Увы, с этим заведением что-то не сложилось. То ли конкуренция на Карельском перешейке была слишком велика, то ли Волкова оказалась неудачливым коммерсантом – жизнь «санатории» выпала не слишком долгая. Но одно дело она все-таки сделала: благодаря ей о Марии Волковой узнали даже те, кто никогда о ней не слыхал...
Напоследок – напоминание о еще двух именах в истории дома № 16, в нашей книге уже звучавших.
Первое имя – Клавдия Лукашевич. Популярная писательница, она составляла детские хрестоматии и календари, которые пользовались до революции огромной популярностью. Ее перу принадлежали многочисленные повести, рассказы, пьесы...
В доме № 16 Клавдия Владимировна прожила два десятка лет. Здесь она пережила и успех, и тяготы. Когда советские власти предложили ей переделать свои повести «в духе времени», Лукашевич отказалась наотрез. Итогом стала не отступавшая в последние годы жизни нужда.
И еще один факт, нам уже известный. Четыре года (1910 – 1914) в 20-й квартире этого дома жила семья Шостаковичей вместе с маленьким Митей, будущим великим композитором...
ДОМА №№ 18, 20
ИЗЯЩНО, МЕТКО, ГРАЦИОЗНО...
Дом № 18 оставил в городских летописях скромный след. Правда, владел им с конца XIX столетия до революционных времен человек известный и влиятельный – адвокат и промышленник Эммануил Семенович Мандель. Он был директором Сибирского торгового банка и Русского страхового от огня общества, членом многих правлений – в том числе Калашниковского пиво– и медоваренного завода, который варил очень популярное в столице пиво, продававшееся в бутылках и в бочках. Жил Эммануил Мандель здесь же, на Николаевской.
«Весь Петербург» на 1905 год позволил обнаружить и еще одну страницу истории дома. Здесь обитал некто Михаил Фомич Сколыш, предоставлявший горожанам редкие тогда услуги легкового «моторного извоза». Иными словами, возивший их на такси. Таких заведений в столице было всего-то три, и одно из них – на Николаевской ул., 18...
А вот дом № 20 может рассчитывать на куда большее внимание. Потому что в его биографии есть целых три примечательные страницы.
Беляевы – фамилия распространенная. И очередной Беляев в нашем тексте никак не связан с уже знакомыми нам купцами. Этот происходил из дворянской семьи, да и карьеру сделал совсем на другом поприще.
Дом № 18
Юрий Дмитриевич Беляев писал для театра и о театре. Недоучившийся гимназист, бросивший учебу в 5-м классе, он сумел стать одним из самых влиятельных театральных критиков страны. И непременным сотрудником авторитетной газеты «Новое время».
Артист Николай Ходотов причислял Беляева к близким друзьям Шаляпина, Комиссаржевской, Марии Савиной, Мамонта Дальского и других выдающихся артистов. И он же писал о Беляеве-рецензенте: «изящно и метко писал он порой свою рецензию, и по легкому, фривольному рисунку ее пленительно извивалась шутка, иногда добродушная, а иногда зло кусавшаяся и ядовитая, как змеиное жало».
Беляев и сам писал пьесы, и тут уже другие рецензенты оттачивали на нем свои перья и источали яд. Хотя чаще его пьесы вызывали вполне приязненный прием. «Прелестно», «мило», «грациозно» – вот определения, применявшиеся к ним.
Дом № 20
Юрий Беляев жил на Николаевской в 1910-е годы, в предгрозовое время. Интересно, случайно ли в ту же пору в доме № 20 обосновался Союз драматических и музыкальных писателей? Эта влиятельная организация родилась под эгидой Русского театрального общества, а функции ее были просты: охрана авторских и прочих прав господ сочинителей. Союз выдавал разрешение на исполнение произведений своих членов, затем собирал гонорары и сам выдавал их авторам. «Прием и выдача денег производится ежедневно от 11 до 2 часов дня».
Союз не прекратил работы и после революции. Да и адреса не сменил, только чуть-чуть обновил имя. В советские 1920-е на улице Марата, 20, помещалось уже Ленинградское общество драматических и музыкальных писателей «Драмсоюз». В членах его состояли больше 1200 человек, а во главе правления стояли в разные годы композитор Александр Глазунов и историк Павел Щеголев...
Музыкальная тема уже зовет нас перейти к дому № 22-24, в истории которого тоже нашлось место музыкантам. Однако нам надо чуть задержаться: мы не назвали еще одного жильца дома № 20, безусловно достойного упоминания. В середине XX столетия – до 1960 года – здесь жил замечательный исследователь русского фольклора Владимир Яковлевич Пропп.
Всем, кто всерьез интересуется отечественным народным творчеством, известны книги Проппа. А две его знаменитых работы – «Исторические корни волшебной сказки» и «Русский героический эпос» – вышли в бытность его жильцом дома № 20...
ДОМ № 22-24
НА ПУТИ К ХРАМУ. ЕДИНОВЕРЧЕСКОМУ
Дом № 22-24
Но вот и дом под двойным номером 22-24! Как обещано, сначала – о музыке. В начале XX века среди обитателей дома были люди, хорошо известные в творческих кругах. Здесь в квартире № 16 много лет прожил известный скрипач Виктор Вальтер. Почти четверть века он был концертмейстером оркестра Мариинского театра, а попутно приобрел известность как музыкальный критик, автор многих книг.
С.М. Ляпунов
Другим многолетним обитателем дома был композитор и дирижер Сергей Михайлович Ляпунов, имя которого сейчас подзабыто. Он, конечно – не великий композитор, но талант его несомненен. С.М. Ляпунов написал больше сотни романсов, множество других произведений, был близок к «Могучей кучки» и к уже знакомому нам Тертию Филиппову: Тертий Иванович организовывал экспедиции для записи народных песен, а Ляпунов возглавлял одну из этих экспедиций...
Вообще дом № 22-24 выделяется на улице Марата своим внешним обликом. Массивный, громоздкий, с отделкой фасадов в европейском вкусе: даже странно, что архитектор Иван Петрович Володихин именно таким выстроил дом при единоверческой церкви. Этот дом легче представить себе где-нибудь во Франции, чем при храме ревнителей старорусских традиций (единоверцы – это те старообрядцы, которые стремились к объединению расколовшихся церквей и сами вернулись под начало Русской православной церкви, сохранив при этом свои обряды). Впрочем, и сама Никольская единоверческая церковь по архитектуре весьма своеобразна, но об этом чуть позже...
