— Маришка, если не получается так, как ты придумала, тогда начинай читать, тебе нужно завтра на обсуждении произвести хорошее впечатление, — сказала Наташа, чтобы отвлечься от грустного и не расплакаться.
— Придется, — тяжело вздохнула Маринка. — Пойдем ко мне, а? Неохота одной мучиться, вдвоем веселее.
— Можно здесь остаться, — предложила Наташа. — Принеси книгу — и все дела.
— У нас места больше, у меня отдельная комната.
— А какая разница? Надежда все равно в столовке целый день, а если и зайдет, то на пять минут, не больше. Может, и вкусненького чего-нибудь принесет. Иди за книгой, заодно Галину предупреди, что обедать не придешь, мы с тобой вместе потом в столовку сходим.
Маринка сидела, уставившись неподвижными глазами куда-то в окно.
— Нет, я так не могу! — вдруг воскликнула она. — Ну что это такое?! Ни позвонить толком, ни эсэмэску кинуть, ни в сеть выйти! Вчера вечером я как-то с дороги не прочухалась еще, сегодня утром заседание это непонятное, вроде голова чем-то занята, короче, нормально было. Непривычно, но нормально. А сейчас я не могу ни на чем сосредоточиться, только и думаю о том, кто что написал, да какие фотки разместил, да сколько лайков кому поставили… Надо сходить к деду, попробовать вытащить телефон. Поможешь?
— Как?
— Пойдем вместе, ты его отвлечешь, про песенки чего-нибудь замутишь, а я телефон заберу, я видела, где хранится техника, которую они отобрали. Специально заметила, когда ходила номера телефонов выписывать.
— Перестань, — поморщилась Наташа. — Даже и не думай. Тебя поймают и выпрут. И все твои планы накроются. Иди за книгой.
Когда Маринка ушла, Наташа, на мгновение вынырнув из глубин сюжета, с удивлением подумала, что подруга почему-то не командует, а, наоборот, слушается ее. Мысль показалась ей настолько смешной и неправильной, что девушка, невольно улыбнувшись, прогнала ее.
Обедать они, конечно же, не пошли, просто сбегали в буфет, набрали всего того, чего Маринка якобы не ела, и прихватили по две бутылки какого-то сладкого газированного напитка, про который Надежда Павловна сказала, что он максимально близок по вкусу к советскому лимонаду «Буратино». В общей комнате столовой заняты были два стола, за одним обедали психолог Вилен и маркетолог Артем, за другим сидела очень симпатичная женщина лет сорока в компании бывшей студентки Лены и странной молчаливой Евдокии. Артем бросил на девушек равнодушный взгляд, Вилен поглядел на них с нескрываемым мужским интересом, Лена смотрела пристально, словно пытаясь за несколько секунд составить о подругах максимально полное представление: именно так обычно рассматривают соперниц. Евдокия была погружена в свои мысли, ее лицо не выражало ничего, кроме задумчивости. А вот неизвестная женщина посматривала на них с явным любопытством.
— Как ты думаешь, эта тетка с кем живет, с Евдокией или с Леной? — шепотом спросила Маринка.
Наташа пожала плечами:
— Понятия не имею. Если тебе интересно — подойди и спроси.
— Смотри, — продолжала нашептывать Маринка, — Лена и эта Евдокия вместе обедают, значит, они подружились уже.
— И что?
— И ничего, — огрызнулась подруга. — Мне нужно понимать расстановку сил.
— Я же говорю: подойди и спроси, если тебе так нужно знать.
— Легко тебе говорить… Ладно, давай еды наберем и пойдем отсюда. Слушай, а может, ты сама у них спросишь?
— А мне-то это зачем?
