Японская смесь
Из сборника «A Japanese Miscellany», 1901
Исполненное обещание
– Я вернусь ранней осенью, – сказал на прощание Акана Соёмон своему названому брату Хасэбэ Самону. Слова эти были произнесены несколько столетий тому назад.
Шла ранняя весна, братья прощались. Происходило это в деревне под названием Като в провинции Харима. Акана был самураем родом из Идзумо; он собирался навестить свою родину.
Хасэбэ говорил:
– Ваша родная земля – Страна восьми парящих облаков
[80] – очень далеко отсюда. И ожидать от вас, что вы сможете назвать определенный день своего возвращения, конечно, трудно. Но если бы знать, когда этот день настанет, то, конечно, мы чувствовали бы себя счастливыми. Смогли бы подготовиться – устроить пир, украсить дом и ожидать вас у ворот.
– Ну, что касается этого… Я так привык к дальним путешествиям, что обычно могу довольно точно сказать, сколько оно продлится и как скоро я доберусь до места. Потому без труда могу указать, когда вернусь, и даже назвать день, когда это случится. Положим, я вернусь в день, когда отмечают праздник Тёё…
Так отвечал на слова брата самурай.
– Это будет девятый день девятого месяца, – сказал Хасэбэ. – Будут цвести хризантемы, и мы вместе сможем любоваться их цветением. Как замечательно!.. Итак, вы обещаете вернуться на девятый день девятого месяца?
– На девятый день девятого месяца. Обещаю! – смеясь, повторил за братом самурай.
Он сел на коня и поехал по дороге, что вела из деревни Като провинции Харима.
А Хасэбэ Самон и его мать со слезами на глазах провожали его.
«Не остановить пути ни луны, ни солнца» – так гласит старинная японская поговорка. Неторопливо тянулись месяцы, но вот наконец пришла и осень – пора хризантем. И на девятый день девятого месяца с самого раннего утра Хасэбэ взялся готовиться к возвращению брата. Он купил вина, украсил гостиную, расставил в опочивальне вазы и в каждую поместил хризантемы – двух разных цветов.
Его мать, видя это, заметила:
– Сын мой, провинция Идзумо очень далеко от нас – до нее больше ста ри
[81]. А путь лежит через горы – он труден и изнурителен. И ты не можешь быть уверен, что Акана сможет вернуться именно сегодня. Не лучше ли сначала дождаться его возвращения и лишь затем заняться всеми этими приготовлениями?
– Нет, мама! – отвечал Хасэбэ. – Акана обещал вернуться сегодня – он не может не сдержать обещание! Если он увидит, что мы начали готовиться после его возвращения, он может подумать – мы сомневались, что он сдержит слово, и тогда нам станет стыдно.
День стоял замечательный, на небе ни облачка, а воздух был таким чистым, что казалось, и пределы мира раздвинулись и развиднелось на сотни ри вокруг. Утро вступило в свои права, и в эти часы многие путники миновали деревню. Были среди них и самураи. И Хасэбэ каждый раз представлял, что это Акана входит в деревню. Но колокол храма отбил уже полдень, а брат все не появлялся. И после полудня Хасэбэ ждал его, но тщетно. Вот и солнце село, но Акана не появился. Тем не менее Хасэбэ не уходил – так и стоял у ворот, глядя на дорогу. Наконец, когда уже легли сумерки, мать подошла к нему и сказала:
– Сынок, вспомни пословицу: человек предполагает, но боги располагают. Твои хризантемы и завтра сохранят всю свою свежесть. Лучше иди спать. А завтра, если захочешь, будешь ждать Акану.
– Хорошо, мама. Идите отдохните, – отвечал Хасэбэ. – Но я верю, что он все-таки придет.
Мать пошла к себе в комнату, а сын остался стоять у ворот.
Как и день, ночь была ясной. Небо усыпали звезды, и даже Млечный Путь светился ярче, чем обычно. Деревня спала. Лишь иногда в звенящую тишину врывался посторонний звук – то забрешет вдали собака, то негромко плеснет в реке рыба. Хасэбэ ждал – ждал до тех пор, пока месяц не скрылся за холмами. Тогда в душе его проснулись сомнения и тревога. Он собрался было уже повернуться и зайти в дом, когда вдалеке заметил фигуру: это был высокий мужчина. Он шел спорым шагом и быстро приближался. И вот Хасэбэ узнал его – это был Акана!
– О! – вскричал Хасэбэ и побежал брату навстречу. – Я все ждал вас – с самого утра и до этой поры! Вы сдержали обещание!.. Должно быть, вы очень устали, дорогой брат. Входите – все готово!
Он ввел брата в дом, проводил в гостиную и усадил его на почетное место. А затем разжег лампы, что до тех пор едва светились.
– Мама немного устала и уже легла спать, – продолжал Хасэбэ. – Но я ее сейчас разбужу.
В ответ Акана покачал головой и жестом запретил будить ее.
– Как вам будет угодно, дорогой брат, – отвечал Хасэбэ.
Он разогрел еду и вино и поставил перед братом. Но тот сидел безмолвно и недвижимо, не прикасаясь ни к еде, ни к напиткам. Прошло какое-то время, когда он наконец заговорил. Говорил он едва слышно, шепотом, словно боялся разбудить спящую мать. Он сказал:
– Теперь я должен рассказать, что заставило меня так задержаться. Когда я вернулся в Идзумо, то обнаружил, что люди почти забыли нашего прежнего повелителя – доброго князя Энъи. Власть в провинции захватил Цунэхиса, и все стали искать его расположения. Узурпатор обосновался в замке Тонда. Разумеется, у меня не было желания с ним встречаться, но я должен был увидеться с моим двоюродным братом Аканой Тэндзи, а тот пошел на службу к узурпатору и потому жил в замке. Он настоял, чтобы я нанес визит Цунэхисе, и я согласился, но только для того, чтобы посмотреть и иметь представление об этом человеке, ведь я его никогда не видел. Он слывет воином большой отваги и искусным полководцем, но очень коварен и жесток. К тому же я счел необходимым дать понять, что не стану ему служить. После того как аудиенция окончилась и я откланялся, узурпатор приказал моему родственнику схватить меня и держать под караулом, не разрешая покидать территорию крепости. Напрасно я объяснял, что не могу остаться, что должен вернуться в Харимо к девятому дню девятого месяца, – мне не позволили уйти. Тогда я попытался бежать. Но крепость хорошо охраняли. Так длилось до сегодняшнего дня – я все не мог придумать, как исполнить данное обещание…
– До сегодняшнего дня?!. – воскликнул Хасэбэ в великой тревоге. – Но замок находится в ста с лишним ри отсюда!
– Вот именно, – отвечал Акана. – Ни одно живое существо, передвигаясь по земле, не способно одолеть расстояние в сто ри за один день. Но я понимал, что если не сдержу обещания, то вы, возможно, подумаете обо мне нехорошо. И тогда я вспомнил старую поговорку: Тама ёку ити нити ни сэн ри о юку – душа человека легко одолеет тысячу ри за день. К счастью, у меня оставался меч – только так я смог сдержать обещание… Будь добрым к нашей матери.
