— Перед кем, — не понял американец, — ее
засекли иракцы?
— Не важно. Вам трудно понять наши ханжеские нравы. Для
этого нужно родиться на Востоке.
— Когда попадаю в такую жару, мне кажется, что время
остановилось, — вздохнул американец, — со вчерашнего дня за мной
следят.
— Вам не кажется, что они засекли нас в доме господина
начальника полиции?
— Нет, — категорично заявил Ирвинг, — иначе
это я бы вчера заметил. Наблюдение началось после того, как я вернулся в
«Шератон». Меня кто-то видел с вами.
— Это уже мистика, — «Дронго» достал платок,
вытирая лоб, — давайте зайдем внутрь и выпьем айран.
Так назывался напиток из простокваши, воды и соли, хорошо
утолявший жажду. Его подавали холодным и оба «корреспондента» в полной мере
насладились холодным айраном.
— Вернусь домой, — мечтательно произнес
Ирвинг, — и никогда больше в жизни не поеду в жаркие страны. Поклянусь на
всю жизнь.
— Не получится, — возразил «Дронго», — иначе
придется поменять профессию.
— Давайте еще по стаканчику, — предложил
Ирвинг, — что думаете делать дальше? — спросил он, когда они снова
поставили пустые стаканы на столик.
«Дронго» бросил две зеленые бумажки. Они вышли на улицу.
— Думаю встретиться еще с одним человеком, —
осторожно выдавил «Дронго», — я делаю все, чтобы выйти на «Волка».
— Я понимаю, — Ирвинг вздохнул, «обернувшись,
спросил у стоявшего совсем рядом араба.
— Где у вас туалет?
Араб показал на крутую лестницу, уходящую вверх.
— Наверное, там местная гостиница, — понял
Ирвинг, — сейчас я вернусь;
— А где ваши наблюдатели? — спросил „Дронго“.
— А черт их знает. Прячутся, наверное, в такую жару.
— Мои приехали на автомобиле, — показал белую
машину „Дронго“, — даже немного им завидую. Автомобили, наверняка, с
кондиционерами.
Ирринг, кивнув, стал осторожно подниматься вверх по лестнице.
„Дронго“ зашел в соседнюю лавку. Продавец, оказавшийся фарсом или персом,
весело предлагал свой товар, всячески сбавляя цену. Этот веселый торг длился
уже минут десять, когда „Дронго“ вдруг вспомнил про Ирвинга.
Он быстро вышел из магазина и почти бегом начал подниматься
наверх. На втором этаже, по очень крутой лестнице, была расположена местная
гостиница, вернее, несколько грязных комнат с общим туалетом. Ключи многих
комнат торчали прямо в дверях. В одной из них ключа не было. „Дронго“ подошел
поближе, перекладывая нож и деньги в своей сумке. За дверью была тишина. Это
его и насторожило. Обычно за дверью раздавался шум. Хотя бы работающего
вентилятора. Он перевел дыхание, осмотрелся и резким толчком, едва удержавшись
на ногах, выбил дверь, влетая в комнату.
На кровати лежал Ирвинг. Одного взгляда на него было
достаточно, чтобы понять — американец больше никогда не вернется в свою
Америку. Кроме него в комнате находились еще двое арабов. Первого „Дронго“
уложил ударом кулака. Со вторым пришлось повозиться. Крепкий, жилистый араб
перехватил его руку с ножом не давая разогнуться. В конце-концов физическая
подготовка и навыки приемов сделали свое дело и нож почти беззвучно вошел в
сердце нападавшего. Тот рухнул на пол без крика.
„Дронго“ осмотрелся. На грязных простынях лежали почти серые
подушки, В боку у Ирвинга зияла огромная рана. Видимо, убийцы нанесли удар
ножом, „Дронго“ подошел к столу, поднял кувшин и вылил его на голову первого из
нападавших. Тот дернулся, что-то произнес.
„Дронго“ поднял его, больно уколов ножом.
Араб испуганно что-то бормотал.
— Кто, кто тебе приказал? — спрашивал „Дронго“,
делая страшное лицо и размахивая ножом, — имя, дай мне имя.
Несчастный ничего не понимал по-английски, и, кроме того,
отчего так гневается грозный саиб.
— Мне нужно имя, — терпеливо втолковывал уже
начинающий раздражаться „Дронго“. Он больно уколол араба.
— Имя, имя, — кричал он по-английски, — кто
вас послал, сукины дети?
Араб что-то быстро забормотал.
— Не так быстро, медленнее, — приказал
„Дронго“, — я все равно тебя не понимаю. Проклятие, — разозлился
он, — как вообще можно посылать в такую командировку людей, не владеющих
арабским языком.
Он схватил араба за волосы, обнажая его шею профессиональным
движением. Тот уже даже не сопротивлялся. „Дронго“ достал нож. Араб побледнел,
став почти желтым.
— Имя, — снова закричал „Дронго“, — или ты
мне скажешь имя, или отправишься к своим праотцам.
— Вульф, Вульф, — запричитал араб, — „волк“,
„волк“, — понял „Дронго“.
— Где он? — показал рукой „Дронго“, — где
он, — спросил снова уже спокойнее.
— Внизу, — показал араб на первый этаж.
„Дронго“, достав веревку, связал руки арабу. Остальные двое
лежали не двигаясь. „Дронго“ взял руку Ирвинга. Пощупал пульс и, не найдя
ничего, горестно покачал головой. Ирвинг Роберт был мертв.
Правда, был также мертв и ударивший его ножом араб. Но это
было слабое утешение.
„Волк“ был где-то поблизости. И он сумел выследить Ирвинга.
„Если бы у него было время, если бы он владел арабским“, — в который раз
подумал „Дронго“. Но этих преимуществ у него не было, Приходилось принимать
решения на ходу.
Он открыл дверь, осмотрелся. Все было спокойно. Он достал
платок, вытирая дверную ручку от своих отпечатков, перешагнул через труп
второго нападавшего стараясь не испачкать мокасины. Определенно никто не мог
видеть его с Ирвингом, выходящими из дома. Они шли через кустарник. Значит, их
видели позже. Он вдруг вспомнил слова Ирвинга.
— Эту девушку зовут Надя, — да, так кажется он ее
назвал. А она знала его в лицо. Кроме нее никто не видел их вместе. Вернувшись
в отель нужно будет найти эту бойкую дамочку. Он спустился вниз по лестнице,
очень тихо прикрыв за собой дверь. Ирвинга было жалко. Сегодня он не стал
надевать парик и на его лице замерла почти детская обида за происшедшее. „Волк“
— подумал „Дронго“, — на тебя, кажется, работает весь Багдад, но все равно
ты не уйдешь от меня. Это невозможно».
Внизу его ждала встревоженная Наиля.
— Вас так долго не было, что там случилось?
— Убили нашего американского друга, — просто
ответил «Дронго».
— Как убили, — ахнула Наиля, — тоже выбросили
окно?
— Здесь всего два этажа, — поднял голову
«Дронго», — его зарезали.
— Вы видели убийц?
— Конечно. Один еще живой, он, связанный, лежит
наверху. Второй оказался очень нервным типом. Сейчас он там «отдыхает».
— Вы его убили? — она была в ужасе.
