Исходя из прогноза погоды, было очевидно, что на выходе из фиорда «Хэмпшир» встретит столь крутую волну, что эсминцы эскорта, которые изначально предполагалось послать вместе с крейсером, просто не смогут держать установленный ход и станут для «Хэмпшира» настоящей обузой. Поэтому от сопровождения эсминцев решено было отказаться.
Буквально перед самым выходом в море план маршрута был снова существенно подкорректирован. Так как крейсеру предстояло теперь следовать в одиночку, без эскорта, то командиру корабля Генри Сэвиллу приказали идти западным фарватером, держась ближе к берегу, чтобы, прикрываясь островами, укрыться от шторма. Принимая это решение, офицеры штаба «Гранд Флита» учитывали, что темное время суток в этих широтах длится всего четыре с половиной часа, значит, появление германских надводных кораблей не останется не замеченным для береговых постов наблюдения и можно будет сразу принять контрмеры, а субмарины кайзера в данный район моря еще не заглядывали. Правда, Джеллико советовал повременить, пока море не успокоится, но министр был непреклонен, и в 17 часов 30 минут «Хэмпшир» снялся с якоря. Джеллико снова меняет решение и все же высылает для очистки совести в сопровождение «Хэмпшира» два эсминца — «Юнити» и «Виктор».
Пронзительный северо-восточный ветер поднял крутую волну. Эсминцы зарываются в нее по полубак и плохо держат ход. Через два часа ветер меняется на северо-западный, «Юнити» и «Виктор» отстают все больше и больше. Толку от них, как и предполагали специалисты, не было никакого.
В 19 часов 35 минут на траверзе «Хэмпшира» показался скалистый мыс Броф-оф-Бирлей и раздался оглушительный взрыв. Крейсер буквально подбросило вверх.
«Мы готовились к отбою и развешивали подвесные койки, — вспоминал впоследствии унтер-офицер У. Уэссон. — Внезапно крейсер содрогнулся от мощного взрыва, погас свет. Пробегая по коридору, я заметил Китченера, который вышел из каюты командира. Больше я его не видел».
«Фельдмаршал поднялся па верхнюю палубу в корме, — свидетельствовал матрос У Роджерсон. — Командир Сэвилл руководил спуском шлюпок. Я слышал, как он предложил лорду спуститься в одну из них, но тот; видимо, не расслышал из-за шума ветра и волн».
«Корабль быстро погружался носом и кренился на правый борт, — рассказывает еще один уцелевший, — Китченер спокойно стоял на верхней палубе и разговаривал с офицерами. Думаю, что он так и остался на крейсере».
Некоторые спасшиеся слышали, как Сэвилл кричал матросам: «Спасайте лорда Китченера!» С эсминцев видели, как от тонущего «Хэмпшира» отвалили четыре переполненные шлюпки, в одной стоял человек, похожий на фельдмаршала, но вскоре все шлюпки перевернуло волнами.
Уже впоследствии было установлено, что вскоре после взрыва в носовой части крейсера последовал еще один, не менее мощный. Для старого крейсера этого оказалось более чем достаточно. Через каких-то 15 минут корабль затонул.
Несмотря на штормовую волну, эсминцы сумели подобрать из кипящей воды 16 (по другим данным — 12) человек. Это были все оставшиеся в живых из офицеров и матросов. Лорда Китченера и сопровождающих его лиц среди них не было.
Сразу после того как в Скапа-Флоу узнали о случившемся, к месту катастрофы выслали спасателей, однако они обнаружили только тела погибших.
О гибели «Хэмпшира» с экипажем и военного министра с его штабом Лондон объявил только на следующий день. Премьер-министр до последнего тянул, надеясь, что лорд все же остался жив и был подобран каким-нибудь оказавшимся рядом с местом катастрофы судном.
По мнению историка британского флота X. Вильсона, она «была вызвана двумя случайностями: штормом, который помешал идти обычным путем, и переменой ветра, из-за которой эсминцы не могли сопровождать крейсер. Если предположить предательство, то никто не мог бы рассчитывать на это…»
Возникает вопрос: почему тогда долгое время циркулировали слухи о причастности британской и германской секретных служб к этой трагедии? Британские власти утверждают, что из-за недоразумения. 6 июня в 11 часов Адмиралтейство передало официальное сообщение о «Хэмпшире» премьер-министру, запросило у Джеллико уточнения и предоставило первоначальную информацию в Бюро печати. Но тут подоспели дополнительные сведения из Скапа-Флоу, и в Адмиралтействе принялись сочинять новое коммюнике, запретив английским газетчикам публиковать невыправленный текст. А иностранные корреспонденты тем временем уже связались со своими агентствами. «То, что гибель лорда Китченера стала известна в Германии раньше, чем в Англии, оказалось в те тревожные дни достаточным, чтобы породить самые прискорбные выдумки», — сетовал начальник британской контрразведки Б. Томас.
Эта, в общем-то, понятная задержка породила массу домыслов, догадок и версий. Большинство англичан (и не только англичан) отказывались верить в случайность происшедшего и искали ответ на мучившие всех вопросы: кому была выгодна смерть лорда Китченера и кто мог его устранить?
Спасшиеся отмечали, что лорд Китченер в последние минуты своей жизни был совершенно хладнокровен, но при этом не выказывал ни малейшего желания спастись. Впрочем, те же очевидцы утверждали, что с самого момента отплытия сэр Китченер пребывал в беспричинно мрачном настроении… Как знать, может, лорд никогда не забывал страшного предсказания Кейро и понимал, что это плавание для него — последнее. Но почему тогда Китченер не отказался от него? Ответ, думаю, очевиден: будучи человеком долга и чести, старый фельдмаршал просто не мог допустить, чтобы кто-то усомнился в его храбрости и решимости.
После войны в 1926 году на мысе Мэрвик, напротив скал Бирлей, был установлен памятник лорду Китченеру и погибшим вместе с ним морякам.
Форс-мажор
Форс-мажорными обстоятельствами моряки издавна называют такие обстоятельства, когда сила стихии и рока сильнее всех человеческих усилий и от человека уже ничего не зависит. Многие считают, что в случае с «Хэмпширом» имел место именно форс-мажор, когда ни лорд Китченер, ни командир крейсера, ни команда не могли изменить ход событий. Все было практически предопределено заранее.
Вскоре после завершения Ютландского сражения немцы отправили в море 17 подводных лодок, из которых 10 должны были занять позиции перед Скапа-Флоу, Кромарти и Ферт-оф-Фортом — основными английскими военно-морскими базами. Адмирал Шеер планировал вывести в море свои линейные крейсера и заставить англичан на это отреагировать. После тяжелых потерь в Ютландском сражении английский флот жаждал реванша. На этом и строился расчет Шеера. Узнав о появлении в море германских линейных крейсеров, адмирал Джеллико наверняка посчитает их легкой добычей для своих дредноутов. Когда же он, торопясь, начнет выводить из баз свои линкоры, тут-то и наступит время подводных лодок, которые нанесут ряд сокрушительных торпедных ударов и отправят на дно хотя бы несколько английских дредноутов. Одновременно подводные минные заградители должны были забросать подходы к английским базам минами.
Однако обстоятельства внесли серьезные коррективы в ранее намеченный план. Вначале Шеер неожиданно узнал, что ремонт поврежденного при Ютланде линейного крейсера «Зейдлиц» не удастся завершить к намеченному сроку. Отозвать лодки с боевых позиций он уже не мог. Вдобавок выяснилось, что нескольким кораблям 3-й эскадры линкоров тоже требуется ремонт, поэтому операция была отложена до 23 мая. Но машины «Зейдлица» оказались ненадежными, и операция была еще раз отсрочена, теперь до 31 мая. Шеер не хотел отправлять вице-адмирала Хиппера всего лишь с 4 линейными крейсерами. Новой отсрочки быть не могло, так как 1 июня подводные лодки должны были возвращаться.
