Возможно, Павел познакомился с философом–стоиком Аннеем Сенекой, учителем Нерона и другом Бурра, — во всяком случае, он был знаком с братом Сенеки, Аннеем Галлионом, проконсулом Коринфа, а впоследствии — Рима, который в то время был в столице и, вероятно, поддерживал служебные отношения с префектом претории Бурром, в чьем ведении как арестант находился Павел. Однако история об обращении Сенеки и о его переписке с Павлом, без сомнения, придумана христианами из благих побуждений; даже если она истинна, она не делает чести христианству, поскольку Сенека, как и лорд Бэкон, из–за своей скупости и подлости изменил собственным нравственным принципам.
[512]
Помпония Грецина, жена покорителя Британии Авла Плавтия, которая в 57 или 58 г. предстала перед судом за «чужеземное суеверие» (но была оправдана своим мужем) и терпела постоянные скорби до самой своей смерти в 83 г., вероятно, была первой христианкой среди римских аристократок, предшественницей Павлы и Евстохии, спутниц Иеронима.
[513] Клавдию и Пуда, от которых Павел передает привет (2 Тим. 4:21), некоторые остроумно отождествляют с супругами Клавдией и Пудом, о которых с уважением отзывался в своих эпиграммах Марциал, но это вряд ли справедливо.
[514]
Поколение спустя двух родственников императора Домициана (81 — 96), консула (в 95) Т. Флавия Климента и его жену Флавию Домитиллу, обвинили в «атеизме», то есть в приверженности к христианству, и приговорили мужа к смерти, а жену — к ссылке (96 г. по Р.Х.).
[515] Недавние раскопки в катакомбах Домитиллы, рядом с катакомбами Каллиста, доказывают, что христианскую веру приняла целая ветвь семьи Флавиев. Эта перемена произошла в течение пятидесяти–шестидесяти лет после того, как христианство пришло в Рим.
[516]
Глава VI. Великая скорбь
§ 37. Разрушительный пожар в Риме и гонения Нерона
Я видел, что жена упоена была кровию святых и кровию свидетелей Иисусовых, и, видя ее, дивился удивлением великим.
Откровение 17:6
I. Тацит: «Анналы», 1, XV, главы 38 — 44.
Светоний: «Жизнь Нерона», главы 16 и 38 (очень кратко).
Сулышций Север: «Священная история», 1, II, гл. 41. Автор придает гонениям Нерона более общий характер.
II. Ernest Renan: L'Antéchrist, Paris, deuxième ed., 1873. Chs. VI–VIII, pp. 123 sqq. См. также его Гиббертовские лекции о Риме и христианстве, прочитанные в Лондоне.
L. Friedländer: Sittengeschichte Roms, I. 6, 27; III. 529.
Hermann Schiller: Geschichte der röm. Kaiserzeit unter der Regierung des Nero. Berlin, 1872 (173–179; 424 sqq.; 583 sqq.).
Hausrath: N. T.liehe Zeitgeschichte, III. 392 sqq. (2d ed., 1875).
Theod. Keim: Aus dem Urchristenthum. Zürich, 1878, pp. 171–181. Rom u. das Christenthum, 1881, pp. 132 sqq.
Karl Wieseler: Die Christenverfolgungen der Cäsaren. 1878.
G. Uhlhorn: The Conflict of Christianity with Heathenism. Англ. перевод, Smyth, Ropes, N. Y. 1879, pp. 241–250.
С. F. Arnold: Die Neron. Christenverfolgung. Leipz. 1888.
Проповедь Павла и Петра в Риме была отдельной эпохой в истории церкви. Она дала толчок росту христианства. Мученическая кончина апостолов еще больше способствовала укреплению церкви: она окончательно скрепила узами единства обращенных евреев и язычников и освятила землю языческой метрополии. Иерусалим распял Господа, Рим обезглавил и распял Его главных апостолов и крестил всю Римскую церковь кровью. Этот город навсегда стал Иерусалимом христианского мира, а Ватиканский холм — Голгофой Запада. Петр и Павел, словно новые Ромул и Рем, заложили основание новой империи, более обширной и долговечной, чем империя цезарей. Отныне символом победы и власти стал не меч, а крест.
[517]
Но за эту перемену пришлось заплатить драгоценной кровью. Поначалу, благодаря справедливости римских законов, империя была защитницей христианства и приходила на помощь Павлу в нескольких критических ситуациях: в Коринфе в лице проконсула Аннея Галлиона, в Иерусалиме в лице тысяченачальника Лисия и в Кесарии в лице прокуратора Феста. Теперь же, движимая патриотизмом и любовью к языческим богам, империя вступила с новой религией в смертельную схватку и обрушила на христиан череду гонений, в результате которых над Мульвийским мостом победно взметнулось знамя креста. Отныне империя, некогда бывшая сдерживающей силой и до времени не позволявшая открыться антихристу,
[518] сама открыто преобразилась в антихриста, действующего огнем и мечом.
[519]
