Мост через Лейту
91-й пехотный будейовицкий полк, в котором солдат австро-венгерской армии Йозеф Швейк проходил службу денщиком у поручика Йиндржиха Лукаша, прибыл в город Брук-ан-дер-Лейта перед отправкой на Русский фронт, для формирования маршевых батальонов. Этот Мост-на-Лейте, основанный почти тысячу лет назад, и в самую блестящую императорскую эпоху был маленьким городком, но отнюдь не простой точкой на карте. Здесь по реке Лейте (Литаве) проходила внутренняя граница империи Габсбургов, граница между австрийскими и венгерскими землями, Транслейтанией и Цислейтанией. На северном берегу задумчивой реки, на плоском холме рядом с замком Пругг, располагались немецкие кварталы, а южнее раскинулось мадьярское поселение с громким названием Кирай-хида, Королевский мост.
Через этот мост – внутреннюю государственную границу – в дом № 16 по Шопроньской улице поручик Лукаш и послал своего денщика с важным поручением: передать любовное письмо жене торговца скобяными товарами Элишке Каконь, “строгой, высоконравственной и красивой даме”. Швейку было бы нетрудно найти Шопроньскую улицу и дом № 16, пишет Ярослав Гашек, если бы навстречу не попался старый сапер Водичка, прикомандированный к пулеметчикам, расквартированным в казармах у реки. По случаю такой встречи друзьям не оставалось ничего иного, как зайти в трактир “У черного барашка”, где кельнершей работала чешка Руженка. Это роковым образом осложнило поиски адресата.
Карта города Брук-ан-дер-Лейта 1873 года.
Трактира “У черного барашка” в городе Брук-ан-дер-Лейта давно не существует, а вот (перестроенные, конечно) армейские казармы так и стоят на прежнем месте, неподалеку от окруженного симпатичным сквером с качелями-песочницами детского сада. В здании бывшего завода мясных консервов его императорского величества, в свое время, очевидно, главного гиганта местной индустрии, размещается супермаркет Merkur с разнообразнейшим ассортиментом. Время почти стерло здесь старые границы, за день из бывшей Транслейтании в прежнюю Цислейтанию и обратно можно перейти хоть десять раз, совершенно этого не заметив.
Мост-на-Лейте потерял символический статус вечного немецко-венгерского пограничья. В 1921 году при послевоенном переделе габсбургских владений земли южнее и восточнее Лейты (область Бургенланд) перешли в состав только что созданной республиканской Австрии. С той поры многие венгры отсюда уехали, и Кирай-хида называется теперь по-немецки – Брукнойдорф, как-то вроде “Новый поселок у моста”. Венгерское прошлое этого Брукнойдорфа обозначено разве что названиями пары улиц, хотя старожилы Моста-на-Лейте вполне серьезно утверждают, что “за мостом” и сейчас живут “совсем другие, непохожие на нас, люди”.
Панорама города Брук-ан-дер-Лейта. Открытка 1900-х годов.
Мосты через темноводную Лейту, конечно, не те, что прежде: никакого дерева, никакого старого железа, только современные простые конструкции из стали и бетона. В сегодняшнем городке Брук-ан-дер-Лейта нет пафоса. Администрация австрийских железных дорог даже сократила четыре части длинного городского наименования до безличной аббревиатуры B/L, и в расписании движения поездов этот пункт назначения поэтому и отыщешь-то не сразу. Габсбургский Мост-над-Лейтой был уютным, умеренным, чистеньким, всего лишь двух-трехэтажным, и минувший век, к счастью, не прибавил городу высотности и не отнял у него душевности. Все та же церковь на аккуратной и пустой Главной площади, все тот же орган внутри, все тот же фонтан снаружи. Все так же загадочно хорош замок Пругг, принадлежавший когда-то фамилии графов Гаррахов, – с чудесными прудами и парком, малолюдным и ухоженным ровно настолько, чтобы он не казался заброшенным. Брук-ан-дер-Лейта без видимого труда пронес через столетия очарование захолустного городка, на улицах которого принято раскланиваться даже с незнакомцами. И пусть до столиц отсюда совсем близко, но они все равно кажутся бесконечно далекими. Главные дорожные указатели совершенно напрасно с такой настойчивостью тычут стрелками в противоположных направлениях – одни на Вену, другие на Будапешт.
Военный мемориал. Фото 1916 года.
Весь местный пафос кроется в далеком уже прошлом, главные монументы здесь оставила потомкам эпоха Габсбургов. Позеленевшая поясная скульптура Франца Иосифа у вокзала окружена редкими посадками бордовых роз. Неказистая площадь, на которой красуется этот памятник, названа с правильной провинциальной наглостью – Императорская, но монарх изображен скульптором в ипостаси не австрийского кайзера, а венгерского короля: на пьедестале различим барельеф с венцом святого Иштвана. Таким внушительным, широкоплечим, молодцеватым монархом определенно имели все основания гордиться даже гордые и вольные мадьяры. В ста метрах от моста через Лейту – еще один монумент, мощный, серокаменный, гренадерского роста мавзолей, величия которого хватило бы сразу на несколько городов калибра B/L. Мавзолей (1916) поминает павших на Великой войне подданных Габсбургов, о чем свидетельствует огромный парадный герб Австро-Венгрии с украшенным латинским изречением Indivisibiliter ac inseparabiliter щитом. “Единая и неделимая” – такой до самого горького конца представляла саму себя эта империя. Под крестом мавзолея о чем-то небесном воркуют на ангельском наречии голуби.
Городской краеведческий музей в единственной сохранившейся от древних укреплений Венгерской башне открыт всего два часа в неделю, но этого времени, без сомнения, с лихвой хватает, чтобы во всей полноте представить экспозицию и местным школьникам, и редким туристам. Пять залов на пяти соединенных скрипучей лесенкой башенных этажах компактно вместили в себя всю историю цивилизации в этих краях: и античные осколки-черепки, и средневековые аптекарские весы-склянки, и надраенную до золотого блеска кирасу старшего брандмейстера, и портрет томной императрицы Елизаветы, и вывеску, свидетельствующую о том, что Главная площадь, оказывается, одно десятилетие своей долгой жизни носила имя советского маршала-освободителя Родиона Малиновского.
Замок Пругг. Фото 1916 года.
Самый трогательный экспонат в музее – нарисованная детскими руками афиша к высочайшему посещению Моста-на-Лейте Францем Иосифом летом 1909 года. Как, должно быть, старалась тогда удивить и порадовать государя-императора своими умениями местная детвора! Как готовились к визиту отцы города, как гордились они своими пусть невеликими, но достижениями, как тщательно подбирали нарядные платья здешние строгие, красивые и высоконравственные дамы! А самому государю этот город на стыке двух главных наследственных владений, должно быть, казался изящной маленькой пуговичкой, тонким золотым стежком на тяжелом державном мундире, который габсбургская фамилия пошила себе за несколько столетий собирания разноязыких и разноплеменных земель. Всего лишь через несколько лет, в 1915 году, по мосту через Лейту прошел армейский писарь и талантливый писатель Ярослав Гашек. Ему Брук-ан-дер-Лейта, последняя предфронтовая остановка, явился как “сплошной, огромный, сияющий огнями бордель” – чужим городом, в котором тысячи подданных дряхлого императора в серо-щучьей полевой форме спускали в публичных домах последние кроны и топили в сливовице страх перед гибелью в военной мясорубке. Те же кварталы, та же река, те же Лейтские холмы – но все совсем другое…
