владеют по закону и обычаю государства».
Клятву эту он не сдержал, и спустя два года против него возник заговор, имевший целью вернуть корону Ричарду II. Однако предатель выдал планы заговорщиков, и Генрих IV послал к свергнутому королю убийц.
Со смертью Ричарда II пресеклась династия Плантагенетов. Благодаря множеству браков Анжуйского дома с английскими баронами и шотландскими королями, в Англии появилось несметное количество королевских родственников. В течение последующих двухсот пятидесяти лет, до воцарения Карла I Стюарта, ни один английский король не мог чувствовать себя прочно сидящим на троне, всякому приходилось опасаться претендентов, подчас более законных, чем царствующий государь.
Глава третья
Тауэр при Ланкастерской и Йоркской династиях
Добрый лорд Кобгем
«Олдкастл умер мучеником». Так говорится в эпилоге ко второй части исторической хроники Шекспира «Генрих IV». Однако в первом издании этой пьесы персонаж, известный всему миру под именем сэра Джона Фальстафа, был представлен зрителям «Глобуса»
[5] как сэр Джон Олдкастл. Почему это имя было дано великому обжоре и трусу? Отчего оно было впоследствии изменено? И главное, почему Олдкастл сначала был выведен драматургом как полукомический, полупрезренный тип, а потом провозглашен мучеником?
Жизнь Олдкастла, лорда Кобгема, дает ответ на эти вопросы. Сэр Джон Олдкастл во времена правления Генриха IV Ланкастера (1399–1413) вступил в зрелый возраст своей жизни и был известен как хороший воин и мудрый советник. Друг царствовавшего короля, он покрыл себя славой в войне с Францией и усмирении баронских мятежей внутри страны. По своим религиозным воззрениям Олдкастл придерживался учения религиозного реформатора Уиклифа
[6] и выступал ярым врагом монахов и патеров. Для спасения души он ежедневно читал Библию и основал богадельню. Будучи женат на Джоанне, последней представительнице знаменитого рода Кобгемов, он через нее владел Кулингским замком на Кентской дороге и заседал в палате лордов под именем лорда Кобгема. Бедные набожные люди и лолларды называли его Добрый лорд Кобгем.
Между популярным лордом и архиепископом Кентерберийским Томасом Арунделом существовала неприязнь. Это были люди во всем противоположные друг другу. Олдкастл ненавидел монахов, Арундел им покровительствовал; лорд Кобгем выступал за свободу совести, архиепископ был главным творцом жестокого акта, узаконившего сожжение еретиков. Арундел хотел уничтожить лоллардских проповедников
[7] и видел в своем соседе – владельце Кулингского замка – препятствие к осуществлению этих планов, ибо сэр Джон не только сам ездил слушать их проповеди, но принимал лоллардов в своем замке и защищал их своей властью. В палате лордов Олдкастл восставал против испанского метода борьбы с инакомыслием и называл аутодафе дьявольским наваждением, не оправданным словом Божьим. Он также громко выражал нелестное мнение о прелатах, проводящих этот закон в жизнь.
В конце концов Арундел обвинил Олдкастла в неповиновении святой церкви и обратился к королю Генриху IV за санкцией на арест высокопоставленного еретика. Король ответил, что сам поговорит со своим другом. Однако из их бесед ничего не вышло. Олдкастл был человек ученый, а Генрих IV нет, и после многочисленных разговоров и писем на религиозные темы король, раздосадованный тем, что есть вопросы, не подвластные его монаршему уму, предоставил воину и архиепископу самим решить исход их борьбы.
Арундел вызвал Олдкастла на церковный суд в Кентербери. Олдкастл в ответ укрепил стены и ворота Кулингского замка, ибо ожидал, что лорд-примас, как барон королевства, по вторичному призыву пришлет за ним своих копейщиков и арбалетчиков. Но Арундел поступил более хитро и осторожно: он послал в Кулингский замок двоих своих людей в сопровождении королевского служителя Джона Бутлера. Как и предвидел архиепископ, эту компанию не пустили в замок, и Арундел представил королю этот факт как нарушение Олдкастлом верноподданнической присяги. Вспыльчивый Генрих IV велел арестовать своего бывшего друга и передать его на попечение сэра Роберта Морли, констебля Тауэра.
