Проходили годы. Король обирал Рэйли, отнимая поместье за поместьем. Наконец у него остался только один Шернборнский замок, но Яков вознамерился отобрать и его. Леди Рэйли бросилась к его ногам, прося не отнимать последний хлеб у ее детей. Король грубо прервал ее: «Сударыня, этот замок нужен мне для другого человека» (король хотел подарить Шернборн своему любимцу, Роберту Карру). Тогда леди Рэйли подняла руку и призвала Божью кару на человека, грабившего детей, оставшихся без отца. При помощи друзей Рэйли удалось все-таки защитить свое последнее достояние, но после его смерти Шернборнский замок был отнят у его наследников.
Садовый дом между тем стал не только державным двором английской науки, куда стекались ученейшие люди. Принц Генри приезжал сюда из Уайтхолла послушать знаменитого воина и ученого. Более того, он вместе со своей сестрой, принцессой Елизаветой, доверил ему руководство своей семейной жизнью. Для принца Генри Рэйли написал «Рассуждение о браке между принцем Генри Английским и дочерью Савойского дома», а для принцессы Елизаветы – «Рассуждение о браке между принцессой Елизаветой и принцем Пьемонтским», где отговаривал королевских детей от этих предполагавшихся браков, чем снова вызвал на себя гнев Филиппа III, родственника отвергнутых жениха и невесты. Казалось, что Рэйли основал второе правительство в Тауэре.
Впрочем, с юным принцем он больше беседовал о море и кораблях. Однажды, выйдя от Рэйли после нескольких часов беседы, принц Генри воскликнул:
– Никто, кроме моего отца, не держал в клетке такой птицы!
К сожалению, Генри умер в молодости, не то судьба Рэйли, быть может, сложилась бы иначе.
На одиннадцатом году своего заточения Рэйли окончил первую часть «Всемирной истории» – труда, не имевшего в Англии предшественников, зато породившего сотни последователей (закончить вторую часть ему не позволила смерть). Он также написал «Рассуждение об изобретении кораблей», где на двести лет предвосхитил принципы военного кораблестроения, и «Замечания о морской службе».
Несмотря на упреки жены, в 1614 году Рэйли все-таки нашел способ выйти из Тауэра, и, причем для того, чтобы воевать с испанцами! Он сообщил Якову, что ему известно о существовании в Ориноко золотых рудников, и попросил позволения уехать туда и начать их разработку для государственной казны. Король клюнул на приманку, но, чтобы не ссориться с Испанией, потребовал у Рэйли клятвы не нападать на испанские территории, угрожающе прибавив, что пролитие хотя бы капли испанской крови будет стоить ему головы.
Однако Рэйли знал, что война с Испанией будет означать его освобождение. И потом, кто и чем мог его испугать? Он нашел американский берег занятым испанскими войсками и, тем не менее, высадил десант. Англичане разграбили испанские поселения, но золота не нашли и вскоре под натиском превосходящих сил противника вынуждены были повернуть назад. В одной из стычек погиб старший сын Рэйли. Однако старый морской волк не пришел в отчаяние и на обратном пути предложил захватить испанский караван с золотом и, подобно Дрейку, вскружить баснословной добычей голову королю. Но английские моряки к тому времени утратили бесшабашную смелость прежних флибустьеров, и Рэйли должен был вернуться в Англию ни с чем. Правда, в этой экспедиции он успешно применил свой метод перегонки морской воды, так что каждый из его двухсот сорока матросов получал ежедневно несколько кружек пресной воды.
Возвратившись в Тауэр, Рэйли нашел, что его комнаты в Кровавой башне заняты его грабителями – Робертом Карром и его женой. Поэтому он поселился в Кирпичной башне, где уже некогда сидел за свои любовные похождения. Тогда ему была предоставлена полная свобода в пределах Тауэра, он имел толпу слуг, отличный стол и принимал многочисленных друзей; маленькая комната на верхнем этаже Кирпичной башни была отдана его слугам, и блестящий морской офицер, смотревший на арест как на королевскую шутку, конечно, не мог тогда и предположить, что в старости эта клетушка, куда он не поместил бы и любимой собаки, станет его собственным жилищем.
Яков I находился в безвыходном положении. Испанский король громко требовал крови Рэйли. Яков, в общем-то, охотно пошел бы ему навстречу, но он не смел открыто казнить героя испанских войн по требованию Филиппа III. Тогда было решено тайно умертвить узника, для чего в Тауэр был приглашен некто Томас Уилсон, весьма поднаторевший в подобных делах.
Как только Уилсон появился в Тауэре, по замку разнесся слух, что он прибыл с целью убить Рэйли. Уилсон вручил новому коменданту сэру Алану Анслею приказ, по которому Рэйли поступал всецело под его надзор – отныне узник шагу не мог ступить без ведома Уилсона. Но Анслей, чувствовавший расположение к Рэйли и, кроме того, считавший себя ответственным за все, что творилось во вверенных ему стенах, в нарушение распоряжения допускал Уилсона к узнику только днем, а ночью выгонял его из башни и упорно отказывался выдать ключи от комнаты Рэйли. Понадобились грозные окрики из Уайтхолла, чтобы Анслей удовлетворил все требования убийцы.
Уилсон занялся приготовлениями к преступлению. Он перевел Рэйли на самый верх Кирпичной башни и разместил своих людей под комнатушкой узника, после чего написал Сесилу: «Я занимался все это время переводом этого человека в более безопасную и высокую квартиру, которая хотя, по-видимому, и близка к небу, но он, конечно, попадет оттуда только в ад». Затем он отнял у Рэйли все химическое оборудование и таким образом оставил английских моряков на двести лет без пресной воды.
Но успокоительный намек, сделанный Уилсоном в письме к Сесилу, не имел последствий. Уилсон никак не находил средства покончить с Рэйли. Открыто напасть на превосходного фехтовальщика он не решался, и вместо этого, пытался толкнуть узника на самоубийство, день и ночь расхваливая людей, которые покончили с собой, чтобы избежать постыдной смерти. Но Рэйли все как-то не понимал аллегорий. Однажды он весьма обрадовал Уилсона тем, что с одобрением отозвался о римских сенаторах, которые бесстрашно сводили счеты с жизнью, но на другой день объявил разочарованному любителю исторических прецедентов, что умрет среди бела дня перед лицом своих соотечественников.
Дело решилось, как того желал Рэйли. Испанский король в собственноручных письмах к Якову требовал для Рэйли смертной казни. До самой последней минуты при дворе царили разброд и смятение. Королева Анна высказывалась в защиту Рэйли, за него стояли также многие патриоты. Но Филипп III соблазнял Якова золотом и инфантой для его сына, принца Карла, который после смерти брата сделался наследником престола. В конце концов, приказ о смерти Рэйли был подписан.
Уилсон был удален, и Рэйли вновь поступил на попечение Анслея. Последние десять дней жизни он провел в тишине и спокойствии. Вместе с сознанием неминуемой смерти к Рэйли вернулись не только остроумие и веселость, но даже физическое здоровье.
Анслей принес приказ о казни в восемь часов утра темного октябрьского дня 1617 года. Рэйли лежал в постели, но, услышав голос коменданта, оделся и вышел к нему. В дверях его окликнул брадобрей Питер:
– Сэр, мы еще не завивали вашей головы сегодня.
– Пускай ее причешет тот, кто ее возьмет, – с улыбкой ответил Рэйли.
