Не лучше шли дела у Вены и в контактах с другой влиятельной державой, Францией. Император Наполеон III поддержал объединение Италии под эгидой Пьемонта. В 1859 году началась война, в которой Франция выступила на стороне итальянцев против Австрии. Битвы при Мадженте и Сольферино оказались неудачными для австрийцев. Франц Иосиф встретился с Наполеоном III, и императоры обговорили условия мира, по которым Габсбурги потеряли Ломбардию, перешедшую под власть только что созданного Итальянского королевства.
ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ
КЛЕМЕНС МЕТТЕРНИХ,
кучер Европы
Князь Клеменс Лотар Венцель фон Меттерних-Виннебург (1773–1859) родился на западе Германии в семье помещика, ставшего дипломатом. На службу к Габсбургам поступил его отец. Вопреки известному правилу Меттерних даже в юности не был либералом: Французскую революцию не принимал и не понимал, в либерализме видел угрозу традиционным ценностям. Первых высот в карьере дипломата Меттерних достиг в 1803 году, когда стал австрийским посланником при прусском дворе. Три года спустя последовало более важное назначение: ко двору Наполеона I. В 1809 году, после поражения Австрии в очередной войне с Бонапартом, Франц I назначил Меттерниха “канцлером императорского дома, двора и государства” – фактическим премьер-министром империи, стоявшей на краю гибели. Ловкими дипломатическими маневрами канцлер добился того, что на решающем этапе Наполеоновских войн Австрия оставалась в союзе с Францией, но в походах Бонапарта, в том числе в самом катастрофическом – в Россию, активно не участвовала. В 1813 году, когда Меттерниху не удалось уговорить Наполеона принять условия мира, предложенные противниками, Вена перешла на сторону антифранцузской коалиции. На Венском конгрессе (1814–1815) Меттерних добился для Австрии доминирующего положения в центре Европы. Был создан “европейский концерт держав”, равновесие между которыми обеспечило Старому Свету несколько десятилетий мира. Роль Меттерниха оказалась столь важной, что за канцлером закрепилось прозвище “кучер Европы”. Меттерних не был столь отъявленным реакционером, каким его иногда изображают, однако постепенно консерватизм австрийского канцлера перестал соответствовать требованиям времени. Когда в марте 1848 года в Вене начались волнения, главным требованием протестующих стала отставка старого политика. Меттерних бежал в Англию, откуда вернулся несколько лет спустя. Канцлер был известен не только как выдающийся дипломат, но и как знаменитый ловелас, в романтической связи с которым состояли многие светские дамы.
Так и получилось, что Париж и Вена, имевшие общий интерес – не допустить чрезмерного усиления Берлина, – по очереди стояли в сторонке, пока гренадеры Бисмарка громили их поодиночке. В 1866 году Наполеон III спокойно взирал на унижение Австрии при Садове. Четыре года спустя Франц Иосиф отплатил ему той же монетой, не откликнувшись на призыв помочь Парижу в войне с пруссаками.
В январе 1871 года в Версале, посреди разгромленной Франции, Вильгельма I провозгласили главой новой Германской империи. В ее состав вошли и бывшие союзники Австрии по злосчастной “семинедельной войне” 1866 года, в том числе Бавария и Саксония. Результаты битвы при Садове оказались тем самым закреплены окончательно. Расстановка сил на европейской политической сцене изменилась, и Вена должна была к этому приспосабливаться.
