– Вы куда? – сонно спросил он.
– У меня здесь жена лежит, я навестить, – объяснил Георгий,
высунувшись из окна машины.
– Отделение?
– Гинекология.
– Фамилия?
– Глушко Лидия Всеволодовна.
Ни слова не говоря больше, охранник скрылся в будке. Через
несколько минут оттуда вышел другой, внешне почти не отличимый от первого, но
не такой вялый.
– Ваша жена в послеоперационном боксе, – сообщил он. – К ней
пока нельзя.
– Могу я поговорить с лечащим врачом? – Глушко был спбкоен и
вежлив. Кротов пока молчал.
– Сегодня суббота. Есть только дежурный врач, но он занят.
Лечащий врач будет в понедельник, с десяти до шести.
– Спасибо. А в понедельник вы меня пропустите?
– Да.
– Еще раз спасибо. А передачу можно оставить?
– Давайте, – охранник протянул руку.
– Что, прямо вам? – удивился Георгий.
– Мне, – кивнул охранник, – только фамилию на пакете
напишите.
Отъехав от ворот больницы на приличное расстояние, Кротов
притормозил у автобусной остановки и спросил, где городское отделение милиции.
– Можно я с тобой? – спросил Георгий, когда они остановились
у отделения.
– Пошли, – кивнул Кротов, – так даже лучше.
Начальник отделения капитан Савченко, несмотря на выходной,
был на месте. Неожиданному визиту подполковника с Петровки он был Удивлен и
слегка напуган.
– У вас не больница, а прямо секретный объект, – улыбаясь,
начал Кротов. Вот у моего друга, Георгия, вчера туда жену привезли. Странно,
что из Москвы понадобилось ее отправлять в Лесногорск. У вас здесь что,
специалисты какие-нибудь особенные?
– Специалисты у нас правда хорошие, – спокойно подтвердил
Савченко.
– Ну, в Москве, вероятно, тоже есть не хуже, – заметил
Кротов, – а ребята в камуфляже, наверное, их охраняют, специалистов ваших, чтоб
никто не похитил? И заборище такой с колючкой, осколками – тоже поэтому?
Савченко через силу улыбнулся.
– Понимаете, – пустился он в объяснения, – в больнице
работает экспериментальная лаборатория. Лекарства новые изобретают. Лекарства
эти уже выпускаются небольшими партиями, стоят безумных денег. Я точно не знаю,
но говорят – они даже рак лечат. Поэтому и охрана, и забор.
– А заявление Полянской Елены Николаевны к вам поступало?
Вопрос был неожиданный, и Кротов заметил, как побледнел
капитан.
– Поступало, – ответил он после небольшой паузы.
– Можно взглянуть?
– Да… – растерянно кивнул Савченко. – Но оно уже в архиве. Я
могу вам показать регистрационный номер…
На самом деле заявление так и осталось лежать в кармане его
кителя. Он вспомнил об этом только сейчас. Но не доставать же из кармана при
этом подполковнике!
– Почему в архиве? Оно ведь поступило совсем недавно? –
удивился Кротов.
– Недавно, – кивнул Савченко, – но я уже все по нему
проверил, заявителю отправлен официальный ответ.
– И какой?
– Об отказе в возбуждении уголовного дела. Могу копию
показать.
– Не надо. – Кротов достал из кармана пачку сигарет,
предложил Савченко и Глушко. Все трое закурили. – Вы мне можете в двух словах
рассказать, что было в заявлении гражданки Полянской? – спросил Кротов, глубоко
затянувшись и выпустив дым колечками.
– Да там какая-то ерунда была, – махнул рукой Савченко, –
какая-то петрушка про искусственные роды. Я, честно говоря, не совсем понял.
– Но ответ написали, – напомнил Кротов.
– Я поговорил с врачами, мне популярно объяснили, что
больная Полянская Е.Н, была недовольна диагнозом и лечением и сбежала из
больницы. Это дело чисто медицинское, а я не медик. А никаких уголовных
нарушений там не было и быть не могло.
– И все-таки, – задумчиво, как бы про себя, проговорил
Кротов, – все-таки странно. Два случая с искусственными родами, и обе женщины
из Москвы. Странно. Вы не находите? – резко вскинул он глаза на Савченко.
Капитан отвел взгляд и спросил;
– Простите, у нас с вами беседа официальная, или как?
– Или как, – улыбнулся Кротов, вставая. – Спасибо за
гостеприимство. Пойдем, Жорик.
Георгий уже вышел за дверь, а Сергей остановился и взглянул
на Савченко:
– Ты все же к больнице присмотрись, капитан. А то проглядишь
какую-нибудь серьезную дрянь на вверенной территории. Потом не расхлебаешь.
Весело подмигнув Савченко, Кротов закрыл за собой дверь.
Почти всю дорогу они ехали молча. Когда подъехали к дому
Глушко, Кротов сказал:
– Надо забирать твою Лиду оттуда. В понедельник утром вместе
поедем, заберем.
– А если не отдадут? – тихо спросил Георгий.
– Пусть попробуют.
– Слушай, Серега, а эта Полянская, про которую ты спрашивал,
она кто?
– Знакомая. Просто знакомая.
– Эй, подполковник, ты часом не влюбился на старости лет?
– С чего ты взял? – Кротов удивленно уставился на Георгия.
– Не знаю. Ты другой какой-то. Мы с тобой три месяца не
виделись, и ты стал другой.
– Какой именно?
– Ну, как тебе объяснить… Не обидишься?
– Попробую, – пообещал Сергей.
– Ты живой стал. Глаза у тебя живые.
– А раньше мертвый, что ли, был?
– Ну, почти. Последние два года с Лариской твоей… И потом,
после развода. Нет, честно, я тебя никогда таким не видел. Только в школе. Так
что за Полянская Е.Н.?
– Я ее видел-то один раз, – признался Кротов.
Они давно подъехали к дому, но все сидели в машине.
– Слушай, – спохватился Георгий, – пошли ко мне. На
мальчишек моих посмотришь. Данилка совсем большой стал, все говорит, даже
песенки поет.
– Нет, Жорик, не могу. Мне сейчас на Петровку надо.
* * *
