– Придумай что-нибудь. Скажи, устала, голова болит, к лекции
надо готовиться.
– Не поверит. Обидится.
– Хорошо. Скажи, что твоя русская подруга пригласила тебя и
его вечером в ресторан. Куда, кстати, вас пригласить?
– Куда хочешь, только не в китайский. Стивен терпеть не
может китайскую кухню. Когда ты за нами заедешь?
– Не знаю. Часов в девять-десять.
– А завтра? – после паузы грустно спросила Лена. – Завтра
мне тоже никуда не выходить?
– До завтра надо дожить, – Света щелкнула зажигалкой и
закурила. – Как зовут того парня, к которому ты ездила на Брайтон?
– Арсений Верещагин.
– Он кто?
– Поэт.
– Кто?! – Света засмеялась.
– Что ты смеешься? Он правда очень талантливый поэт. Мы с
ним двадцать лет знакомы.
– Чем он здесь занимается?
– Не знаю. Работает на «кеш», живет в жуткой дыре, стихи
пишет.
– Он тебе свою пушку одолжил?
– Купил для меня. Принес в ресторанной корзиночке. Знаешь,
здесь в отличие от Европы все, что не доел, складывают в такие красивые
корзиночки. «Собачий пакет» называется. У каждого ресторана – свои, фирменные.
– Из какого же ресторана был тот «собачий пакет»?
– Кажется, «Очи черные».
– Ты поэту все рассказала?
– Да.
– И что он?
– Он сказал, будто догадывается, кто за мной охотится, и
намерен точно это выяснить.
– Что ж ты раньше молчала! – Света даже притормозила.
– Он фантазирует, это несерьезно. Ты бы видела, в какой
нищете он живет! Если бы у него были связи с бандитами, он бы жил не так.
Ничего он выяснить не может.
– В следующий раз, – строго сказала Света, – пожалуйста,
выдавай мне всю информацию. А уж оценивать ее и делать выводы, что серьезно, а
что нет, я, извини, буду сама.
Лена не обиделась. Она знала, что Света права.
* * *
– Салон «Белла Баттерфляй». Чем могу вам помочь? – произнес
низкий женский голос по-русски.
– Вы говорите по-английски? – спросила Света.
– Да, конечно, – ответили ей.
– Вы делаете изысканный массаж только господам или дамам
тоже?
Света говорила из телефона-автомата и прикрывала ладонью
трубку, чтобы не был слышен уличный шум.
– О, мы рады любым клиентам, – голос стал прямо-таки
медовым, – милости просим. В любое время дня и ночи.
Конечно, в джинсах и кроссовках в салон заявляться не
стоило. А ехать домой, переодеваться – терять время. Света огляделась по
сторонам и через минуту уже входила в магазин готовой одежды. Там она купила
строгий брючный костюм, очень дорогие туфли на мягкой плоской подошве,
бледно-розовую шелковую блузку. Во все это она переоделась в примерочной, а
джинсы, куртку и кроссовки попросила упаковать в пакет. Затем в косметическом
отделе она приобрела лосьон для снятия макияжа и гель для укладки волос.
Расплатившись по кредитной карточке, Света села в машину,
стерла с лица весь грим, нанесла на свои короткие светлые волосы немного геля и
гладко зачесала их назад. Затем она надела круглые затемненные очки и,
поглядевшись в маленькое зеркальце, поехала в сторону Брайтон-Бич, по
указанному на розовой карточке адресу.
* * *
Они пришли через полчаса после того, как он поболтал с одной
милой молоденькой медсестричкой из небольшого, но самого дорогого на Брайтоне
оздоровительного центра «Доктор Никифорофф». Он помнил, что в рекламном
проспекте значилось: «Лечение новыми, нетрадиционными методами». Далее
перечислялась куча болезней, вплоть до рака. Также говорилось об омоложении,
повышении мужской потенции и работоспособности.
Пока медсестричка отоваривалась в супермаркете, Арсюша
рассыпался в комплиментах, пару раз поцеловал ей ручку. Его мужественная
красота, даже подпорченная нищетой, все еще действовала. Ему казалось, он
выведал у сестрички все необходимое, при этом навешав ей на уши достаточно
лапши, чтобы она не уловила суть его игривых вопросов о мужской потенции.
Но, вероятно, лапши оказалось мало. Потому и ввалились эти
два ублюдка Костолом и Спелый.
Он был знаком с обоими, прекрасно знал, на кого они
работают. Это только подтверждало туманную информацию, полученную от сестрички.
Но что толку теперь?
– Ты будешь звонить или нет, падаль? – Пистолетное дуло
переместилось от лба к виску.
– Я не знаю номера, – еле шевеля разбитыми губами,
проговорил Арсюша.
– Зато я знаю! – В руке Костолома был сотовый телефон,
бандит нажимал кнопки. Набрал. Услышал пожилой мужской голос.
– Лену, плиз! – спокойно произнес Костолом в трубку и поднес
телефон к уху Арсюши:
– Говори, козел!
В трубке было тихо. Потом раздался голос Лены:
– Я слушаю.
– Говори, падла! – прошипел Костолом и вмазал Арсюше коленом
между ног.
Он вскрикнул и скорчился от боли. В правый висок вдавилось
пистолетное дуло, у левого была телефонная трубка. Арсюша молчал.
– Хорошо, сука, сейчас будет еще больней. – Костолом кивнул
Спелому, стоявшему за спиной привязанного к единственному стулу Арсюши. Тот
заломил ему руки, выворачивая суставы. Раздался хруст. Арсюша закричал.
– Алло! Кто это? Что происходит? – говорила Лена в трубку
по-английски.
– Ладно, – усмехнулся Костолом и сказал в трубку:
– Если ты, сука, сейчас не приедешь на Брайтон к своему
козлу Арсюше, мы его замочим.
– Кто вы и что вам нужно? – спокойно спросила Лена.
В ответ раздалась длинная матерная тирада.
– Вы можете говорить по-русски? – От этого обложного мата в
нью-йоркском телефоне Лене стало на секунду смешно. Но только на секунду.
– Я и говорю по-русски! – рявкнул Костолом.
– Нет, дружок. Пока ты говоришь по-татарски, и я тебя не
понимаю.
Костолом стоял совсем близко, и Арсюша слышал каждое Ленине
слово. Несколько секунд бандит молчал, как бы осмысливая услышанное, потом
вполне мирно произнес:
