Книга Мальчик, который рисовал кошек, и другие истории о вещах странных и примечательных, страница 94. Автор книги Лафкадио Хирн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мальчик, который рисовал кошек, и другие истории о вещах странных и примечательных»

Cтраница 94

Еще одно условие первостепенной важности, которое непременно следует помнить, состоит в том, что для понимания красоты японского сада необходимо понимать – или хотя бы учиться понимать – красоту камней. Не вырубленных рукой человека камней из каменоломни, а камней, над формой которых потрудилась одна лишь природа. Пока вы не будете чувствовать, и глубоко чувствовать, что камни имеют характер, что камни обладают оттенками и сочетаниями света и тени, художественная сущность японского сада не сможет вам открыться во всей своей полноте. Иностранцу, каким бы эстетичным он ни был, это чувство требуется развивать учением. У японца это чувство врожденное; душа нации понимает природу неизмеримо лучше, чем мы, во всяком случае – в ее видимых формах. И хотя, будучи человеком Запада, обрести истинное чувство красоты камней вы сможете лишь после длительного изучения принципов их выбора и применения японцами, предметы таких уроков будут присутствовать повсюду вокруг вас, если ваша жизнь протекает в глубинке. Вы не пройдете по улице, не обратив внимания на готовые задачи и задания по эстетике камня, которую вы собираетесь освоить. Вблизи храмов, у обочин дорог, перед священными рощами и во всех парках и общественных садах, равно как и на всех кладбищах, вы заметите большие, неправильной формы плоские плиты природного камня – в основном добытые из речных русел и обточенные водой – с выбитыми на них иероглифами, но необтесанные. Они были установлены как обетные таблички, как мемориальные памятники, как надгробные плиты, и они намного дороже обычных колонн и хака из тесаного камня с резными рельефными фигурами божеств. Еще вы увидите перед большинством храмов, более того – почти во всех крупных усадьбах огромные, неправильной формы валуны гранита или иной скальной породы, отшлифованные горными потоками и превращенные в хранилища воды (тёдзубати) благодаря выдолбленному сверху углублению округлой формы. Таковы самые обычные примеры использования камней даже в самых бедных деревушках; и если вы обладаете хоть каким-то природным художественным чувством, то непременно рано или поздно обнаружите, сколь много превышают красотой эти природные формы любые творения, вышедшие из-под резца каменотеса. Возможно, вы наконец настолько привыкнете к виду надписей, высеченных на поверхности скал, особенно если много путешествуете по стране, что часто будете ловить себя на том, что невольно ищете взглядом тексты или иные следы резца там, где их нет и даже, возможно, не могло быть, так, как если бы по закону природы иероглифы были непременным атрибутом формации горных пород. И камни начнут, быть может, обретать для вас индивидуальность, свое лицо – побуждать настроения и чувства, как они побуждают их у японцев. И действительно, Япония – это в том числе страна побуждающих мысли и чувства каменных форм, как это бывает свойственно горным странам вулканического происхождения; и такие формы, несомненно, нашли свое место в воображении нации задолго до времени появления того древнего текста, что повествует о демонах в Идзумо, «которые заставили скалы, и корни деревьев, и листья, и пену изумрудных вод заговорить».

Как и можно ожидать в стране, где гипнотичность природных форм столь признана, в Японии существует множество любопытных поверий и суеверий, связанных с камнями. Почти в каждой провинции есть знаменитые камни, которые считаются священными, или зачарованными, или наделенными волшебной силой, такие как женский камень в храме Хатимана в Камакуре, и Сэссё-сэки, или камень смерти, в Насу, а также камень преуспеяния на острове Эносима, которые почитаются паломниками. Есть даже легенды о проявлении камнями чувств, как предание о кивающих камнях, которые низко кланялись монаху Дайто, когда он проповедовал им слово Будды; или старинное сказание из «Кодзики» о том, как император О-Дзин, будучи в состоянии августейшего опьянения, «обрушил свой августейший посох на огромный камень, лежащий посреди Осакской дороги, после чего камень сбежал [111].

Следует сказать, что камни ценятся за свою красоту, а большие камни, выбранные за свою форму, могут обладать эстетической ценностью, определяемой в сотни долларов в денежном выражении. И большие камни составляют костяк, или основу, разбивки старояпонских садов. Не только каждый камень подбирается с позиций особой выразительности его формы, но и каждый из камней в саду или в усадьбе имеет свое отдельное и собственное название, указывающее на его назначение и декоративную роль. Но я могу поведать вам лишь немного, совсем немного устных преданий, посвященных японскому саду; и если вы хотите узнать больше о камнях и об их названиях, а также о философии садов, прочтите замечательный очерк мистера Кондера «Искусство ландшафтного садоводства в Японии» [112] и его прекрасную книгу «Японское искусство цветочного декорирования»; а также краткую, но изумительную главу «О садах» в книге Э. С. Морзе «Японские дома» [113].

III

В японском саду вовсе не прилагается каких-либо стараний к тому, чтобы создать какой-то нереальный или совершенно идеальный ландшафт. Его художественное назначение состоит в том, чтобы служить точной и достоверной копией красот какого-то подлинного пейзажа и производить столь же реальное впечатление, какое производит настоящий пейзаж. Поэтому он является произведением искусства и поэтическим произведением одновременно; возможно, он даже более поэтическое произведение, нежели произведение искусства. Ибо так же, как природный пейзаж в его меняющихся видах воздействует на наши чувства, пробуждая веселое или серьезное настроение, создавая ощущение затаенной угрозы или безмятежности, напряженности или спокойствия, в той же мере его подлинное отражение в работе ландшафтного садовода не только лишь производит впечатление прекрасного, но и создает определенное душевное настроение. Великие ландшафтные садоводы древности – буддийские монахи, первыми привнесшие это искусство в Японию и впоследствии развившие его в почти оккультную науку, продвинули свою теорию еще дальше этого. Они считали возможным отображать уроки нравственности в разбивке садов, равно как и отвлеченные понятия, такие как непорочность, вера, благочестие, довольство, спокойствие и супружеское счастье. Поэтому и сады замышлялись так, чтобы отвечать характеру своего владельца, в зависимости от того, кем он был – поэтом, воином, философом или священнослужителем. В тех старинных садах (это искусство, увы, сейчас все больше предается забвению под пагубным влиянием совершенно тривиального западного вкуса) нашли свое выражение как настроение природы, так и некая необычная восточная концепция настроения человека.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация