ДУНАЙСКИЕ ИСТОРИИ
КАК РАЗДВОИЛСЯ РОМАН О РЕКЕ
Жорж Ру. Иллюстрация к роману Жюля Верна “Дунайский лоцман”.
Большая часть произведений французского писателя Жюля Верна (1828–1905) – 68 романов и рассказов – опубликована его издателем Пьер-Жюлем Этцелем в серии “Необыкновенные путешествия”. Начиная с 1863 года обычно раз в шесть месяцев в этой книжной серии выходил новый роман. Верн был способен работать и быстрее, но издатель считал неправильным слишком частить. В 1901 году примерно за три месяца работы Верн сочинил двухсотстраничный роман о речном путешествии по Центральной Европе, получивший, с аллюзией на знаменитый вальс Штрауса, название “Прекрасный желтый Дунай”. Биографы Верна свидетельствуют: идея романа пришла писателю в голову после знакомства с опубликованными в 1860 году очерками французского историка Жана Виктора Дюрюи о поездке из Парижа в Бухарест. Отвлекшись на правку другой рукописи, “Невидимая невеста”, Верн так и не отослал уже завершенный роман в издательство, а через три года скончался. Литературное наследие Верна – десяток неопубликованных романов и картотека из двадцати тысяч тетрадей по разным отраслям знаний – поступило в распоряжение его единственного сына Мишеля (1861–1925). Отношения отца и сына в годы молодости Мишеля складывались непросто, однако позже они примирились и наладили литературное сотрудничество. Мишель Верн с успехом продолжил серию “Необыкновенные путешествия”: отредактировал или дописал за своего отца восемь романов, занимался экранизациями его самых известных произведений. В 1907 году он переработал и книгу о путешествии по Дунаю, по предложению издательства скорректировав сюжет и изменив название. В Pierre-Jules Hetzel считали позднее творчество Жюля Верна несколько монотонным и попросили добавить сюжету живости-остроты. Роман “Дунайский лоцман” вышел в 1908 году с именем Жюль Верн на обложке, а оригинальная рукопись была впервые опубликована лишь восемьдесят лет спустя. Это и есть литературная ловушка: один автор, два названия, два практически самостоятельных романа. Сравнение текстов показывает: Мишель Верн сохранил только завязку действия, превратив приключенческий познавательный роман путешествий в отчасти политический детектив. Конструкция сюжета осталась прежней: отважный авантюрист и умелый рыболов венгр Илья Круш (Илия Бруш – в “Дунайском лоцмане” он оказывается болгарским патриотом Сергеем Ладко) берется преодолеть на весельной лодке без малого три тысячи дунайских километров, пройти “семьсот лье по воде”, питаясь тем, что поймает на удочку. Настроение и дух книги стали другими: повествование утратило страноведческий характер, приобретя взамен сочувствие к национально-освободительной борьбе (действие у М. Верна разворачивается накануне Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, а у Ж. Верна – в начале 1860-х). Насколько известно, Верн-старший не бывал на Дунае, хотя прекрасно владел моряцким делом и технологией дальних странствий: на собственной яхте Saint-Michel он совершил немало морских поездок. Мишель Верн, напротив, посещал Белград и Будапешт, однако литературоведы считают его книгу “Дунайский лоцман” вторичным по отношению к роману “Прекрасный желтый Дунай” произведением. Теперь обе книги, переведенные на многие языки, ведут самостоятельную жизнь, и для многих читателей они – романы одного и того же автора. Куда более известный “Дунайский лоцман” еще и экранизирован: в 1974 году в социалистической Венгрии.