— Ну…
И Наташа с изумлением поняла, что впервые за все годы знакомства видит свою подругу не то чтобы растерянной, а какой-то неуверенной в себе. Словно она не знает, как подойти к людям, что сказать, и вообще — как себя вести. Сама Наташа ни малейшей проблемы здесь не видела, она всегда легко общалась с незнакомыми людьми и при всей своей замкнутости отнюдь не была застенчивой и стеснительной. Ей стало неожиданно приятно, что есть, оказывается, вещи, которые она может делать лучше Маринки. И тут же стало совестно за это непрошеное чувство: как-то это некрасиво, неправильно. Если она сейчас подойдет к столику, за которым сидят Евдокия, Лена и незнакомая женщина, и все узнает для Маринки, подруге будет неприятно, она ведь привыкла считать Наташу глупой и неумелой курицей, неприспособленной к суровым законам жизни, а тут вдруг выяснится, что Наташа кое-что умеет, а вот сама Маринка кое в чем неприспособленная… В общем, нехорошо. Отношения нужно ценить, дружбу надо беречь, этому учат ее любимые песни.
— Мы по-другому сделаем, — тихонько сказала Наташа, складывая на принесенную с собой тарелку свежую выпечку. — Ты погоди, не суетись.
Когда вышли из столовой, Наташа протянула Маринке ключи от квартиры.
— Ты заходи, а я сейчас вернусь.
Она быстро поднялась в квартиру к Назару Захаровичу, позвонила в дверь. Никто не открыл. Напрягла память, вспоминая, что Маринка говорила о неудавшемся визите к Ричарду Уайли. Какая у него квартира? Вспомнила. Подошла к двери, осторожно позвонила. Открыл дядя Назар. Глянул насмешливо и выжидательно.
— Что, дочка, вторая смена?
Наташа смешалась, но тут же взяла себя в руки. Какая Маринка все-таки неловкая! Похоже, Назар Захарович хорошо понял ее намерения и теперь смеется про себя.
— Нет, я к вам. У меня только один вопрос, очень короткий, можно?
— Давай, — разрешил он.
— Мы сейчас видели в столовой Лену и Евдокию, а с ними женщина, такая интересная, красивая. Я хотела спросить: кто она? Мне неловко было подойти и познакомиться, я же намного младше, а меня всегда учили, что тот, кто младше, не должен навязывать знакомство тем, кто старше.
— А, ты про Ирину? Она актриса.
— Ух ты! А кто с ней живет, Лена или Евдокия?
— Обе.
— Как это?
— Очень просто. А что тебя смущает, дочка?
— Я думала, все живут по двое, один участник и один взрослый сотрудник. Нет?
— Так и задумывалось, но видишь, как вышло: у нас взрослых женщин не хватило на всех девушек. Так что Лена и Дуня живут с Ириной, вроде как она им мама, а они — сестры, Дуня — старшая, Лена — младшая.
— Но почему так, дядя Назар? — обиженно заговорила Наташа. — Вы же с самого начала знали, что мы с Маринкой подруги, вы сами на собеседовании сказали… Почему вы нам не разрешили поселиться вместе, а вместо этого…
Она так расстроилась, что чуть не плакала.
— Вы же заранее знали, что девушек-участниц у вас больше, чем женщин-кураторов, и знали, что мы с Маринкой приедем вместе… Почему вы не нам разрешили, а им? Ну почему?
Назар Захарович вздохнул:
— Эх, дочка… Ну что тебе ответить? Правду?
— Конечно!
— Женщин-кураторов у нас действительно только четыре, а девушек мы отобрали пять. И вот судили мы с господином Уайли, рядили, думали-прикидывали, как нам быть: то ли еще одну женщину нанимать на работу, то ли одну из отобранных девушек выбраковать и на второй тур не приглашать. Тут, видишь ли, какая ситуация: мы хотели, чтобы все участники жили каждый со взрослым сотрудником, потому что куратор должен постоянно быть в курсе, где находится его подопечный и что он делает, когда выходит из дома. Здесь-то, в доме, вы ничего такого сделать не можете, уж мы постарались, чтобы возможностей у вас не было, а вот вне дома за вами нужен глаз да глаз. И что получится, если у куратора будут на попечении два человека? Как он за вами углядит? Вот то-то и оно. Тогда мы с господином Уайли и решили, что никого из девочек выбраковывать не станем и дополнительного сотрудника нанимать тоже не будем, а просто поселим кого-нибудь из вас вместе с Дуней. Дуня — она надежная, за ней можно не присматривать, она ничего такого себе не позволит.
