– Без десяти одиннадцать.
– Я вам номер скажу, вы позвоните; пожалуйста, моему мужу.
Конечно!
* * *
Георгий Глушко ждал звонка. Вечером, когда он пришел домой с
работы, теща, сидевшая с детьми, сообщила:
– Звонили из консультации. Лидочку прямо оттуда увезли в
больницу на обследование. В какую именно больницу и что случилось, не сказали.
Георгий сильно нервничал. Вера Александровна покормила
ужином его и детей и уехала домой.
– Станет известно что-нибудь, сразу звони, – сказала она на
прощание, звони в любое время. Завтра суббота, я приеду утром, посижу с
мальчиками, а ты отправляйся к Лидуше в больницу. Только узнай, в какую.
В десять вечера Георгий уложил детей, прочитал им очередную
главу «Пеппи Длинныйчулок», погасил свет в детской и отправился на кухню.
Поставив чайник на огонь, он закурил и стал думать: что могло случиться с
Лидой?
У нее уже двадцать вторая неделя. До сегодняшнего дня все
шло нормально. Интересно, в какую ее увезли больницу? И зачем? Почему до сих
пор никто не звонит?
Впрочем, было бы что серьезное, сообщили бы. Сейчас уже
поздно, а завтра утром Лидуша сама позвонит. Но лучше бы сегодня узнать.
В коридоре раздалось шлепанье босых ног, на пороге кухни
возник двухлетний Данилка.
– А где мама? – спросил мальчик, сладко зевая.
– Мама немножко заболела, ее повезли в больницу. Полечат и
отпустят.
– Я хочу к маме, – строго сказал Данилка.
– Ты сейчас поспи, а завтра утром мы поедем, маму заберем
домой.
– Я не хочу спать. Поехали сейчас. Я хочу к маме.
Георгий отнес Данилку в кроватку, посидел с ним немного,
гладя мягкие, шелковистые волосенки – так делала Лида, когда мальчик не мог
заснуть: сидела с ним и тихонько гладила по головке.
– Ну, пожалуйста, – уже засыпая, пробормотал Данилка, –
поехали сейчас к маме.
Когда мальчик наконец уснул, Георгий вышел на цыпочках из
детской, прикрыл дверь и вернулся на кухню.
«Ведь наверняка есть какая-то общая справочная служба, где
сообщают, в какую больницу отвезли человека, – размышлял Георгий, – но нет
телефонного справочника в доме, а если звонить по „09“, придется занять телефон
на час, не меньше – там постоянно занято. А вдруг Лидуша сама будет звонить в
это время или кто-то из больницы?»
Чайник давно закипел, Георгий налил себе чаю, закурил еще
одну сигарету. И тут раздался телефонный звонок.
– Лидуша? – крикнул Георгий, схватив трубку.
– Здравствуйте, Георгий Иванович, – отвечал незнакомый
молодой голос, меня зовут Валя. Ваша жена просила позвонить.
– Вы из больницы? Где она? Что случилось?
– Лидия Всеволодовна в Лесногорской городской больнице, в
отделении гинекологии.
– В Лесногорской? Это же сорок километров от Москвы! Что с
Лидушей?
– Георгий Иванович, я понимаю, глупо так говорить, но вы
все-таки постарайтесь успокоиться. Лидии Всеволодовне сделали искусственные
роды.
– Но ведь все было нормально! Зачем?
– Я пока ничего не могу вам сказать, – вздохнула Валя, – я
студентка, а здесь просто практику прохожу. Вы приезжайте завтра, фруктов ей
привезите, соков каких-нибудь, а главное – постарайтесь ее успокоить.
– Как она себя чувствует? – упавшим голосом спросил Георгий.
– Ну, в общем, ничего. Только плачет все время. У вас есть
дети?
– Да, – растерянно ответил Георгий, – трое мальчиков.
– Ну, слава Богу. Вы обязательно завтра приезжайте.
– Спасибо вам. Скажите Лиде, дома все нормально. Дети спят.
«А ведь его не пустят!» – подумала Валя, повесив трубку.
В ординаторской закипел чайник, она налила два стакана,
бросила в карман халата горсть карамелек и сушек и отправилась в
послеоперационную палату.
А Георгий Глушко достал из холодильника непочатую бутылку
водки, налил себе полстакана, выпил залпом, закусил кусочком черного хлеба.
«Значит, четвертого ребенка не будет, – подумал он, – ну что
ж, трое детей уже есть. В наше время это много. Но почему мне так тошно? А
Лидуше сейчас каково? Девушка из больницы сказала, мол, плачет Лида. Интересно,
зачем ее все-таки повезли в Лесногорск? Что, в Москве больниц мало?»
Георгий хотел налить себе еще водки, но передумал. Завтра он
должен быть со свежей головой. Он вспомнил, что надо позвонить теще.
Вера Александровна отнеслась к сообщению спокойно.
– Ну, дело житейское. Я сама двоих родила, троих выкинула.
Такая наша бабья доля. Да и куда вам четвертый-то ребенок? Может, оно и к
лучшему.
Почему-то после разговора с тещей стало еще тошней. А когда
Георгию было тошно, он звонил своему старому другу, однокласснику Сереге.
Встречались они редко, да и перезванивались нечасто, но всегда знали, что они
есть друг у друга, как бы ни повернулась жизнь. А жизнь у них повернулась
по-разному: Георгий – всего лишь мастер на часовом заводе, а Серега –
подполковник милиции.
Телефон Сергея Кротова Георгий знал наизусть.
Кротов оказался дома и сразу взял трубку.
* * *
Борис Симаков уже второй час сидел на скамейке в маленьком
дворике в центре Москвы и смотрел не отрываясь на три подъезда старого,
добротного дома. Двери подъездов были снабжены домофонами, а квартиры внутри
занимали по половине этажа каждая. Было и несколько двухэтажных квартир.
Человек, которого ждал Борис, занимал именно такую, бесконечно огромную,
двухэтажную квартиру.
– Боря? Здравствуй, рад тебя видеть! – услышал он у себя за
спиной. – Ты меня ждешь или случайно здесь?
– Здравствуйте, Андрей Иванович. Я вас жду.
– А что не позвонил? Заранее договорились бы. Я ведь
случайно заехал. Ты бы так мог до глубокой ночи ждать. Случилось что у тебя?
– Случилось, Андрей Иванович, – Борис тяжело вздохнул. – Из
больницы я уволился.
– Сам ушел или тебя ушли? Ладно, подожди в машине. Мне надо
домой зайти минут на десять.
Квадратный кожаный шофер распахнул перед Борисом заднюю
дверцу новенького черного «Сааба».
Ровно через десять минут Андрей Иванович вышел из подъезда.
