– А выкидыша у нее не случится от переживаний?
– При таких сроках это уже не выкидыш, а преждевременные
роды. Не бойся, не случится. Нет более крепкого и выносливого организма, чем
организм беременной женщины. Это только считается, что всякие неприятности
происходят от нервных стрессов. На самом деле беременность прерывается от
органических патологий. А от материнских стрессов просто дети рождаются
крикунами. Это я тебе говорю как человек с высшим медицинским образованием.
– Я поняла, Андрей Иванович, – улыбнулась Света. – Мне
сейчас ехать на Шмитовский или можно немного поспать?
– Поспи, конечно, на Шмитовском сейчас есть пост. Я знаю,
как ты устала.
Провожая Свету до двери, он сказал:
– К счастью, они не могут ее просто пристрелить. Она уже
достаточно нашумела, чтобы простое убийство осталось незамеченным. Это упрощает
твою задачу. Но, с другой стороны, по несчастным случаям у Колдуна работают
только киллеры высокого класса. Впрочем, такого киллера Колдун может Вейсу и не
дать. Из вредности.
Глава 13
Утром, обнаружив, что Зои Генриховны нет дома и увидев
застеленную постель, Лена не удивилась. Тетушка рано ложилась, рано вставала и
бежала заниматься своей бурной общественной деятельностью. Погуляв с Пиней,
Лена часов до пяти просидела над переводом рассказа Джозефины Уордстар. К
половине шестого она стала немного беспокоиться. Впрочем, неугомонная Зоя
Генриховна часто пропадала на целый день.
К девяти часам вечера Лене стало не по себе. Возможно,
тетушка решила навестить какую-нибудь свою приятельницу. Но в таком случае она
бы обязательно позвонила. Она ведь знает, что Лена будет волноваться. Отыскав
тетушкину телефонную книжку, Лена набрала номера всех приятельниц Зои
Генриховны, которых знала с детства, и со всеми поговорила.
Ни одна из старушек Зою Генриховну не видела ни сегодня, ни
вчера. Более того, сегодня, оказывается, состоялся некий важный
коммунистический митинг, на котором Зоя Генриховна Должна была выступить с
речью. Но на митинг она не пришла.
Между тем скулил и лаял Пиня. Он просился гулять и был прав:
Зоя Генриховна всегда выгуливала его перед сном именно в это время, с половины
десятого до десяти. В прихожей, за вешалкой, Лена обнаружила тетины сапоги. Она
помнила, что позавчера вечером они стояли на том же месте, вымытые и начищенные
до блеска. Сейчас они были так же идеально чисты.
Зоя Генриховна имела по одной паре обуви на каждый сезон,
остальное считала излишеством. Получается – с позавчерашнего вечера она из дома
не выходила. Да, получается именно так. В стенном шкафу Лена обнаружила
тетушкино теплое пальто.
Во дворе гуляли несколько собачников, и у каждого Лена
спросила, не видели они в последние два дня «скорой» возле дома, и каждому
описала проклятый «микрик».
Оказалось, что «скорой» никто не видел, но это ничего не
значило. Во-первых, из подъезда было два выхода, один – во двор, другой – в
переулок, параллельный Шмитовскому проезду. «Они» могли оставить машину и в
переулке. Во-вторых, вчера Лена видела «микрик» сама из окна гастронома. Просто
опять пыталась уговорить себя, что это была не та «скорая»…
Быстро вернувшись и заперев дверь на все, что запиралось,
Лена позвонила Кротову. Он был дома.
– Сергей Сергеевич, пропала моя тетя. Мне кажется, они были
здесь. Я – не знаю, что делать. Мне очень страшно.
– Я сейчас приеду. Скажите номер квартиры, – ответил он.
Еще вчера вечером, просматривая сводку по городу, Кротов
узнал об аварии на Дмитровском шоссе, выяснил номер «скорой» и то, что было
четыре трупа – трое молодых мужчин и женщина лет шестидесяти-шестидесяти пяти.
Машина принадлежала коммерческому объединению «Медсервис».
Трупы сильно обгорели, однако личности трех мужчин были установлены. Все трое
действительно числились в объединении, один – шофером, двое – санитарами.
Женщина оставалась пока неопознанной, и опознать ее было сложно – она обгорела
сильнее остальных.
Стараясь не думать о том, что эта неизвестная может
оказаться Леной Полянской, а возраст при первоначальном осмотре определили не
правильно, Кротов поехал в морг.
Конечно, мало кто вздохнет с облегчением при виде
обгоревшего трупа, но Кротов вздохнул. Судебный медик подтвердил, что возраст
погибшей определен верно, никакой беременности не было в помине и быть не
могло, а смерть наступила примерно за час до взрыва в результате инфаркта
миокарда. Никаких следов насилия обнаружено не было. Впрочем, состояние трупа
не давало возможности определить это с абсолютной точностью.
Без ответа оставались три вопроса: каким образом в машину
«скорой помощи», которая никогда не ездила по срочным вызовам и в которой не
было ни одного человека даже со средним медицинским образованием, попала
женщина, умершая от инфаркта; как эта машина оказалась за Кольцевой дорогой на
Дмитровском шоссе и, наконец, почему номер машины совпал с тем, который назвала
Лена Полянская?
Кротов собирался в понедельник отправиться в объединение
«Медсервис» и получить ответы хотя бы на первые два вопроса.
Когда в субботу вечером позвонила Лена, он вдруг поймал себя
на том, что радуется даже такому ужасному поводу увидеть ее.
На Шмитовский Кротов приехал к одиннадцати. Оглядел двор.
Все было спокойно, чернели качели и лесенки детской площадки, прижавшись друг к
другу железными боками, мирно спали машины.
На всякий случай он решил подняться пешком, проверить
лестницу. Между пятым и шестым этажом на подоконнике сидели двое ребят,
покуривали и разговаривали вполголоса. Услышав шаги, они затихли. Один спрыгнул
с подоконника и, перегнувшись через перила, спросил, который час.
– А вы, простите, что здесь делаете? – поинтересовался
Кротов.
– Так, – пожал плечами парень, – общаемся, пьем немножко.
«В моем подъезде тоже ночами сидят ребята, общаются и
немножко пьют, подумал он, – эти, кажется, такие же сопляки. Хотя кто знает?»
– Шли бы по домам, пацаны. Время позднее.
– Не такое уж и позднее, – подал голос тот, что сидел на
подоконнике. – У нас сигареты кончились. Вот вы нас угостите, мы выкурим по
последней, посидим еще чуток и пойдем.
Первый парень спустился на несколько ступенек. Кротов достал
пачку сигарет, протянул ему.
– Так и быть, угощайтесь.
– Ой, у вас только две остались. Последнее и вор не берет! –
Парень улыбнулся и взглянул Кротову в лицо.
«Не такой уж он и сопляк, – подумал Кротов, – лет двадцать,
а то и больше».