1870-е годы и стали временем такого приспособления. Осенью 1873 года возник Союз трех императоров, в котором партнерами Франца Иосифа были Вильгельм I и Александр II. Однако оживить призрак Священного союза времен Меттерниха удалось лишь ненадолго: слишком резкие противоречия разделяли участников этого соглашения. Вдобавок новый альянс не являлся союзом в полном смысле слова. Его участники обязались консультироваться друг с другом о внешнеполитических действиях, в 1881 году в документах нашел закрепление принцип взаимного “благожелательного нейтралитета” – но не более. Одновременно каждая из трех империй разрабатывала новые дипломатические комбинации. Россия, по выражению ее тогдашнего главного дипломата Александра Горчакова, “сосредоточилась” и резко активизировала балканскую политику. В 1875 году, когда началось восстание в Боснии и Герцеговине, стало ясно, что дело идет к войне. Затяжной кризис погасить не удалось, и в 1877 году Россия начала боевые действия против Османской империи. Через год русские войска стояли у стен Константинополя.
Русская гегемония на Балканах не входила в планы дунайской монархии и других держав. Бисмарк, поддержанный австро-венгерским министром иностранных дел Дьюлой Андраши и британским премьером Бенджамином Дизраэли, предложил свои услуги в качестве “честного маклера”, и вскоре в Берлине собрался конгресс с участием всех заинтересованных сторон. Австро-Венгрия могла быть довольна его итогами: Россия лишилась значительной части плодов своей победы, а дунайская монархия получила право оккупировать Боснию и Герцеговину, хотя формально эта провинция осталась под суверенитетом турецкого султана. Граф Андраши праздновал дипломатическую победу, но доверию между Веной и Петербургом она не способствовала.
ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ
ДЬЮЛА АНДРАШИ,
бунтовщик и министр
“Пламенный граф”, отпрыск знатной венгерской фамилии, Дьюла Андраши де Чиксенткирай э Краснагорка (1823–1890) уже в ранней молодости активно занимался политикой. В то время он был ярым националистом, сотрудником Лайоша Кошута. Участвовал в революционной войне 1848–1849 годов, был адъютантом командующего венгерской армией Артура Гёргеи. Незадолго до капитуляции повстанцев отправился с дипломатической миссией в Константинополь, что, видимо, спасло ему жизнь: вместе с другими видными революционерами Андраши заочно приговорили к смертной казни, которую символически привели в исполнение в 1851 году. Семь лет спустя графу разрешили вернуться на родину; за ним установили полицейский надзор. В середине 1860-х Андраши стал близким соратником Ференца Деака, сумевшего договориться с Габсбургами о преобразовании централизованной империи в дуалистическую монархию. Важным каналом лоббирования венгерских интересов для Андраши стало его знакомство с императрицей Елизаветой. В феврале 1867 года Андраши, недавний государственный преступник, был назначен первым конституционным премьер-министром Венгрии. В 1871 году он занял пост министра иностранных дел Австро-Венгрии. С именем Андраши связано все более глубокое вовлечение дунайской монархии в балканские дела, в частности оккупация Боснии и Герцеговины. Андраши стоял и у истоков заключенного в 1879 году австро-германского союза. Вскоре он подал в отставку, но оставался членом венгерского парламента.
“Огромная империя лежит у наших восточных границ, – писал в 1881 году о России граф Густав Кальноки, новый министр иностранных дел Австро-Венгрии, ранее посол в Петербурге. – Из этого для нас следуют две альтернативы: либо мы будем поддерживать с ней добрые отношения, либо оттесним ее далеко в Азию. Второй вариант неосуществим ни сейчас, ни в обозримом будущем”. Постепенно Австро-Венгрия стала наводить дипломатические мосты через пропасть, образовавшуюся между Веной и Петербургом после Берлинского конгресса. В 1884 году Франц Иосиф, Вильгельм I и Александр III встретились в Скерневице (русская часть Польши); Союз трех императоров был продолжен до 1887 года. Но очень скоро в результате кризиса в Болгарии – тамошний князь Александр Баттенберг перестал устраивать Россию и именно поэтому устраивал Австро-Венгрию – русско-австрийские отношения вновь обострились. Россия пошла на сближение с Францией, что вызвало нервную реакцию Берлина и Вены. Постепенно вырисовывались очертания двух блоков, которым было суждено сойтись в колоссальной схватке в 1914 году.
