Придворные дамы также имели особые знаки отличия: гофмейстерины, статс-дамы, камер-фрейлины - портреты императриц, украшенные бриллиантами, которые носились на правой стороне груди, а фрейлины - золотые, украшенные бриллиантами шифры (вензели императриц или великих княгинь, при которых они состояли), носившиеся под короной на банте из андреевской голубой ленты на левой стороне груди. Знаки эти могли надеваться и не на парадное платье.
В таком виде придворные мужские и дамские мундиры, платья и знаки отличия сохранились до 1917 г., модернизируется лишь в деталях.
Обилие золотого шитья на придворных мундирах делало их настолько дорогими, что не все придворные кавалеры могли их приобрести. Некто Кошелев был отчислен в 1834 г. из камер-юнкеров "за неимением мундира". Как сообщает К. Ф. Головин, в середине века музыкальный критик и композитор, член Управления по делам печати Ф. И. Толстой по случаю назначения гофмейстером представлялся великому князю Константину Николаевичу в таком "полинялом мундире, едва ли сходившем с его плеч лет 25 или более" (ранее Толстой числился камер-юнкером), что князь едко заметил:
"По Вашему мундиру не видно, что Вы только что назначены". Редко, но все же были случаи, когда придворные чины сохраняли военные мундиры. Так, весной 1866 г. "обер-камергером при военном мундире" был назначен подавший в отставку после покушения Д. В. Каракозова шеф жандармов и начальник III Отделения генерал от кавалерии, генерал-адъютант князь В. А. Долгоруков. Сообщая об этом, П. А. Валуев добавляет, что такого "не было со времени императрицы Екатерины". Существовали разного рода ограничений по ношению придворного мундира, например, не дозволялось носить его расстегнутым. Придворным чинам и кавалерам в царствование Николая I запрещалось отращивать бороду и усы и предписывалось иметь "приличную прическу". В царствование Анны Иоанновны только фрейлинам разрешалось иметь локоны (в виде особой милости это право было дано лишь княжне В. А. Черкасской, хотя она не была фрейлиной).
Орденские знаки и одеяния
Как уже отмечалось, орденские знаки были не только обычной принадлежностью едва ли не большинства военных, гражданских и придворных мундиров, но и означали наличие у их обладателей титула особого рода титула кавалера орденской корпорации (corpo - сословие, община). Это соответствовало западноевропейской традиции. Первый военно-монашеский орден святого Иоанна Иерусалимского (Крестителя) возник в Палестине еще в XI в., а его знаком был белый, вырезанный из полотна крест, который нашивался на мантии и головные уборы. Представление о том, что награждение орденским знаком есть проявление почетного пожалования в члены орденской корпорации (деятельность которой обычно была направлена во славу того или другого святого), господствовало при учреждении в России первых орденов и сохранялось примерно до середины XIX в., когда ордена стали рассматриваться только как знак награды при формальном сохранении и орденских корпораций. Существование таких корпораций не просто предусматривалось законом, но и было обставлено рядом организационных и правовых норм. Орденские корпорации имели несколько целей, из которых отметим три:
деятельность по распространению православия, контроль за соблюдением норм орденского статута, прежде всего относительно самого состава корпорации, и оказание помощи ее членам.
Именно то, что ордена являлись прежде всего знаками принадлежности к орденской корпорации, качественно отличало их, с одной стороны, от наград-подарков в виде денежных выдач, поместий, кубков, шуб, дорогих кафтанов, перстней, табакерок и нагрудных портретов, а с другой - от наградных и памятных знаков, в частности от медалей{30}.
Первый в России орден - Орден святого апостола
Андрея Первозванного - был основан Петром I в 1698 г. сразу же после возвращения из заграничного путешествия. О представлениях Петра относительно назначения и принципов организации Ордена мы можем судить на основании проекта орденского устава, который не был утвержден до конца XVIII в., хотя Орден начал функционировать.
Как объяснялось в этом документе, "Кавалерский орден" учреждался "в воздаяние и награждение одним за верность, храбрость и разные нам и отечеству оказанные заслуги, а другим - для ободрения ко всяким благородным и геройским добродетелям; ибо ничто столько не поощряет и не воспламеняет человеческое любочестие и славолюбие, как явственные знаки и видимое за добродетель воздаяние". "...Благороднейшие и к чести и славе стремящиеся души обыкли предпочитать уважение, характер и публичное возвышение и знаки монаршей милости, отличающие их от прочих, многим другим награждениям, имениям и подаркам". Подробно обосновывалась как еще не вполне утвердившаяся мысль о том, что заслуги перед государством и монархом могут быть проявлены не только в военной области, но и на гражданской службе, а потому в равной мере должны поощряться и отмечаться.
"Избрание в кавалеры" Ордена было прерогативой гроссмейстера Ордена, которым "на вечные времена" являлся российский государь. Число кавалеров не должно было превышать 24, "дабы от великого множества кавалеров не пришел сей Орден в презрение". Все они должны были быть "благородного, знатного графского или княжеского звания". Кавалерам предписывалось помнить, "что они соединены лентой ордена, подобно крепкими узами согласия и дружелюбия". "Для оказания кавалерам почести" разрешалось, "кроме титула, принадлежащего им по их роду, чину и достоинству, придавать следующие почетные слова: высокопожалованный, достойный, превосходный, достопочтенный кавалер".
Кавалеры Ордена получали "старшинство и преимущество" как перед всеми прочими дворянами, в том числе титулованными ("боярами, графами и князьями"), так и перед всеми не только равного с ними чина, но и старшего (так, кавалер в чине генерал-майора считался выше "своего генерала"). С появлением Табели о рангах кавалеры Ордена были приравнены к ее III классу (к генерал-лейтенантам).
Много внимания в уставе Ордена уделялось материальной стороне его организации. Орденская "казна" составлялась из вступительных взносов кавалеров (при "пожаловании...по двести червонных"), доходов от пожертвованных Ордену и унаследованных им (в случае отсутствия наследников у умерших кавалеров) поместий и капиталов и т. п. За счет "казны" велась благотворительная деятельность и изготавливались орденские знаки (из драгоценных металлов и камней). В случае смерти кавалера надлежало "отослать орденский знак к казначею ордена" или оплатить его стоимость.
Знаком кавалеров Ордена было "изображение святого Андрея", распятого на синем косом кресте, с двуглавым орлом на тыльной стороне. Знак носился либо на шее на цепи ювелирной работы, либо у бедра с левой стороны на широкой голубой муаровой ленте, перекинутой через правое плечо. Дополнительным знаком кавалеров была серебряная восьмиконечная звезда с крестом на золотом поле в центре (носилась на левой стороне груди). На орденской цепи изображался девиз "За веру и верность".
Полагалась особая орденская одежда для разного рода торжеств: епанча с изображением орденской звезды и шляпа.
Уставом предусматривался день орденского праздника, когда все кавалеры должны были собираться на торжественное богослужение в орденской церкви. Затем "все кавалеры вместе угощаются на счет орденской казны, а после сего ... посещают друг друга в их домах".
