Флора заметила, как все леди вздрогнули при этом слове.
– Я уже слышала это слово. Я готова. – Держась очень уверенно, она подошла к следующей панели.
Когда Флора коснулась панели антеннами, голоса и шумы улья окутали их, а еще чудесный умиротворяющий запах сестер, складывающих крылья перед сном. Ее переполняла любовь ко всем своим сестрам и ощущение красоты улья. Затем ее ноги стало покалывать, словно она шла по закодированным плиткам, и у нее в сознании возник образ ее самой, идущей вниз по длинному коридору, в сопровождении гвардии Чертополоха. Она увидела, как преклоняет колени, которые по-прежнему расходятся, затем опускает голову к самому воску, а гвардейцы связывают ей ноги и заносят над ней огромный острый коготь.
Прости меня, сестра…
Боль пронзила шею Флоры. Она вскрикнула и отшатнулась от панели.
Она была в Королевской Библиотеке, и рядом стояли, глядя на нее, леди. Она вновь почувствовала свое тело – невредимое, но все в ней еще дрожало от испытанного потрясения.
– Я… я не понимаю, – сказала она.
На это Леди Примула нервно рассмеялась:
– Каждая сестра видит свой конец. Хотя мы никогда не заходим так далеко, как ты, – достаточно пройти по коридору и понять, что происходит!
– Благодать означает смерть?
– Аминь, – произнесли леди в один голос. – Нет пользы улью – нет смысла жизни!
И Флора, возбужденная ужасным видением, присоединилась к их истерическому смеху.
– Позвольте мне узнать еще одну! Теперь я понимаю…
– Ничего ты не понимаешь – ты просто храбришься, – сказала Леди Кровохлебка, подсластив слова улыбкой. – Но если бы ты попробовала еще одну, это была бы уже половина, и наш долг был бы исполнен в полной мере. – Она проследила за взглядом Флоры вдоль оставшихся трех панелей. – Нет. Эти слишком сильны, только жрицы обращаются к этим историям.
– Тогда еще одну, – произнесла Флора, приосанившись, гордая своей храбростью и воодушевленная восхищением в глазах изысканных леди. – Прошу от всего сердца.
Когда Леди Кровохлебка подвела Флору к третьей панели, остальные пчелы отступили поближе к двери.
– Держи свои крылья на замке, – сказала Леди Кровохлебка Флоре, – и выходи в любой момент.
Флора шагнула вперед и прикоснулась антеннами к восковой мозаике. Эта была проще, чем предыдущая, ее запах был близок к воску, словно чтобы защитить некий секрет, но когда Флора сфокусировалась, ей стал раскрываться особый аромат.
Сначала возник насыщенный букет улья, сильный и радушный, сдобренный драгоценным нектаром миллиона различных цветов. Пахло солнцем и сестрами, и к этим запахам примешивалась некая странная нота, и Флора вдохнула глубже, определяя ее. Казалось, ответ близок, но он ускользал вновь и вновь, и ей никак не удавалось получить его.
– Хорошо, этого хватит, – пробормотала Леди Кровохлебка, стоя у двери. – Давайте уже пойдем.
Но внимание Флоры удерживало обоняние: улей, солнце, мед – и внезапно возник порыв дикого холодного воздуха и удушающего дыма. Флора пошатнулась. Она все еще была в комнате, но ее чувства переполняла паника десяти тысяч сестер, жужжащих в отчаянии, ослепляли лучи поразительно яркого солнца и ошеломлял запах меда.
– Эта история называется «Явление». – Голос был мягким и волнующим, и рука, коснувшаяся Флоры, развеяла ее страх. – Она рассказывает о грабительском набеге, его ужасах и о выживании нашего народа.
Мираж из запахов пропал, и на его месте возникла насыщенная чистая волна Служения, заполнившая комнату. Флора упала на все свои шесть коленей, осознав присутствие Королевы. Она приложила свои антенны к полу в знак покорности.
