Флора упала на колени. Она смотрела на ноги полицейского с мощными черными шпорами и чувствовала запах другой породы.
– Полевка не чиста.
– Да, Офицер, но я выношу отходы и не боюсь заразиться. Смиряться, Подчиняться и Служить.
Полицейские молчали, хотя их антенны что-то передавали друг другу. Они отошли в сторону.
– Быстро, – сказала одна из пчел полицейских. – Ее приговорили к смерти в изгнании.
Флора приблизилась к Лилии. Каждый сустав старой полевки был сломан.
– Это чтобы я не смогла вернуться, – прошептала Лилия. – Как будто я хотела жить после своей ошибки. – Она взглянула на Флору. – Я тебя знаю…
– Я видела ваш танец. Вы были такой сильной и прекрасной, и я хотела следовать за вами, но…
Флора не смогла договорить. Дюжина черных ног со шпорами приблизилась к ней.
– Прошу вас, офицеры, мы должны помолиться…
Лилия-500 плотно прижала свои антенны к антеннам Флоры.
– Откройся! – прошептала она. – Не теряй время…
Что-то мощное стремительно пронеслось по антеннам Флоры, и ее мозг заполнили множество звуков, запахов и образов. Она больше не чувствовала пинков полицейских, отбросивших ее.
Когда Флора снова смогла видеть, Лилии уже не было, только одна полицейская пчела стояла неподалеку на доске, глядя вверх в ослепительно-синее небо. Высоко за пределами сада крохотное черное пятнышко разделилось надвое. Одно стало падать к земле, а другое устремилось к улью.
Флора встала, ощущая всполохи и ароматы цветов и лепестков. Небо было широким и чистым. Но прежде чем она смогла раскрыть крылья, вторая полицейская пчела приземлилась позади нее.
– Номер и порода, – произнесла она.
Ее голос резал слух, и Флора увидела кровь Лилии на ее жвалах. Если бы она взлетела сейчас, ее сбили бы в воздухе. Она покорно опустила антенны.
– Флора-717. Уборщица.
– Тогда иди в улей.
Флора побежала в улей, а в ее голове звучал голос и возникали воспоминания Лилии. Они еще долго не оставляли ее, даже когда она смешалась с другими уборщицами.
Глава 14
Флора присоединилась к первой встреченной ей группе уборщиц, которые выскребали зал Танцев. Они работали в суровой тишине, ведь нигде во всем улье не было сот более чувствительных к химическим сигналам пчелиного семейства, и они передавали вспышки страха и боли, пока в улье продолжалась Проверка здоровья. Множество флор уносили в морг мертвые тела домашних пчел, павших жертвой странного недомогания, рты которых источали болезненный запах загрязненной пыльцы, а головы бессильно покачивались после ритуала Благодати.
Флора отвернулась и сфокусировалась на мельчайших частицах пыли, втоптанных в восковые плитки там, где танцевали полевки. Она надеялась, что Лилия-500 умерла в воздухе, а не упала в траву живой, беспомощно ожидая Мириадов. Прозвенел колокол, оповещая о другой смене, и она направилась с другими флорами в столовую на среднем уровне. Впервые запах пищи оставил ее равнодушной. Все, чего она желала, – это печального уединения.
В спальне рабочих она нашла секцию флор и прилегла на койку в углу. Ее душа болела от ужасной потери стольких сестер.
«Из Смерти приходит Жизнь Вечная», – повторяла она мысленно, но эти слова не приносили утешения. Скорбь одолела ее, но вдруг она почувствовала, как что-то толкается у нее в животе, сильнее, чем раньше. Флора перевернулась, пытаясь избавиться от этого ощущения, и по ее телу прокатилась волна энергии.
У нее в голове возник ясный образ цветка – пурпурной наперстянки, ультрафиолетовые побеги приветливо сияли. Она почувствовала прохладное мягкое давление воронки лепестков, а затем дрожь восторга, когда пыльца окропила ее мех. Сфера нектара сладостно пульсировала, и Флора вытянула к ней язык.
И тут она внезапно проснулась. Было совсем темно, воздух остыл, и на каждой койке спала пчела. Она вдохнула запах уставших тел и запахи пород – вокруг было много Флор, а дальше, ближе к выходу, где воздух был свежее, лежали Одуванчики, Вьюнки, Подорожники. По запаху засохшей пыльцы в их дыхании она догадалась, что последние свежие запасы из-за опасности заражения были уничтожены одновременно с храбрыми сестрами, принесшими их.
Давление в животе усилилось, и как ни пыталась Флора устроиться поудобнее, оно становилось все отчетливее, и в итоге ей пришлось подняться на ноги. Она покачала брюшко из стороны в сторону, и ей стало легче, но ее запах усилился, что должно было мешать ее спящим соседкам. Флора не могла не думать о болезни Лилии-500 и о том, как тесно они соприкасались. Возможно, она заразилась чем-то, и, возможно, в этот самый момент она передавала эту заразу сестрам вокруг себя.
Она вышла на цыпочках из спальни, живот пульсировал, словно подталкивая ее вперед, но болезненное ощущение чуть отпустило. Бродя по темным коридорам улья, без дневной сумятицы запахов и звуков, она ощутила сладкий букет ароматов, поднимавшихся через соты со всех сторон. Это были запахи всех пород, сливавшиеся в единое и прекрасное целое. Флора впервые ощущала запахи по отдельности. Эссенция миллионов цветов сочеталась с чистотой новых восковых колыбелей, насыщенный аромат пыльцы накладывался на пикантную ноту прополиса, а под всем этим, в самой глубине, ощущалось медовое сердце улья.
Спазм боли заставил Флору упасть на колени. Она не сознавала ничего, кроме своего беспокойного живота, ставшего тугим и твердым, и она чувствовала, что вот-вот лопнет и умрет.
Волны боли стали отступать. Флора лежала в шоке, ее лицо было прижато к сотовому полу в коридоре на среднем уровне. Была по-прежнему ночь, тихая и темная. Она почувствовала, как дрожит кончик ее брюшка и что-то теплое касается его.
Из соты под ней пришел импульс, она уловила, как тонкая энергия усиливается, проходя по ее телу, и когда она достигла мозга, Флора ощутила его восхитительное благоухание.
Флора осмотрелась и всхлипнула от потрясения. То, что прикасалось к ней, было маленьким, теплым сияющим яйцом. Оно было слегка сплющено с одной стороны, и Флора чувствовала, как усиливается его запах. Флора посмотрела в обе стороны пустого коридора, а затем снова на яйцо.
Ее яйцо.
– Нет.
Флора не знала, произнесла ли она это вслух. Такое было невозможно: Только Королева может давать Жизнь. Это был первый закон жизни, непреложный, священный, ему даже не отводилось места в молитве, ибо с его пониманием пчелы рождались.
Флора подняла антенны в поисках полиции фертильности. Они всевластны, они могут узнать об этом и нагрянуть в любой момент, а когда они придут, она не будет молить о милосердии за свое немыслимое действо. Не имело значения, что она не хотела этого, что она совершила преступление непреднамеренно. Она внимательно смотрела на яйцо.
Его сияние усилилось, а его аромат был сладчайшим из всех, даже слаще аромата Служения. И сама эта мысль была Злом.