Едва ли не каждый придунайский город гордится своими речными ранами. На парапете набережной, на цоколе почтенного здания, на стене кассового павильона станции “водных трамваев” – на разных видных общественных местах красуются таблицы с метками показателей стихийных бедствий. Подсчитано, что за последние пятьсот лет Дунай по-серьезному выходил из берегов 45 раз. По-видимому, самое разрушительное в истории Центральной Европы наводнение произошло в 1501 году. В Австрии в ту пору правил император Максимилиан I, один из образцовых Габсбургов; в торговых лавках Антверпена появился привезенный португальцами из заморских колоний острый перец; Альбрехт Дюрер закончил работу над большим циклом гравюр на дереве. В Пассау, топком городе на трех немецких реках, уровень воды в июле 1501 года поднялся на одиннадцать с половиной метров, о чем, собственно, и свидетельствует отсечка на стене Старой ратуши. Когда в Вене корректировали русло Дуная, возможности новой системы защиты от наводнений рассчитывали как раз исходя из критических показателей пятисотлетней давности: река теперь способна безболезненно для города “пропускать” четырнадцать тысяч кубических метров воды в секунду. На немецкой и австрийской территориях Дунай надежно зарегулирован от наводнений и всего другого нехорошего: верхняя тысяча километров реки перегорожена разными плотинами 59 раз со средней периодичностью в одно гидросооружение на шестнадцать километров. В общей сложности искусственным образом так или иначе контролируется восемьдесят процентов дунайского русла, однако неприятности приносят не только оставшиеся вольными двадцать. Страны, находящиеся ниже по течению, после каждого крупного наводнения упрекают страны, находящиеся выше по течению, в том, что на их территории река “зажата”, пойма ее искусственно сужена, а это увеличивает объемы стока на земли несчастных соседей: Австрия жалуется на Германию, Венгрия на Австрию, Сербия на Венгрию.
Дунай с особой силой выходил из берегов и до, и после 1501 года. Во время летнего наводнения 1342 года (ему присвоено имя святой Марии Магдалины, поскольку несчастье случилось под церковный праздник) погибли не менее шести тысяч человек. Оба этих наводнения, как и, к примеру, наводнение 1876 года (Будапешт: 867 сантиметров выше ординара), по научной классификации относятся к разряду катастрофических (ниже в этой градации: выдающиеся, высокие, низкие). Такие, библейского масштаба, потопы случаются раз или два в течение каждого века, потому и называются иногда “столетними”, они чреваты разорением целых речных бассейнов, многочисленными жертвами и громадными хозяйственными потерями. Но даже гипотетически масштабы европейских речных несчастий не могут быть сопоставимы с бедствиями Азии: при наводнении в бассейне Хуанхэ в 1887 году погибли более миллиона человек; сотни прибрежных деревень оказались погребены под трехметровым слоем ила.
Математики, пытаясь предсказать периодичность буйства водной стихии, затеяли целую научную игру – вычисляют формулу наводнений. Последнее по времени “столетнее” постигло среднее и нижнее течение Дуная летом 2002 года, паводок вызвали продолжительные ливневые дожди, и я его отлично помню: все здорово залило примерно от Ульма и ниже. Противопаводковые системы Вены и Братиславы испытание выдержали, хотя в столице Словакии уровень воды поднялся на девять с лишним метров. В Будапеште Дунай затопил тогда нижний уровень набережных, вылизал ступеньки знаменитого здания парламента; едва не “поплыли” мосты, на которых в целях безопасности пришлось отключить электричество.
Вообще, первое пятнадцатилетие XXI века выдалось в Центральной Европе чрезвычайно мокрым, и ученые как-то связывают это с процессами глобального потепления. Дунай заметно выходил из берегов по крайней мере шестикратно. Конечно, ученые и инженеры наловчились регулировать уровень воды и хотя бы в краткосрочной перспективе предсказывать наводнения. Еще в середине XIX века были открыты Австрийское центральное гидрографическое бюро, Баденское гидрографическое бюро и Венгерская гидрографическая служба. Считается, что телеграфная связь в середине позапрошлого века развивалась опережающими темпами именно в силу необходимости защищаться от реки: в 1848–1850 годах населенные пункты Верхней Австрии оборудовали сверхсовременными по меркам той эпохи аппаратами, чтобы предупреждать Вену об угрозе высокой воды. Теперь в разных дунайских странах функционируют агентства по контролю за водными ресурсами; в бассейне реки одних только водомерных постов более двух тысяч. Впрочем, и агентства, и посты не всегда спасают, иногда они способны лишь регистрировать беду, которую вызывают не только природные факторы, но и человеческие ошибки или злой умысел.
