Внутри сходство со станцией метро «Площадь Революции»
полностью исчезло. Здесь все выглядело именно так, как в полицейских
учреждениях из американских боевиков.
Лена вошла в большой зал, разделенный стеклянными
перегородками на кабинеты, между которыми сновали могучие американские молодцы
в белых рубашках, с перекинутыми через плечи ремнями, на которых держалась
кобура. Стрекотали компьютеры, кто-то из молодцов пил кофе из бумажных
стаканчиков, сидя в кресле с закинутыми на журнальный столик ногами.
Мак-Ковентри встретил Лену широкой улыбкой.
– Я не хотела говорить при мистере Поллите, – начала Лена,
усаживаясь в предложенное ей кресло, – он пожилой человек, не стоит его
волновать. Дело в том, что у меня есть основания подозревать, что взрыв его
машины связан с покушением на меня.
Черное лицо Мак-Ковентри стало непроницаемым. Улыбка
растаяла, черные немигающие глаза уперлись в Лену, как два пистолетных дула.
"Наверное, так он глядит на подозреваемых, которых
допрашивает, – подумала Лена, – хочется убежать или спрятаться под стол с
криком:
«Не стреляйте, сэр, я все скажу!» Вот сейчас вдохну глубоко
и скажу".
– За мной охотились в России и, вероятно, продолжают
охотиться здесь, решилась она.
Коротко и внятно, не вдаваясь в подробности, Лена изложила
суть дела. Детектив смотрел на нее своими глазами-дулами, слушал не перебивая.
Лене вдруг показалось, что он вообще не понимает ее, будто она говорит с ним не
по-английски, а по-русски, и она постаралась скорее закончить свой рассказ.
– Насколько мне известно, в США производство такого
препарата запрещено законом. Вероятно, люди, охотившиеся за мной в Москве,
имеют здесь свой канал сбыта, а стало быть, свою структуру в Нью-Йорке. Они
выследили меня. Возможно, это люди из русской мафии с Брайтон-Бич.
– Вы все сказали, леди? – спросил Мак-Ковентри после паузы.
Лена кивнула.
– Так вот, – детектив встал и заходил по кабинету, – никакой
русской мафии на Брайтон-Бич нет. Все это выдумки журналистов. Муж погибшей
Саманты Робинсон, домработницы мистера Поллита, год назад был арестован за
торговлю наркотиками и в данный момент находится в тюрьме. Мы полагаем, что
взрыв связан с этим, и только с этим, фактом. Сейчас ведется расследование. А
теперь ответьте мне, пожалуйста, леди. Препарат, о котором вы говорите, –
наркотик?
– Нет, – тяжело вздохнула Лена. – Это не наркотик. Само по себе
это лекарство опасности не представляет, но производят его из живых, еще не
родившихся младенцев. И вот это уже представляет реальную опасность не только
по моему мнению, но и по мнению законодателей США. Простите, мистер
Мак-Ковентри, мне кажется, мы с вами не совсем поняли друг друга. Может быть,
мне стоит объяснить еще раз?
– Не трудитесь, леди. Я вас отлично понял. Вы очень
впечатлительны, как я успел заметить. Вы приехали читать лекции в Колумбийском
университете? Вот и читайте. Пусть каждый занимается своим делом.
Детектив сел за компьютер и, уставясь в пустой экран,
забарабанил пальцами по пластмассовому боку клавиатуры. Он давал понять, что
беседа окончена.
– Благодарю вас, сэр! – Лена встала и приветливо улыбнулась.
– Вы отличный полицейский.
– Я знаю, – кивнул Мак-Ковентри, – мне это уже говорили. Вот
что я вам скажу, леди: если бы за вами в России охотились серьезные
преступники, они бы вас там и убили. А не убили – а значит, не охотились.
Повторяю, вы очень впечатлительны. Расслабьтесь. Говорю вам как полицейский:
серьезные преступники, если хотят убить, всегда убивают. Сразу. Возможно,
кто-то и преследовал вас там, в России. Но сейчас вы в Америке. И вы живы.
Значит, за вами охотились не такие бандиты, у которых могли бы быть связи здесь.
Следовательно, никакого покушения на вас не было.
– У вас железная логика и отличная карьера впереди, –
заметила Лена.
– Спасибо, леди. Всего доброго. Рад был с вами
познакомиться.
Он встал и крепко, по-дружески пожал ей руку.
"Значит, все продолжается! – Лена тяжело опустилась на
лавку в вагоне сабвея. – Только не раскисай, пожалуйста, – попросила она себя и
самой себе ответила:
– Постараюсь".
Она стала с любопытством разглядывать пассажиров. Возможно,
кто-то ведет ее сейчас.
Прямо над ней стоял высоченный, весь в черной коже негр. Его
длинные войлочные волосы были заплетены во множество косичек. Он быстро вертел
тяжелую связку ключей на длинной цепи – вот-вот заедет кому-нибудь по
физиономии.
Веселая толстуха напротив Лены уплетала макароны из
картонной коробки. Рядом белесый маленький господинчик в чиновничьем костюме
аккуратно кушал гамбургер.
Лена давно заметила, что в нью-йоркском метро, или сабвее,
как его называют, все едят. Причем не просто мороженое или банан – едят суп из
пластиковых мисочек, макароны, жареную картошку, хот-доги, огромные пирожные и
все это запивают колоссальным количеством ледяных «спрайтов», «кок» и «фант». В
Европе такое не принято. Французы, например, никогда на ходу есть не будут, тем
более в транспорте. Они зайдут в кафе и просидят два часа за чашечкой кофе. К
еде они относятся с почтением. А американцы – без всякого почтения, но с
шальной любовью. Очень любят покушать – где угодно и когда угодно. При этом как
бы следят за своим здоровьем, не курят, бегают трусцой в Центральном парке.
Житель Нью-Йорка втиснет в себя гору чизбургеров, потом побегает, потом опять
набьет живот до икоты.
Думая обо всем этом, Лена продолжала рассматривать
пассажиров. Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Прямо
напротив нее, возле толстухи с макаронами, сидела молоденькая девушка, типичная
«колледж-герл»: короткие рыжие волосы, широкий свитер, джинсы, кроссовки.
Что-то показалось знакомым в этой девушке, где-то Лена видела ее совсем
недавно.
А не вчера ли на университетской площади, когда чуть не
попала под машину? Нет. Та, что оттащила ее за плечи, была черноволоса. Длинные
черные волосы свисали из-под кожаной кепки. Не могла же она за одну ночь
постричься и перекраситься?
Та вчерашняя девушка спасла ей жизнь. Вполне возможно, тогда
тоже было покушение… Господи, сколько раз она могла умереть в Москве и здесь
уже дважды!
Они попытаются и в третий, и в четвертый раз, пока не
прикончат ее. Ведь сказал же мудрый чернокожий детектив: «Если серьезные
бандиты хотят убить – они обязательно убивают». Здесь у них шансов больше. Она
одна, и никто не защитит. Но самое ужасное – из-за нее может погибнуть Стивен.
Нельзя у него оставаться.
Однако где жить в таком случае?
