Из объяснительной капитана 1-го ранга А. В. Каширского: «В это время дифферент лодки составлял примерно три градуса. Состояние лодки мне и командиру опасения не внушало. Считали, что сможем провести восстановительные работы в третьем и четвертом отсеках…»
Бессонов собрал экипаж. Заливаемые водой, продрогшие и смертельно усталые люди, поддерживая друг друга на качке, слушали своего командира.
— Кто желает уходить, того оставлять не буду! — обвел Бессонов взглядом обступивших его подводников.
Желание добровольно покинуть корабль не высказал никто. Тогда командир зачитал список остающихся, записанный им в книжке «Боевой номер», которую он взял у сигнальщика. Набралось порядка двадцати человек.
— Остальные покидают лодку! — объявил Бессонов.
Сразу же к нему обратились двое: старший помощник командира корабля капитан 2-го ранга Виктор Ткачев и старшина 1-й статьи Леонид Чекмарев.
— Товарищ командир, — взял Бессонова за рукав канадки Ткачев, — я решил остаться. Вместе плавали, вместе и умирать будем!
— Брось, Витя, мы еще повоюем! Уходи, у тебя жена, дети! — ответил командир.
— Все равно я обязан остаться, как ваш первый заместитель. Мало ли что может случиться!
— Хорошо, оставайся!
С Чекмаревым Бессонов решил долго не разговаривать.
— Чекмарев, в баркас!
— Товарищ командир, — не отступался, однако, тот, — пусть вместо меня уходит кто-нибудь из молодых матросов. У нас ведь и женатые есть, и с детьми.
— Ты на что это намекаешь? — нахмурил было брови Бессонов.
— Да ни на что, лучше все же остаться мне, я все же более опытный!
— Ну ладно, оставайся, — махнул рукой Бессонов.
Замполит Анисов тем временем уничтожал на всякий случай шифродокументы. У тех, кому предстояло покинуть корабль, отрывал маркировку с карманов курток.
Точки над «и»
Здесь мы подходим к моменту, который всегда вызывал и вызывает до сегодняшнего дня множество различных кривотолков: почему с последней группой с К-8 ушли представители командования лодки — заместитель командира дивизии капитан 1-го ранга Каширский, заместитель командира корабля по политической части Анисов и командир электромеханической боевой части капитан 2-го ранга Пашин?
Из объяснительной записки капитана 1-го ранга В. Каширского: «Мы с командиром считали, что главное донести главкому ВМФ о состоянии подводной лодки и принять меры по выяснению возможности находящихся в районе подводной лодки теплоходов в обеспечении изолирующими дыхательными приборами, средствами автономной связи и взаимодействия при заводке буксира на подводную лодку. Решили, что я схожу на „Касимов“».
В процессе работы над книгой автор нашел среди документов, относящихся к К-8, и одну из радиограмм, адресованных главкомом ВМФ на аварийную лодку. В ней С. Г. Горшков прямо приказывает замкомдиву перебраться с атомохода на один из находившихся поблизости транспортов и быть постоянно на связи, возглавив одновременно и действия по спасению лодки. На самой же «восьмерке» положение у него было к тому же несколько двусмысленное.
При всей трагичности обстановки командир лодки Бессонов действовал грамотно и решительно, так что отстранять его от командования у замкомдива не было никаких оснований. Его же роль при этом сводилась лишь к советам командиру и руководству личным составом, когда Бессонов просто не мог быть в двух местах одновременно. Другое дело, что тогда было не до объяснений личному составу причин ухода, и у части офицеров и матросов сход с борта аварийного корабля старшего начальника вызвал полное непонимание и даже осуждение.
Из объяснительной записки заместителя командира корабля по политической части капитана 2-го ранга В. В. Анисова: «Я настаивал оставить на лодке 5–7 человек, остальных отправить на „Касимов“, но командир приказал садиться в шлюпку, чтобы проводить работу среди личного состава, находящегося на „Касимове“». Вторая объяснительная В. В. Анисова: «…Командир зачитал список убывающего личного состава. К борту лодки подошел спасательный бот. Я обратился к командиру: „Прошу остаться с вами!“ Он ответил: „Немедленно в бот! Мы здесь справимся, а на „Касимове“ много народу“. Я спустился в бот, там уже был Каширский». Претензий к поведению и действиям замполита ни у кого из оставшихся в живых членов экипажа не было. Наоборот, все, с кем довелось встретиться автору в процессе работы над книгой, отзываются о нем с неизменной теплотой. К тому же реальной помощи Анисов оказать оставшимся явно не мог. Немолодой уже человек (фронтовик) со слабым зрением, в очках, которые беспрестанно обдавало брызгами, он действовал временами почти на ощупь. К слову, замполит едва не погиб, когда перебирался с баркаса на борт теплохода. Не разглядев того, что корпуса «Касимова» и баркаса сходятся, он едва не был ими раздавлен.
Но почему ушел с борта лодки командир электромеханической боевой части, главный идеолог борьбы за живучесть? Ведь кому, как не ему, были известны все тонкости предполагаемых восстановительных работ! Из объяснительной записки капитана 2-го ранга В. И. Пашина: «Вышел из первого отсека с трюмным старшим матросом Новиковым. Задраили люк. Подошла шлюпка. Зачитали списки убывающих. Слышно плохо. Запросил, где находиться механику. Командир сказал: „Механик в шлюпку!“ Я предложил еще раз командиру снять всех людей. Шлюпка могла взять 52 человека, и я чувствовал, что подводная лодка тонет, так как видна была третья пара торпедных аппаратов, а корма находилась в воде. На судне ко мне подошел помощник командира. Я еще раз повторил свое мнение, что личный состав надо снимать».
Вспомним, что за последние сутки между Бессоновым и Пашиным возникли серьезные разногласия в вопросе о целесообразности борьбы за спасение лодки. И если командир твердо верил в необходимость продолжения этой борьбы, то командир БЧ-5, наоборот, высказывал мнение о том, что лодку спасти уже практически невозможно и следует как можно быстрее снять с нее всех людей. Не удивительно, что при столь серьезных разногласиях, да еще в столь критической обстановке, Бессонов просто не захотел иметь рядом с собой человека, не разделяющего его убеждений, и который своей настойчивостью, видимо, просто его уже раздражал. В связи с этим обвинять командира электромеханической боевой части в трусости совершенно несправедливо. На протяжении всех трех суток борьбы за лодку капитан 2-го ранга В. Н. Пашин все время был на самых трудных участках. Действовал грамотно и энергично, ну а то, что не скрывал своего мнения и твердо его отстаивал, то в этом он выполнял прежде всего свой служебный долг командира БЧ-5, главного специалиста по вопросам живучести. К тому же развернувшиеся вскоре трагические события во многом подтвердили предположения Пашина.
Из вопросов, задаваемых в ходе расследования обстоятельств аварии К-8 капитану 1-го ранга Каширскому, капитанам 2-го ранга Анисову и Пашину:
«Вопрос к Каширскому: Почему вы, прибыв на транспорт, не обеспечили оставшихся на подводной лодке средствами спасения?
