Томас Аллом. Ворота Высокой Порты. Литография, около 1840 года.
В тихом дунайском приграничье необычного и еретического было в избытке, любая религия пропитывалась здесь особым бунтарским духом. Хаос османского берега казался европейским путешественникам эзотерическим: ислам словно сжимал степные расстояния, сближал чуждые миры, объединял кочевое и оседлое население, албанцев и угров, ромеев и валахов, цыган и славян. Различные придунайские территории были неравнозначными по уровню хозяйственного развития, вооруженные конфликты часто исключали прямые экономические связи, но тем не менее даже в самые черные времена река оставалась важной дорогой европейской торговли. Эта контактная зона отличалась природной стабильностью, характерной для речного товарообмена во всем мире. Фернан Бродель называл Дунай “рыночной лентой Старого Света”. В силу непростых политических обстоятельств особое значение здесь приобрели фигуры торговца-посредника, энергичного коммерсанта, верткого контрабандиста, налаживавших разорванные войнами контакты. В долгом соревновании частных инициатив, в соперничестве немецких, еврейских, греческих, румынских, армянских купцов одерживали победу те, за кем оказалась более значительная государственная поддержка.
В XVI–XVIII веках Османская и Габсбургская империи подписали 21 мирный договор, в восемнадцати из которых упоминается Дунай. Вопросы приграничной торговли впервые были урегулированы в 1606 году – и с той поры коммерческие связи осуществлялись под надзором двух монархов. В 1663–1664 годах к выработке механизма торговых сделок вернулись опять, но все, что касалось режима судоходства, осталось расплывчатым. В 1665 году султан даровал австрийским купцам право на льготную торговлю до самой дельты за три процента от стоимости товаров. Когда в 1699 году турки лишились левобережья Среднего Дуная, позиции Австрии окрепли еще заметнее. Но пока Османская империя удерживала низовья реки, ее господству над основными маршрутами торговли ничто не угрожало. Российский коллега Броделя историк Виталий Шеремет написал об этом так: “Прекрасный голубой Дунай смягчал трагизм и предопределенность трехвековой борьбы отважного, но туповатого стамбульского ятагана с хитроумным и дальновидным венским вексельным билетом”.
Османская империя не терпела неопределенности, ценила четкие рубежи. На эту тему интересно импровизирует Джейсон Гудвин: подобно тому как Вселенная разделена на небо и землю, окружающий османов мир был расколот на Дом войны и Дом мира, султан повелевал двумя главными частями света и двумя морями, Черным и Белым (Средиземным), государство состояло из двух главных частей, Анатолии и Румелии, турецкий дом включал в себя гарем (помещения для хозяина и его близкой родни) и селямлык (комнаты для гостей), подданные делились на райю (послушное пастухам стадо – низшие слои населения) и аскери (служивых людей). Большая река Дунай была важна еще и тем, что проводила ясную черту: между быстро завоеванными и надежно освоенными землями и вассальными территориями, часто нестабильными, иногда враждебными, изредка опасными. Османские предрассудки включали в себя боязнь темных углов и стоячей воды – согласно старым верованиям, такие места притягивали злых духов. В пору расцвета восточная империя была быстрое течение и проточная вода; в тот момент, когда империя закостенела и застыла, она принялась умирать.
ДУНАЙСКИЕ ИСТОРИИ
КАК ГОЛУБЯТНЯ ЗАЩИЩАЛА РЕКУ
Лео фон Барон. Крепость Голубац. 1891 год.
В 1426 году король Венгрии и Чехии Сигизмунд I Люксембургский заключил со своим сербским вассалом такой договор: владения деспота Стефана Лазаревича унаследует его племянник Джурадж Бранкович, если при этом уступит сюзерену из Люксембургской династии область под названием Мачва, а также две придунайские крепости, Белград и Голубац. Через год Стефан погиб на охоте, новый деспот Джурадж вознамерился выполнить обещание дяди, как вдруг заартачился командовавший гарнизоном Голубаца воевода Еремия. Он затребовал от короля двенадцать тысяч дукатов отступных, а когда Сигизмунд отказался платить, передал крепость туркам. Впервые османы овладели Голубацем в 1389 или 1391 году, когда их войско только-только вышло к берегам Дуная, но венгры тогда смогли выбить неприятеля из крепости. Уже к тому времени Голубац, построенный, как предполагают, в начале XIV века, был мощной фортеццей с десятью башнями 20–25 метров высотой и тремя секторами обороны. Эта крепость возведена на 1040-м километре Дуная, на скале у входа в ущелье, стены почти трехметровой толщины спускаются к реке, русло которой когда-то перегораживала железная цепь, так что Голубац в прямом смысле слова запирал Дунай на замок. И вот Еремия сдал свое грозное хозяйство неприятелю: как раз в тот момент, когда султан Мурад II после неудачной осады Константинополя возобновил наступление на Балканах. Деспот Джурадж не смог самостоятельно наказать воеводу-предателя, и весной 1428 года под стенами Голубаца появилась тридцатитысячная армия Сигизмунда: венгерская пехота, польская конница, итальянская артиллерия, лучники из Валахии, речная флотилия. Осада продлилась месяц и завершилась без решительного штурма: на помощь гарнизону поспешил сам султан. В одной из стычек погиб (или был взят в плен и убит) польский рыцарь Завиша Чёрный из Гарбова. Завиша, герой Грюнвальдской битвы, на турнире в Перпиньяне выбивший из седла самого Иоанна Арагонского, служил в пору позднего Средневековья ролевой моделью для рыцарских похождений. Юлиуш Словацкий и Генрик Сенкевич превратили его в фольклорного героя, его черные доспехи хранятся среди реликвий монастыря Ясная Гора, его именем в Польше называют футбольные клубы и патрули скаутов. Турки существенно укрепили Голубац и (с несколькими недолгими перерывами) владели крепостью почти четыре с половиной столетия. В 1867 году над донжоном подняли сербский флаг, а потом Голубац утратил оборонное значение. Заброшенная крепость стала ветшать, в ее подвалах развелись зловредные кровососущие мухи, причинявшие беды местным крестьянам. После Первой мировой войны через внутренний двор проложили отрезок прибрежной дороги, еще через полвека фундамент башен нижнего яруса ушел под воду: после появления гидроузла “Джердап” уровень воды в Дунае поднялся. В 2005 году наконец приступили к неторопливой реставрации: трын-траву выкосили, мусор вынесли, стены подлатали. Крепость, башни которой сравнивают со стаей нахохлившихся серых голубей, вернула себе прежнюю хмурую суровость.
Зыбкость реки закрепляется переброшенными через нее мостами. Знаменитые османские мосты – через Неретву (горбатый с высокой аркой в Мостаре) и мост Мес через реку Кир в Албании, в основание которого для прочности замуровали прекрасную деву. Турки многократно перепоясали и реки Дунайского бассейна. Самым впечатляющим, вероятно, был имевший военное значение мост, связывавший Рущук и Журжу. Другая переправа – 8-километровая деревянная, с цепью башен – через болота долины Савы в районе Осека (Осиек в современной Хорватии) открывала путь в Южную Венгрию. По мосту через Дунай в Ваце перегоняли скот. Любимец Сулеймана Великолепного, великий визирь Паргалы Ибрагим-паша, грек или италиец по рождению, навел понтонный мост в Буде, приспособив в качестве якорей колокола христианских храмов, но эта переправа просуществовала недолго. Судьба Ибрагима также сложилась несчастливо: он был задушен по приказу разгневавшегося султана.
