– Сестра моя Чертополох. У меня только ползоба нектара, но позовите приемщицу, я вылечу снова и продолжу поиски…
– Простите, Мадам Полевка, но у нас приказ. Должен быть полный зоб, причем раньше полудня, или мы должны отказать вам во входе. Так повелела Премудрая.
Флора вдохнула глубокий теплый запах улья.
– Но у меня хороший нектар, даже с цветов, в честь которых названа ваша порода: понюхайте! На кухне такой точно нужен…
На лицах гвардейцев отразилось смятение, но они по-прежнему не давали Флоре пройти.
– Прости нас, Сестра.
– Но это мой дом, а вы – моя семья. Куда еще мне идти? Дайте мне Благодать, потому что я не могу оставить улей, если еще в состоянии служить ему…
– Премудрая запретила пускать вас, если не наберете полный зоб.
– У нее полный, – услышали они решительный голос полевки Мадам Кизил.
Ее бока вздувались после трудного полета. Она подошла к Флоре и сказала:
– Покажи им. Они увидят.
Как только Флора открыла рот, Мадам Кизил наклонилась к ней и перелила весь свой нектар до последней капли. Прежде чем Флора как-либо отреагировала, другие полевки быстро сделали то же, поделившись своей добычей, ее зоб стал полон. Солнце сместилось.
– Вот, – сказала Мадам Кизил гвардейцам. – Солнце только сейчас достигло зенита, и она принесла на доску полный зоб. Вы должны впустить ее.
– Впустите ее! – прокричали полевки.
– С радостью, – кивнули им гвардейцы.
Флора низко преклонила колени перед сестрами полевками в знак благодарности.
– Славьте конец ваших дней, сестры.
– Какие сантименты! – елейным голосом ехидно сказал паук. Он свисал с ближайшей паутины, прислушиваясь к происходящему. – Не миндальничайте со старыми и никчемными, пускайте их в оборот!
Чертополохи выставили жала в угрозе.
– Не оскорбляйте нас, злобные создания. Каждая сестра полезна.
– Только не та, кто отдала нектар первой. Она… уже старая.
Паук уставился колючими глазками на Мадам Кизил, раздувавшую свою ядовитую железу наперекор услышанному. Флора стояла бок о бок с подругой, и в ней вскипал гнев.
– Да, – сказал паук, обращаясь ко всем, – эта пчела слабая. А скоро тут вообще будет драка.
Когда паутина вновь задрожала, пчелы увидели, что на некоторых нитях висят продолговатые белые коконы.
– Никогда! – Чертополохи направили свое оружие на пауков. – Вы лжете!
– Ну, будет вам, – отмахнулся паук, – вы же знаете, мы должны говорить правду – потому и ваша Премудрая имеет с нами дело.
Гнев заставил Флору подняться над доской, и она невольно зажужжала.
– Они бы никогда! Вы – Мириады, и вы – зло!
– Премудрая не против, – ухмыльнулся паук. – Они платят за знания.
Флора заставила себя сесть обратно на доску.
– Это правда? – спросила она Чертополохов. – Премудрая имеет с ними дело?
Чертополохи опустили глаза и ничего не ответили.
– Как? Пауки не едят ни меда, ни пыльцы…
И тут Флора снова посмотрела на белые коконы в паутине. Это были мертвые пчелы, туго обернутые липкими нитями.
– Именно так! – подтвердил паук. – Пускайте в оборот ваших старых, слабых, неуклюжих и глупых: покупайте знания о зиме, чтобы ваш улей выжил! – С этими словами паук указал когтистой лапой на Мадам Кизил: – Время этой почти пришло, я это чую. Отдайте ее!
– Как это обычно происходит? – решительно спросила Мадам Кизил.
– Нет! – Флора схватила ее за руку.
Паук глубоко вдохнул, и его мягкое влажное тело возбужденно запульсировало.
– Быстрый укус, – прошептал он вкрадчиво, и Мадам Кизил вышла вперед. – Один миг боли…
– Тихо, злобное создание. – Одна из Чертополохов выпустила разряд своей боевой железы в сторону паутины. – Занимайся своими делами и жри мух.
– Меня зовут Арахна. И ваши пчелы… это мое дело.
Второй паук с дрожащими лапами появился на паутине.
– Это просто призыв к рациональному обмену, которым вы должны восхищаться больше, чем кто-либо еще. Вас много, и вы богаты. А все, что есть у нас, – это ответы на вопросы, которые вы не смеете задавать… Но когда у кого-то появляется вопрос… мы готовы помочь.
– Обернитесь! Не смотрите на них!
Каждая пчела на взлетной доске хотела бы последовать совету Чертополохов и отвернуться от пауков, но красота их сетей завораживала.
– Смотрите внимательнее, сестры, – прошептал паук. – Прочтите судьбу вашего бедного улья…
– Мы тебе не сестры! – сказала Флора и нашла в себе силы отвести взгляд. – Наш улей крепок – нам не нужны твои услуги!
– Знание – сила, – сказал паук, отделяя серебристую нить от своей сети.
Каждый паук стал делать то же, и нестройный хор голосов наполнил фруктовый сад.
– Длительность сезона, число солнц до нового медосбора, кто умрет следующей… – Паук чуть замялся и выпустил свою пряжу, так что ее конец повис в воздухе. – До наступления зимы ваш улей мог бы рассчитать весь мед до последнего глотка и всю пыльцу до последней частички. Имея знания, вы могли бы спастись… Одна пчела – один ответ. Одна пчела… один ответ.
И паук начал вращаться, белое брюхо сверкало и исчезало, сверкало и исчезало.
– Одна пчела… один ответ…
Другие пауки спустились со своих сетей, медленно крутя брюшками под кронами деревьев. Бурые и белые. Бурые и белые.
– Не смотрите!
Флора оттолкнула полевок, которые подошли к краю доски. И вдруг она увидела, как Мадам Кизил в дальнем конце расправляет крылья.
– Славь конец своих дней! – прокричала она Флоре.
Прежде чем кто-либо мог остановить ее, она спрыгнула с доски и полетела к деревьям. Серебряная сеть прогнулась под ее весом, и ее трепещущие крылья завязли в паутине. Пчелы в ужасе закричали, когда паук побежал к своей жертве, обнажив клыки.
– Вот. – Паук забрался на спину Мадам Кизил. – Это ради твоего спокойствия.
Паук укусил полевку в шею, и она перестала дергаться. Затем он обмотал ее липкими нитями, и ее крики стихли, когда шелковая пряжа закрыла ей рот. А после этого паук быстро вернулся в центр паутины.
– Ну так, теперь я должен вам один ответ. – Четыре глаза коварно подмигнули. – Как насчет… защиты вашего улья? О, Явление, помоги нам, Пресвятая Мать, весь наш мед украден! – И паук рассмеялся, отчего его тело заколыхалось, а морщинистая коричневая шкура вздулась. – Культурные создания забывают, как надо сражаться. Арахна может вам напомнить. – Паук улыбнулся. – А как насчет голодной смерти? – Паук подбежал к Мадам Кизил и склонился над ее телом. – Ваша Сокровищница не настолько заполнена, как могла бы быть, не так ли? Кто знает, хватит ли запасов на всю зиму? – И паук обнажил клыки над Мадам Кизил. – Кровь и нектар – вот что я люблю.
