Конечно, жизнь святых даже тогда могли вести немногие. Как в то время, так и сейчас святой образ жизни может вызвать у неверующих недоуменную насмешку, а в большинстве людей, равнодушных к религиозным вопросам, возбудить только подозрение в лицемерии. Тем яснее, что подобная жизнь, и даже стремление к такой жизни есть подвиг. И подвиг священства — один из самых значительных подвигов святости. Ведь это служение людям, соединенное со служением Богу, — уподобление Христу.
И в «Книге Деяний», и в «Посланиях апостолов», и в писаниях современников апостолов (их учеников) находится множество описаний видений, которые являлись христианам того времени. Сотнику Корнилию, еще не ставшему учеником Христовым, является ангел. Апостолу Павлу во сне предстает некий македонянин и умоляет о помощи Македонской церкви. Апостолу Петру Господь открывает необходимость обращения в христианство и язычников. Благочестивому римлянину Ерму является величественное видение Церкви. Можно назвать и другие примеры. Все эти озарения, с точки зрения святого, целью христианской жизни не являются. Совершаются они по воле Божией и посылаются от Бога. Видения ради изменения прежней жизни могут посылаться Богом и человеку грешному. Так что наличие видений само по себе не есть признак святости. Но некоторые откровения, как, например, упомянутое апостолом Павлом восхищение в мир небесный (до третьего неба), можно посчитать следствиями жизни святого.
Богоподобие человеческой души милостью Господа и тщательными трудами возобновляется в человеке. Первозданный образ возрождается. Человек становится ближе к истинно духовной реальности. Он становится гражданином не только мира земного, но и небесного. Чем сильнее открывается человеку мир небесный, тем более холодным для него становится мир земной. И чтобы хоть немного согреть человеческое сердце, Господь посылает святому видения — как тепло небесного мира.
Видения — это не только утешение. Это раскрытие тайных мыслей и поступков, предупреждение, и можно даже сказать — разговор Бога с человеком. И святой вовлечен в этот разговор. Меняется его отношение к людям, изменяется поведение. Поведение святого чаще кажется нелепым для окружающих его людей, чем убедительным. И только в случае, если окружающие люди тоже веруют в Бога и стремятся вести жизнь, хоть отчасти напоминающую жизнь святого, святой пользуется почитанием. В любом другом случае его едва только уважают за силу характера и верность убеждениям.
В современном мире святой воспринимается совершенно иначе, чем в мире христианском. Это чудак. Обаятельный, милый добрый, но чудак. Он ненастоящий. Он несерьезный. Доказать противоположное невозможно. Будто сошелся лед над полыньей, и теперь из нее не достать и пригоршни воды. Очень большое значение для восприятия святого отдельным человеком имеет то, верит ли в Бога общество. Во времена апостолов общество было религиозным. Неверие не было тогда редкостью, но в целом религиозное настроение сохранялось. Стремление к Богу было выражено эмоционально, сильно, а поведение верующего определялось его убеждениями. Сейчас же человек много уделяет внимания внешним проявлениям: пища, одежда, посещение определенных мест в определенное время. Простой вопрос: како веруеши? — часто остается без ответа. Вместо: Христос — возникают добро, справедливость, просто: Бог. И дело не в незнании догматов, а в неопределенности убеждений.
Горячность, почти постоянное соприсутствие Бога, ощущалось сильнее всего в строгих религиозных общинах, а особенно в общине апостольской. Так что почти о каждом ее члене можно было сказать: он исполнен Духа Святого. Испытания, выпадавшие на долю тогдашнего христианина, сравнивать с современными нам невозможно; это два разных мира. И понять живших тогда святых человек начала нашего столетия почти не может, если и в нем самом не будет Духа Христова и если он не примет образ жизни тогдашних учеников Христовых как нечто достоверное, действительно существовавшее. Конечно, это будет совсем другая жизнь, среди совершенно других условий и обстоятельств, в других отношениях. Опыт святости был бы совсем утрачен, если бы не передавался бы от одного к другому Духом Христовым, по вере и опыту.
Святой — странник и во времени земном. Он как бы кочует из эпохи в эпоху, оставаясь при этом самим собой: человеком, любящим Бога и людей. И любовь эта выражается двояко: в молитве и в действиях.
5. Сокровища Божественного Тайнозрителя
Один из основных центров христианской жизни апостольского времени находился в Эфесе. Центром этого центра стал апостол и евангелист Иоанн Богослов. Любимый ученик Иисуса Христа, к которому Божественный Учитель относился как к сыну и которому доверил в час распятия Свою Пречистую Матерь; величественный и исполненный любви старец; автор трех Посланий и вдохновенный Тайнозритель, получивший Откровение Иисуса Христа — одно и то же лицо. Читая Евангелия, мы можем проследить, как обучался святости этот необыкновенный ученик.
Он был призван одним из первых, вместе со своим братом Иаковом, а также с апостолами Петром и Андреем. Евангелисты Матфей, Марк и Лука упоминают его как любимого ученика Христова и сообщают ряд свидетельств о его пламенном нраве, не чуждом честолюбия. На страницах синоптических Евангелий Иоанн возникает совсем юным: то трепетно-доверчивым, то пылким и гневным. Лука в главе девятой рассказывает, как Иоанн и Иаков разгневались на город, отвергший Христа так, что готовы были низвести огонь с неба. Тут сразу же вспоминается и данное им Иисусом прозвище: Сыновья Грома.
Молнии! Юный Иоанн действительно походил на молнию. В нем было много своеобразного горючего для святости: верность, воля, открытое и простое сердце, чуждое лжи, и в то же время необыкновенная сила характера. Желающий низвести с неба громы на прогневавший Учителя город, Иоанн еще не вполне усвоил Христовы уроки. Он запальчив, как самый способный ученик. Лука повествует и о том, как юный апостол возмутился, что некий человек творит исцеления именем Христовым. Об этом рассказывает евангелист Марк, и его слова подтверждает Лука в той же главе девятой. В этом желании, чтобы имя Божественного Учителя было не запятнано, не стало предметом спекуляций и лжи, видим пламенную ревность и любовь, желание сражаться за истину. Учитель снова смиряет ученика и велит не беспокоить безвестного целителя.
Апостол Иоанн находился среди тех, кто запрещал приносить детей к Учителю. И снова Учитель обличает своего любимца. Так Иоанн усваивает основные уроки Христовой жизни: любовь побеждает строгость. Апостолы вполне ощущали свое достоинство и даже любовались им. Они жаждали награды в Царстве Небесном, о котором рассказывал им Учитель. Они жаждали Царства, в котором уверились, день за днем созерцая дела Христовы: милосердие и терпение, мудрость и рассудительность, а главное — великую жертвенную любовь к людям. И потому на пути в Иерусалим оба брата, Иоанн и Иаков, просят Христа о том, чтобы в небесах разделить с Ним Его славу. Но Христос обещает трудности и страдания. «Книга Деяний», в частности, исцеление хромого у Красных Ворот и последовавший за этим суд над апостолами, подтверждают Христово пророчество. Иоанн, как и его Учитель, выбрал безбрачный образ жизни, о чем свидетельствует множество церковных песнопений, составленных на основе сведений о его жизни.