– Храбрая дочь.
Флора подняла взгляд. Сначала она могла видеть только золотистую ауру, а затем сквозь нее просияли прекрасные глаза Ее Величества, светящиеся добротой и любовью. Королева была восхитительно крупной, с длинными красивыми ногами и грациозным коническим брюшком, полным жизни, под золотистым покровом сложенных крыльев.
– Мать, – прошептала Флора.
– Дитя, – сказала Королева, – тебе нечего стыдиться.
Она подняла Флору на ноги и улыбнулась своим леди:
– Идемте, дочери мои, нам будет удобнее в моей комнате, где я послушаю о злонамеренном нападении, подготовленном моей дальней родственницей шершнем Веспой.
Глава 11
Флора-717, низкородная уборщица помоев, теперь сидела с Королевой и ее леди в приватных покоях Ее Величества, поедая восхитительные цветочные печенья, и пила свежий нектар, рассказывая свою историю о битве с осой и жаровне, устроенной пчелами. Королева без предупреждения просканировала ее, и тогда, к стыду Флоры, от ее тела снова поднялся запах осы. Все леди вздрогнули в испуге и стали оправдываться, что вымыли ее.
– Тише, дочки, – улыбнулась Королева. – Я только желала убедиться, что даже в своих последних следах запах осы не изменился. Идущая из глубины веков зависть все еще сильна; вот почему осы хотят грабить нас, словно наш мед или наши дети дадут им нашу власть. До начала Времен они предпочли кровь нектару, и мы стали врагами.
Леди Кровохлебка заломила руки.
– Бессмертная мать защитит Своих детей.
– Да святится Утроба Твоя, – откликнулись все леди, и Флора с ними, даже не успев подумать, допустимо ли такое для нее.
– Оставьте меня, дочери.
И Королева возлегла на ложе из лепестков, закуталась в дымку ароматного сна и исчезла из их поля зрения.
* * *
Леди показали Флоре ее кровать, которая была мягка и благоухала почти так же, как колыбели в Первой Категории.
– Потому что Питомник прямо за той дверью, – сказала Леди Фиалка с соседней кушетки. – Возможно, ты увидишь его завтра, когда мы сопроводим Пресвятую Мать на Выкладку Потомства. Яйца и сияющие колыбели – это чудо из чудес, не выразимое словами, – сказала она и добавила, кашлянув: – Не обижайся, если мы не сможем взять тебя.
– Я не обижусь.
– Твое смиренное отношение делает честь твоей породе.
И Леди Фиалка закуталась в тонкий ароматный сон и больше ничего не говорила. Флора лежала в темноте, вдыхая божественный питательный аромат, похожий на нежные объятия. Она впустила его глубоко в себя и почувствовала, что ее живот стал мягким и засиял.
* * *
Следующим утром прозвонил солнечный колокол, и благоухание Королевы сделалось сильным и сладким, когда леди открыли двери в Питомник. Они позвали Флору с собой, и все вошли в большую палату Первой Категории за плотной завесой уединения. Они находились в сакральной области улья, в Комнатах Выкладки, где стояло множество рядов безупречных пустых колыбелей в ожидании Королевы.
Запах Королевы достиг своей вершины, когда она вошла в родильный транс. Ее лицо засияло ярче, ее запах запульсировал, а затем в быстром грациозном ритме она стала раскачивать свое восхитительное длинное брюшко из стороны в сторону, каждый раз глубоко погружая его кончик в колыбель. Флора, носившая воду и ткани для охлаждения, увидела позади Королевы махонькие точки света, остающиеся в воске, – это были крохотные новые яички, лежащие на самом дне. Каждое сияло мягким золотистым светом, который угасал, когда Королева передвигалась дальше, выполняя прекрасный родильный танец, который завораживал Флору, вызывая желание покачиваться от радости, но, видя, что леди не танцевали, а только скромно следовали за Королевой, она сдерживала порыв и вела себя, как они.
