— Мы записываем то, что знаем о трясинах и о жизни наших племен, — сказала Ткачиха. — Что нам горы? Уйзгу с нами в родстве, но встречаемся мы с ними только для торговли или во времена великих бедствий.
Она кончила наматывать ленту и собиралась водворить шпульку на ее место среди других, стоящих аккуратными рядами на полках по трем стенам комнаты, как вдруг в воздухе раздался страшный вой.
Но был ли он слышимым или мысленным? Кадия невольно зажала уши ладонями, чтобы заглушить его. Но звук раздавался все так же пронзительно. Значит, его слышали все. Кадия даже пошатнулась.
Оддлинги в комнате тоже зажали уши, и теперь их лица исказились от боли. Нет, это был не вой бури, прорвавшийся снаружи.
Звук замер, и Кадия выпрямилась. Положив руку на меч, она поспешила к двери. Ткачиха следовала за ней по пятам, бормоча:
— Идет беда.
В коридоре снаружи уже собралась толпа, к которой присоединялись все новые и новые жильцы семейных комнат. Многие устремлялись наружу, где были привязаны их лодки. Все они, заметила Кадия, вооружились. Лес копий, трубки с дротиками наготове — у мужчин и у женщин. Только малышню взрослые нетерпеливыми шлепками прогоняли назад в комнаты.
Тревога воцарилась не только в длинном доме — Кадия увидела, что обитатели селения толпятся перед всеми жилищами, его составляющими. Воины прыгали в свои легкие лодки и плыли по волнам озера к берегу.
Она увидела Джегана среди тех, кто отвязывал лодки, и протолкалась к нему.
— Что случилось? — спросила она, перекрикивая остальных, возбужденно переговаривающихся на своем языке.
Он даже не повернул головы, высматривая свободное место в отчаливающих лодках. И Кадия ухватила его за рукав, чтобы он не уплыл прежде, чем она узнает, в чем дело.
— Надо ехать. Смертельная весть! — и резким движением он стряхнул ее руку.
Кадия не спрыгнула следом за ним в лодку. Сейчас толку от нее было бы мало: она плохо владела оружием ниссомов и не умела сражаться на воде.
Первая и все самые уважаемые женщины стояли впереди толпы, не обращая никакого внимания на дождь, вновь поливший как из ведра. В каждой отчаливающей лодке кто-нибудь торопливо вычерпывал воду.
К большому удивлению Кадии, лодки плыли в разные стороны — часть направилась к устью реки, а остальные гребли в других направлениях. Когда первая лодка добралась до берега, од-длинги привязали ее и осторожно скользнули в кусты.
Кадия знала, как оддлинги умеют использовать для обороны особенности родных болот. Теперь в чаще скрывалось уже достаточно бойцов, чтобы преградить дорогу к озеру, сердцу их владений, даже большому отряду.
Скритеки? Других врагов тут быть не могло. Если какие-то воины Волтрика еще блуждают в чащобах, то вряд ли они могли собраться в достаточном для нападения на ниссомов количестве. А скритеки предпочитали действовать исподтишка — украдкой пробирались в обитаемые места и устраивали засады в надежде захватить врасплох десяток оддлингов. Она ни разу не слышала, чтобы топители нападали на селения, если не считать недавно миновавших тяжких недель, когда воины Волтрика гнали их в открытый бой. Одни они так не воевали.
Девушка подошла к Первой и ее советницам. Никакие иные звуки не вплетались в шум дождя. Рушащиеся на озеро струи иногда заслоняли берега, словно колышущиеся занавеси. И это смущало Кадию. Что, если скритеки научились во время войны новой тактике, а теперь какой-нибудь их находчивый вожак решил ее применить?
Лодки, направлявшиеся к дальнему концу озера, стали почти невидимыми. По берегам озера всегда выставлялись дозорные, как и у прохода через завал, маскировавший устье речки, и вдоль нее.
Она старалась следить за лодками, даже прибегла к своему хваленому дальнему зрению, как вдруг раздался тот же вой. Он не был таким ошеломляющим, как в первый раз, — или теперь она просто более стойко его вынесла?
Среди женщин рядом с ней произошло движение, и одна подала Первой большую витую раковину, из которой можно было извлечь звук. Первая поднесла ее к широкому рту и несколько раз дунула в нее, извлекая звуки, несколько напоминающие голос ниссомов.
Раздался еще один вопль, теперь уже слышный только ушами, и Первая снова ответила. У дальнего конца озера две лодки повернули назад. Кадия разглядела между ними третью, в которой съежились две фигуры.
Едва она различила их рваные вымокшие плащи, как узнала в них уйзгу. Самое их появление тут означало какую-то беду.
Хотя между двумя племенами оддлингов никогда не возникали распри, общались они мало. Уйзгу были куда более дикими, чем ниссомы, и держались особняком от всех, кто не принадлежал к их народу. До войны она почти не видела их в Тревисте, хотя они отправлялись в далекие странствования по трясинам, но владений рувендиан избегали, используя в случае необходимости посредничество ниссомов.
Появление этих двух здесь было большой неожиданностью. А когда сопровождаемая лодка приблизилась к причалу, где стояла Кадия, девушка изумилась еще больше. Сидевшая на носу ялика откинула плащ и подняла голову. Женщина! У нее, как и у всех членов ее расы, были большие глаза и рот, волосы плотно прилегали к черепу. Узоры, по обычаю испещрявшие лицо, дождь почти смыл, и лишь кое-где сохранились слабые мазки. Ее спутником был мужчина, совсем молодой, сильный на вид и, судя по тому, как он умело орудовал веслом, отличный гребец.
Сопровождающие лодки слева и справа тоже ткнулись носами в причал. Одной командовал Джеган. Уйзгу медлили привязать свой ялик, словно опасаясь, что окажутся нежеланными гостями.
Вновь молчание нарушила Первая, но не протрубив в раковину, а выкрикнув какие-то слова достаточно громко, чтобы их можно было расслышать сквозь шум дождя. Но этого языка Кадия не знала.
Теперь мужчина-уйзгу бросил веревку, которую поймал стоявший на краю ниссом. Ялик осторожно подтянули так, чтобы женщине было удобнее подняться на причал — один из мужчин-ниссомов протянул ей руку.
Но она не выпрямилась, а продолжала горбиться, и ее спутник быстро подал ей посох, на который она оперлась.
Кто-то из сопровождавшей лодки что-то торопливо сказал Первой, и она вновь протрубила в раковину, а потом протянула руку женщине-уйзгу, будто они были сестрами по клану, и увела в дом. Советницы, а с ними и Кадия пошли следом.
Юноша-уйзгу вскинул на спину большой дорожный мешок и пошел рядом с Кадией, изумленно тараща на нее глаза. Он поднял руку и сделал странный жест, который Кадии уже доводилось видеть. Именно так шевелились когти хасситти, когда они встретились. Хасситти, уйзгу — что между ними может быть общего? Еще один из бесчисленных вопросов, которые ее мучали.
ГЛАВА 10
На этот раз на табурете для расспрашиваемого гостя сидела женщина-уйзгу, а Кадия тихонько встала позади скамьи Старейшин. Хотя уйзгу пригласили отдохнуть и подкрепиться, она нетерпеливо отказалась и пожелала сразу же поговорить с Первой.
