С домом № 33 – уже с нынешним, пятиэтажным – связан еще один медицинский сюжет.
Любите ли вы походы к дантисту? Сомневаюсь. Но иногда к зубному врачу приходится не просто идти – бежать!
Зубоврачебный кабинет Юлии Ивановны Лаврентьевой работал в доме № 33 многие годы. Лаврентьева принимала здесь страждущих в 1900-м году, принимала в 1917-м, принимала в 1930-е. На недостаток посетителей она пожаловаться не могла никогда, хотя на Николаевской ее коллег хватало: в 1911 году здесь насчитывалось аж 18 зубных врачей.
Особенной популярностью пользовался кабинет Лаврентьевой в годы первой русской революции. Только причины тому были не медицинские, а политические. Один за другим поднимались посетители на четвертый этаж дома. Произносили пароль: «Долой бонапартизм!». Выслушивали отзыв: «Мы соединимся в единую партию».
Это были большевики, члены ЦК партии, для которых кабинет Лаврентьевой играл роль явки. Причем явки удобной и безопасной – что странного могла увидеть полиция в визитах к дантисту?
Да и расположена квартира была удобно: вход на лестницу находился между магазинами. Торговля в доме велась оживленная: тут работали кондитерская, белошвейный и галантерейный магазин, лавка аптекарских товаров, меховой магазин (хозяйка которого, г-жа Апащикова, не только торговала кроличьим мехом, но и разводила кроликов, а также владела кинотеатром «Люкс» на Невском, 98). Там, где оживленная торговля, где много публики, опытному конспиратору «раствориться» несложно...
На квартире Лаврентьевой большевики собирались не раз. Здесь бывали Ленин, Крупская, Красин. Тут проходили встречи Ленина с товарищами, заседания ЦК партии. Случалось, здесь оставались ночевать.
Интересно, лечили ли большевики у Лаврентьевой свои зубы? Увы, на этот вопрос в историко-партийной литературе ответа нет...
ДОМ № 35
АРИАДНА И НАДЕЖДА
Имя Надежды Константиновны Крупской соединяет собой историю домов №№ 33 и 35. Потому что ей довелось не раз бывать в обоих этих зданиях. С одной только разницей: если у Лаврентьевой Крупская бывала в пору своей революционной деятельности, то в доме № 35 ей приходилось захаживать задолго до того.
В 1870 – 1880-х годах в доме № 35 обитала большая дворянская семья Тырковых. Мать, отец и их дети. В числе детей был Аркадий Тырков, участник народовольческой организации, вместе с товарищами готовивший покушение на Александра II. Тырков входил в группу тех, кто наблюдал за выездами царя; после гибели Александра его сослали в Сибирь.
А младшей сестрой Аркадия была гимназистка Ариадна Тыркова. Пройдут годы – и она тоже займется политикой, станет Ариадной Тырковой-Вильямс, одной из самых известных женщин в российской политической истории. Но это потом. А пока Ариадна учится, и одной из ближайших ее подруг является соученица по гимназии Надежда Крупская. В гости друг к друга они заходят нередко.
С воспоминаниями Тырковой-Вильямс читатель уже знаком; есть в них и примечательные страницы, посвященные подруге.
Дом № 35
«Надя Крупская была высокая, ширококостная, с гладкими бесцветными волосами, которые прядями падали на высокий светлый лоб. Толстые губы, белые, но неровные зубы. Маленькие, глубоко запавшие, незаметные глаза. Лицо некрасивое, но его красила улыбка, застенчивая, добрая. Ее мягкие, чуть влажные руки ласково, осторожно касались моих горячих смуглых рук. Надя и двигалась, и думала медлительно. Я десять раз промелькну через ее небольшую комнату, десять раз переверну фразу из учебника или высказанную кем-нибудь из нас мысль, пока она сообразит, в чем дело. Но когда сообразит, когда придет к определенному пониманию, примет его крепко, неизменно, как приняла позже учение Карла Маркса и Ульянова-Ленина.
Надя жила с матерью... Тихая была у Крупских жизнь, тусклая. В тесной, из трех комнат, квартирке пахло луком, капустой, пирогами. В кухне стояла кухаркина кровать, покрытая красным кумачовым одеялом. В те времена даже бедная вдова чиновника была на господской линии и без прислуги не обходилась. Я не знала никого, кто не держал бы хотя бы одной прислуги.
<...>
В ее девичьей жизни не было любовной игры, не было перекрестных намеков, взглядов, улыбок, а уж тем более не было поцелуйного искушения. Надя не каталась на коньках, не танцевала, не ездила на лодке, разговаривала только со школьными подругами да с пожилыми знакомыми матери. Я не встречала у Крупских гостей. В их квартире не было ни шума, ни движения, ни громкого смеха, ни пения, не было всего того, чем я в нашей большой семье была окружена...»
Уже скоро жизнь разведет Ариадну и Надежду по разным политическим лагерям.
Тыркова войдет в ЦК кадетской партии и будет пользоваться уважением не одних только кадетов. Эсеры, например, получат возможность оценить ее проницательность и знание людей. Один из эсеровских руководителей отправил однажды к Тырковой своего соратника Евно Азефа и получил затем от нее гневное письмо: зачем присылать «какого-то отвратительного субъекта, от которого за версту пахнет шпионом»? Возмущенный эсер ответил сразу: когда я рекомендую человека, я за свою слова отвечаю. Азеф – мой боевой товарищ. И только через несколько лет он узнал, что Тыркова все почуяла верно...
Ариадна Тыркова получила известность не только в политических кругах. Она была хорошо знакома с Александром Блоком и Анной Ахматовой, со многими другими поэтами и писателями...
А судьба Надежды Крупской хорошо известна. Она стала видным членом партии большевиков, а после революции – когда Тыркова отправилась уже в эмиграцию – «первой леди» социалистического государства...
Свой теперешний облик дом № 35 приобрел после надстройки, осуществленной в 1900 году – не в первом году XX столетия, как думают многие, а в последнем году XIX века.
А вскоре здесь поселился и до самой революции жил банкир и промышленник Ефим Григорьевич Шайкевич – человек весьма обеспеченный и известный, входивший в руководство многих предприятий Петербурга. Перед революцией он возглавлял, например, правление Акционерного общества Русских электротехнических заводов «Сименс и Гальске» – нынешней «Электросилы». А еще Шайкевич много лет состоял членом правления и директором Петербургского международного коммерческого банка. В начале XX века это был второй по активам банк России; здание его на Невском, 58, хорошо знакомо петербуржцам...
ДОМ № 37
ПРАВДА, ТОЛЬКО «ПРАВДА»!
И снова большевики: на сей раз в центре внимания ежедневная рабочая газета «Правда». Родилась она в мае 1912 года, и в первом номере был указан адрес редакции: улица Николаевская, 37, квартира 18.
Здесь ленинско-сталинская «Правда» не только родилась, но и выходила первые несколько месяцев. Почему ленинско-сталинская? Да потому, что Владимир Ильич был вдохновителем «Правды», а Иосиф Виссарионович принял в ее создании самое непосредственное участие, да и в первом номере поучаствовал: написал статью о задачах газеты.
