— Это относится ко всем южным городам. Днем там слишком
жарко. Может поэтому все сказки о Багдаде начинаются с описания таинственной
ночи, — ему нравилась спокойная уверенность этой женщины.
Небольшой бар, расположенный в глубине переулка, был ярко
освещен. У входа сидело двое арабов.
— Только для иностранцев, — буркнул один из них «Дронго».
— Что он говорит?
— Он принял вас за местного, — женщина, что-то
сказала, и оба араба вскочили со стульев.
В баре было темно и прохладно. Кроме двух сидевших в ближнем
углу молодых людей больше никого не было. За стойкой откровенно скучал темнокожий
бармен.
Они сели в другом, дальнем углу. К ним почти сразу подошел
официант. Они поговорили с женщиной по-арабски, после чего официант покачал
головой. Она снова что-то сказала ему, и он согласился.
— У вас была содержательная беседа, — заметил
«Дронго».
— Да. Он отказывался, но мне удалось его уговорить. Нам
подадут джин вместо воды и фруктовый сок.
— У вас просто талант. Я видел, как он колебался, но вы
его уговорили. Неужели он согласился просто так?
— Я пообещала ему пять долларов. Это для них огромные
деньги. Вообще-то он сказал мне, что пить лучше дома или в гостинице.
— Слово «фундук» это отель.
— Вы понемногу начинаете изучать арабский язык.
— Боюсь, я его никогда не освою. Слишком сложно в моем
возрасте.
— Вам так много лет? Я думала, вы моложе. Читая ваши
репортажи из разных стран, я представляла вас постарше.
— Вы меня знаете?
— Слышала. Вас хвалили в нашем автобусе за объективные
репортажи из Афганистана.
— Не думал, что я так популярен. А как вас зовут?
Женщина улыбнулась.
— Не слишком ли рано вы этим интересуетесь?
— Простите. Это шоу все-таки выбило меня немного из
колеи. И, потом, я все время напрягал память, пытаясь вспомнить ваше имя.
— Не вспомнили.
— Вспомнил, что не знал.
— Наиля.
— Теперь знаю и не забуду.
Официант принес два небольших стаканчика, наполненных мутной
жидкостью и два больших стакана фруктового сока. Получив деньги, он быстро
удалился.
— Ваше здоровье.
— Ваше здоровье, — он поднял стаканчик. Жидкость
оказалась почти безвкусной. Женщина закашляла.
— Это лучше не пить, — немного виновато произнесла
она.
— Контрабандный товар, — ему нравилось, как она
держалась.
Он подумал об этом во второй раз, только теперь обратив
внимание на длинные кисти ее рук. Она достала сигареты, щелкнув зажигалкой.
— Я не курю, — извинился «Дронго» за отсутствие
зажигалки.
— Я знаю, — женщина подняла руку, — два
кофе, — попросила она бармена.
Тот, кивнув, повернулся к кофемолке.
— Вчера произошел несчастный случай, — сказала
вдруг Наиля, — сегодня об этом все говорят.
— Да, я слышал об этом.
— Странно. А мне показалось, что я вас там видела.
Ему не понравился его прокол.
— Я спустился позже, когда все уже случилось. Вообще
после Афганистана не люблю говорить о покойниках.
— Да, наверное. Это всегда так ужасно, — она
положила сигарету на край пепельницы, доставая платок.
Вытерла лоб. Он обратил внимание на ее платок. Ярко-красного
цвета, словно знак крови.
— У вас необычный платок.
— Мне подарили его в Пакистане.
— Вы много путешествуете?
Она снова взяла сигарету.
— Я побывала во многих странах Востока. Раньше связи
были более интересными. Советский Союз повсюду строил заводы, комбинаты,
предприятия. Требовалось много переводчиков. С восточного факультета нашего
университета студентов отправляли даже не дав им закончить четвертый курс. Это
была отличная практика. Но вот уже три года как все это закончилось. Наши
ребята ходят без работы. Хорошо еще я смогла устроиться в Академию.
— Думаю, вам участь безработной не грозит.
— Почему вы так решили?
— Вы слишком уверенно держитесь в компании с
малознакомым мужчиной. А это о многом говорит.
— Спасибо, — она рассмеялась, отодвигая
пепельницу.
Официант принес две чашечки кофе.
— Вы знали этого погибшего?
Теперь ему начало надоедать ее упрямство, с которым она
возвращалась к этой щекотливой теме.
— Немного, — он был недоволен, можно было найти
для разговора более подходящие темы.
— Мне говорили, что он был в вашем номере за несколько
минут до своего трагического падения.
Это ему не понравилось вообще Если так пойдет дальше, нужно
будет прекращать разговор и отправляться обратно в отель.
— Я не знаю, когда именно он вывалился, но если даже и
был, то я не могу вспомнить, что он говорил. Кажется, рассказывал о каком-то
оформлении документов. Точнее не помню. На эту тему должна была выйти большая
статья.
— Говорят, у него было двое детей, — печально
заметила Наиля.
— Может быть, — теперь он окончательно
разозлился, — мне ничего не известно о его семье. Вам не кажется, что эта
тема достаточно печальна, чтобы уделять ей такое внимание.
Он протянул руку к чашечке кофе.
— Да, если не учитывать, что он был вашим
связным, — просто сказала она.
Рука замерла. Нет, она не дрожала, но на мгновение замерла.
И это было непрофессионально. Теперь нужно брать себя в руки. Он слишком
расслабился. Да, определенно это шоу пошло ему не на пользу.
Говорить что-либо в такой ситуации глупо. Он про то взял
свой кофе и спокойно начал его пить, предпочитая молчать. И это было лучшее,
что он мог сделать.
Она внимательно следила за ним. Поняв, что не ждется от него
реплики, она вздохнула, резким движением руки потушила сигарету и достала
вторую.
— Вы много курите, — наконец сказал он.
— Мне тоже так кажется, — кивнула Наиля, — вы
не ответили на мой вопрос.
— Что я должен отвечать?
— Ну, во всяком случае не молчать.
— Что вы от меня хотите.
— А как вы думаете?
— Это не ответ. Вы сказали, что он был моим связным.
Подразумевается, что я в таком случае по меньшей мере резидент. Можно узнать
какой разведки?
