— В полицию обращались? — светским тоном поинтересовался Муравьев.
— Само собой, — вздохнула Алёна. — Иначе я вам не звонила бы. Вы, как всегда, моя последняя надежда.
— И отрада, — буркнул Муравьев. — Но вы понимаете, сколько серых «Ниссанов» я сейчас вам выдам с двумя дойками в номере? Замучаетесь записывать!
— Не замучаюсь, — обнадежила Алёна, — вы, главное, выдавайте!
— Ждите, — буркнул Муравьев. — Не отключайтесь. Две минуты.
Алёна выразительно прищелкнула пальцами, и Марина подсунула ей лист бумаги и ручку.
В трубке заиграла музыка ожидания. Это была весьма противная и пронзительная музыка, так и просверливающая ухо, и Алёна, поморщившись, отстранила от него трубку, думая, что произойдет, если Лев Иванович станет выяснять номер дольше трех минут. Она, как всегда, забыла уплатить за телефончик. Интересно, отключится он до конца разговора или после? Но вот честное слово, после разговора с Муравьевым Алёна немедленно кинется к ближнему терминалу и скормит в его равнодушную и ненасытную пасть пару-тройку сотен рублей!
Музыка, сверлившая слух, вдруг оборвалась, и Алёна перепугалась, что это означает конец связи, однако тут же раздался голос Муравьева:
— Елена Дмитриева, тут компетентные товарищи интересуются, двойки подряд или перемежались другой цифрой.
— Подряд, подряд, — закивала Алёна, и в ее прихотливом воображении возникли два лебедя с гордо изогнутыми шеями, плывущих по зеленой воде большого красивого озера. Возникла в памяти также раскрытая школьная тетрадка, исписанная довольно корявым почерком Лены Володиной (такова была девичья фамилия нашей героини), а внизу страницы — две раздраженные двойки.
Да уж… Отличницей ее никто не назвал бы в школьные годы!
— Не отключайтесь, — приказал Лев Иванович, и Алёна снова отстранила было трубку от уха, однако музыка-сверло не включилась, а почти тотчас снова зазвучал голос Муравьева: — К счастью, ситуация не настолько клиническая, как мне показалось сначала. «Ниссан» серого цвета номер пятьсот двадцать два только один.
«Ага, значит, лебедя было все же три, только первый плыл вверх ногами!» — подумала Алёна и воскликнула нетерпеливо:
— И кто его владелец?
— Я скажу, только это вам мало что даст, Елена Дмитриева. Владельца этого «Ниссана» зовут Москвич Николай Николаевич.
— Москвич?!
— Ну да. Фамилия такая.
Иногда полицейский начальник умел даже пошутить…
— Я догадалась, что это не место прописки, — пошутила в ответ и наша писательница. — Но почему вы сказали, что это мне мало что даст?
— Потому что со вчерашнего дня этот автомобиль числится в угоне. Владелец подал заявление.
Вот это плюха! Получалось, «Ниссан» угнали у этого Москвича, чтобы похитить на нем двух журналисток?! Значит, это спланированная акция, а не случайность? Но как тогда быть с внезапной неисправностью редакционного автомобиля? Очень уж вовремя он сломался… довез девушек до площади Горького, где уже ждал свежеугнанный «Ниссан», подал их похитителям, можно сказать, на блюдечке с голубой каемочкой… Или все это случайные совпадения, которые только изощренная (или правильнее будет сказать — извращенная?) фантазия беллетристки Алёны Дмитриевой пытается связать воедино?
Может быть. А может быть и…
— Лев Иванович, еще одну минутку! — воскликнула она не то чтобы умоляюще, а как бы даже тоном приказа, отчего Марина покачала головой, а в трубке послышался то ли скрежет зубовный, то ли лязганье кинжала, вынимаемого из ножен. С другой стороны, ну откуда у начальника городского следственного управления возьмется в служебном кабинете кинжал, да еще и в ножнах? Ну слышалось бы щелканье взводимого курка, еще куда ни шло.
— Еще одну минутку, Лев Иванович! А когда было подано это заявление?
— В полдень. В двенадцать дня, — последовал ответ.
Алёна пожала плечами. Странно, честное слово. Автомобиль был угнан через час после того, как на нем увезли в неизвестном направлении двух журналисток. Или просто хозяин раньше не знал об угоне? А случилось это раньше? Впрочем, чего странного? Ну, угнали неизвестные ухари автомобиль, ну, ударила потом моча в голову, схватили на улице двух первых попавшихся девиц и… поедем, красотка, кататься, давно я тебя поджидал!
Запросто может быть и такое, кивнула сама себе Алёна. Только середина дня, ну ей-богу, не то время, когда людям ударяет моча в голову и они едут кататься с красотками. Это прозаическое время. Трезвое. К полудню даже вчерашнее похмелье более или менее проходит. А тут вдруг накатило на мужиков!..
Вот именно. Мужиков было двое, насколько помнила Алёна. Одного она видела — он стоял около автомобиля. Второй сидел за рулем, она его не разглядела, только темный силуэт.
Алёна сама не могла бы толком сформулировать побуждение, которое вдруг заставило ее сказать:
— Лев Иванович, а нельзя каким-нибудь образом получить фотографию вашего Москвича?
— У меня не «Москвич», а «Мерседес», с вашего позволения, — обиженно сказал Лев Иванович.
— С чем вас и поздравляю, — искренне сказала Алёна. — Но я имела в виду того Москвича, у которого «Ниссан» угнали.
— Понял я, — вздохнул Муравьев. — Шутки у меня такие… шутки, ясно вам? Теперь фото вам понадобилось… Аппетиты растут с каждой минутой. Скажите, Елена Дмитриевна, в самом деле какое-то серьезное дело вырисовывается?
— Пока не знаю, — честно признала Алёна. — Но похоже на то.
— Ждите, — буркнул Муравьев, и Алёна, заранее сморщившись, отвела трубку от уха.
«Может, попросить Марину выскочить в «Евросеть» напротив и заплатить за мой телефон? — мелькнула мысль. — Хотя деньги сразу на счет все равно не поступают, вроде бы какое-то время проходит… Так что остается только молиться, чтобы связь не прервалась!»
И Алёна принялась молиться, и молилась, наверное, не менее пяти минут, когда раздался голос Льва Ивановича, усталый и безнадежный, словно голос галерного раба, который знает, что грести ему по этому синему морю — не перегрести:
— Нашли вам фото. Даже два — анфас и профиль. Этот Москвич, оказывается, привлекался, так что в компьютере сохранились его портреты. Говорите факс, куда сбросить?
Марина, которая слушала разговор наивнимательнейшим образом, схватила ручку и написала на листке номер.
Алёна продиктовала номер Муравьеву. Слышно было, как он повторил его — наверное, тому человеку, который должен был переслать фотографии, а потом спросил сладким хамским тоном:
— А теперь, Елена Дмитриевна, если я исполнил все ваши желания, может быть, вы позволите мне вернуться к моим прямым и непосредственным обязанностям?
— Да ладно, — пожала плечами Алёна. — Пока возвращайтесь. Если вы мне понадобитесь, я вам еще позвоню.
