Он все еще стоял в дверях и, такое ощущение, не собирался пропускать Лизу в квартиру. Да что происходит? Точно, в комнатах кто-то есть, какое-то движение там явно ощущается.
— Ты меня что, решил в дом не пускать? — спросила возмущенно. — Может, мне сходить в ломбард, к отцу Игнатию, и попросить, чтобы он тебя образумил?
— Ладно, — неохотно буркнул Петрусь. — Проходи, черт с тобой.
Нет, это просто патологическая наглость какая-то! Черт с ней, главное! Рассуждает так, как будто это Лиза навязалась им, а не они ей, как будто это они ей до смерти нужны, а не она им!
До смерти, вот именно…
Даже слово сказать этому наглецу было противно. Лиза угрюмо вошла в квартиру, снова поморщилось — тут царил отчетливый запах какой-то едкой кислятины, что они вообще пили, бражку, что ли, какую-то перестоявшуюся?! — и вдруг увидела двух худых парней в рваной военной одежде. Они сидели за кухонным столом и ели вареную картошку прямо из кастрюли.
Лиза так и замерла; слезы мгновенно прихлынули к глазам. Пленные! Значит, пан Анатоль их все же привел. Но почему они здесь?
Парни вскочили при ее появлении, но было в этом их слаженном движении что-то не воинское, не армейское, а очень мирное. Так вскочили бы вежливые юноши при появлении дамы. Во взгляде этих парней, в выражении их лиц ощущалось что-то интеллигентное, как будто это были, что называется, мальчики из хороших семей.
«Студенты, наверное, — подумала Лиза и попыталась откашляться. — Может быть, добровольцами пошли. И вот…»
— Здравствуйте, — прошептала она, боясь говорить громче, чтобы не зарыдать. — Извините, я не хотела вам мешать. Кушайте, кушайте пожалуйста!
— Спасибо, — дожевывая, бормотали наперебой парни. — Мы целый день только и делаем, что едим, всю картошку, наверное, у вас съели. Нам уже пора… скоро вечерняя поверка.
— Ох, господи, — причитала Лиза, — если бы я знала, что будут гости, я бы обед приготовила! Может быть, вы подождете, я сварю что-нибудь, я быстро!
Мельком глянув в сторону, она перехватила изумленный взгляд Петруся. Почему он так смотрит? Потому что у нее слезы на глазах? Или просто она забыла о том, что никаких продуктов в доме нет?
— Угомонись, — буркнул Петрусь. — Ребятам возвращаться пора, уже некогда варить, а с собой все равно взять нельзя даже хлеба, их там обыскивают, чуть ли за щеками не смотрят.
— Как — возвращаться?! — всплеснула руками Лиза. — Зачем?! Они должны остаться! Мы их спрячем!
— Этого никак нельзя, — покачал головой один из пленных. — За побег каждого десятого расстреляют. Такой грех на душу мы не возьмем.
Лиза даже согнулась под тяжестью этого ужаса.
— Да ничего, — смущенно улыбнулся парень. — Такая жизнь, что ж. Спасибо вам, не тревожьтесь… мы и так будто дома побывали. Наелись до того, что вот-вот лопнем. Ну и вообще, поработали замечательно! — Он подмигнул Петру и хмыкнул как-то очень многозначительно.
— Ага, — скромно подал голос второй «студент». — И правда, как будто дома. И еще такую красавицу повидали… Дай вам бог здоровья, товарищ! — И он неловко, но храбро схватил руку Лизы и потащил к губам.
У нее опять слезы навернулись от этого восторженного, мальчишеского поцелуя. Отвернулась к окну, пытаясь скрыть их, и спохватилась:
— А как же бурьян?! Развалины-то не успели очистить!
— Да и шут с ними, — ухмыльнулся Петрусь. — Рабочей силе не было дано задания. Кто ж виноват, что хозяин напился, как последняя сволочь, и выпустил все из-под контроля? Он и виноват, что работу не сделали. Пускай сам потом рвет эту несчастную крапиву.
— А… а ты ему не сказал? — робко заикнулась Лиза.
— Разве я сторож брату моему? — вскинул соболиные брови Петрусь. — Да ладно, шут с ней, с этой несчастной травой, мне лично она нисколько не мешает.
Парни ушли после многочисленных «до свиданья» и «спасибо» и еще помахали Лизе от ворот. Она стояла на крыльце и утирала слезы, которые пролились-таки. Может быть, Петрусь позовет этих ребят еще? Может быть, она сможет им приготовить что-нибудь более сытное? Хотя, кажется, ничего такого в доме нет. А на толкучке сегодня она видела сало. Можно было бы что-нибудь поменять на сало, только что? Надо посмотреть в шкафу.
Лиза вошла в комнату и опять поморщилась: кислятиной несло по-прежнему. Наверное, разлили бражку, только где? Вроде бы ничего нет на полу… Ладно, нужно открыть окна, проветрить, а потом посмотреть в шкафах, выбрать что-нибудь в обмен на продукты.
Она открыла шкаф и ахнула: кислятиной тянуло отсюда. Внизу, под платьями, стояла какая-то коробка. Лиза нагнулась, хотела вытащить ее, но отдернула руки. В коробке лежали узкие металлические трубочки, запаянные с одного конца, стояла бутылка, из которой несло кислой, едкой гадостью. Да ведь это кислота! Интересно, серная, азотная, соляная? Да какая разница, по сути дела? Так, а это что? Жестянки, заполненные каким-то составом… О, кажется, поняла. Отец Игнатий говорил о кислотных минах. Кислота и кислотные мины… Это заготовка для них, вот что это такое! Старик вчера также обмолвился, что Петрусь оканчивал химфак Киевского университета, но у него будут два помощника. Так вот же они, эти помощники, Лиза их видела несколько минут назад. «Поработали замечательно…» — сказал один из парней. Та-ак, теперь все стало ясно с этой травой и с целенаправленным спаиванием пана Анатоля. Очистка развалин была только предлогом, чтобы привести сюда помощников: очень может быть, что эти парни — с того же факультета, что и Петрусь.
Насколько понимала Лиза, действие кислотной мины основано на том, что кислота разъедает тонкую металлическую перегородку в стеклянной пробирке, в которую налита кислота, и, соединившись с другим составом, вызывает взрыв.
Вдруг что-то загрохотало в коридоре. Лиза панически захлопнула шкаф и одним прыжком оказалась в дверях.
О боже… воскресение из мертвых! Да это Анатоль, некоторым образом очухавшийся, хотя глазки все еще самопроизвольно собираются к носику. И вообще — видок у него исключительного качества!
— Наик… ик… наикоханыейшая Лизонь…оньк… — с невероятным усилием выговорил он, — а где полоня… а где пленные? Бурьян, трава… партизанен пуф-пуф?! — Он сделал попытку наставить на Лизу указательный палец, так же как это делал Петрусь, но промахнулся и ткнул в косяк.
— Полицай увел их обратно в лагерь, — непринужденно сообщила она.
— Увел?! — разинул рот Анатоль.
Лиза поморщилась и отпрянула. Нет, это просто газовая атака какая-то. А приходится быть любезной с этим слизняком. Домохозяин все-таки!
— Как увел?! — продолжал вопить домохозяин.
