– Как все будет, когда мои знания сотрут?
Выражение лица Сестры Ворсянки смягчилось. Она вздохнула:
– Ты выяснишь это довольно скоро. А теперь избавь нас от дальнейших вопросов.
Флора вернулась на главный этаж, и ее надежда сменилась страхом. Она подошла к группе кормилиц, которые ожидали указания, какая секция будет давать Поток следующей, их рты уже сочились яркой жидкостью. Прозвучал колокольчик, и перед ними пробежала темная маленькая уборщица, спешившая поскорей исчезнуть. Флора, шедшая позади группы, ясно увидела ее, согнувшуюся со своим тазом и щеткой, прижимая крылья к спине, чтобы случайно не задеть кого-то из более высокой породы. На миг их глаза встретились. Маленькая работница скривилась в улыбке. Флора отвела взгляд и поспешила за группой кормилиц.
Следующий младенец оказался большим и голодным. Она посмотрела на его раскрытый рот, что неизменно вызывало пульсацию у нее в щеках, вводя в транс кормления. Но ничего подобного не случилось. У Флоры в голове засела заискивающая улыбка уборщицы, и она попробовала отогнать этот образ. Она встала в нужную позу и сконцентрировалась.
Младенец тянулся к ней, открыв рот. Ее щеки запульсировали светом, и изо рта вышло несколько капель Потока. Флора покачала головой, чтобы они упали на младенца, и он жадно выпил их, а затем взглянул на нее и снова открыл рот. Она концентрировалась, пока щеки не заболели от напряжения, но ничего не получалось. Младенец начал плакать.
Перед Флорой появилась новая кормилица, ее рот и лицо сияли свежим Потоком. Она была очень молодой и пребывала в глубоком трансе кормления. Она встала рядом с Флорой и наклонилась. Светоносный ручей мгновенно потек у нее изо рта, и младенец, напившись, успокоился. Флора отступила в смущении.
– Чудо, – прозвучал добрый, знакомый голос, – было в том, что ты вообще могла кормить.
Рядом стояла Премудрая Сестра, прекрасная и устрашающая. Она улыбнулась:
– Если эта работа тебя утомляет, Флора-717, я найду для тебя занятие поинтереснее. Считай это очередным испытанием.
Глава 5
Увидев Премудрую Сестру, все кормилицы и няни Второй Категории расшаркались в реверансах, но на Флору, шедшую рядом с ней, они смотрели настороженно. Жрица не сердилась из-за того, что Поток прекратился, и как будто просто хотела поговорить.
– Я бы сказала, что испытание прошло успешно, – сказала она Флоре. – И я уверена, что Сестра Ворсянка дала тебе понять, что эта сакральная служба – привилегия.
– Да, Сестра. Я очень благодарна.
– Но ты очень интересуешься Второй Категорией – весьма прозаическим местом, на мой взгляд. В чем дело?
Чем больше Флора вдыхала сильный аромат Премудрой Сестры, тем больше успокаивалась, и вскоре ее охватило всепоглощающее желание рассказать жрице правду.
– В Первой Категории все всегда одно и то же.
Премудрая Сестра рассмеялась:
– В этом же вся суть единой заботы. Но тебе это скучно.
– Да, Сестра. Прошу прощения, – сказала Флора, склонив голову, но Премудрая Сестра подняла ее и простерла над ней свои длинные антенны.
– Мы забудем причуду с книксенами и твои дерзкие надежды увидеть Пресвятую Мать, поскольку я слышала, что ты очень благочестива и предана работе.
– Я надеюсь на это, Сестра.
– И ты любишь Королеву?
– И телом, и душой, – сказала Флора, и ее антенны задрожали от ощущения того, что Премудрая Сестра проникает вглубь ее разума.
– Ты готова послужить Ей любым способом?
– Всей моей жизнью.
– Хорошо, – сказала Премудрая Сестра и пошла дальше. – В эти скудные времена ты оказалась на удивление полезна в Питомнике. Иногда стоит поберечь аномальных и попробовать их в деле, – улыбнулась она. – Это место такое, как ты воображала?
– Лучше, Сестра! Оно такое оживленное, и здесь столько чудесного…
– Ну, можешь любоваться. Хочу, чтобы ты узнала это.
* * *
Флора не могла за один раз осмотреть всю Вторую Категорию, со всем ее декором и прекрасно оформленными игровыми площадками. Хорошенькие кормилицы и няни сидели с энергичными малышами, напевая песни и играя в игры, или кормили их с сияющих тарелок. Повсюду были здоровые прекрасные ползуны, их радостные курносые личики были перемазаны золотистой пыльцой. Тут не чувствовалось тяжелого аромата Потока и не слышалось молитвословий, зато звучали песни кормилиц, смех и царил душистый аромат свежего хлеба.
Премудрая Сестра наблюдала за Флорой.
– Что ты знаешь о распорядке кормления?
– Ничего, Сестра, – ответила Флора, восхищаясь двумя толстенькими ползунами, смеявшимися от щекотки кормилиц. – Сестра Ворсянка спрашивала об этом у меня. Я только знаю, что расписание очень важно и у нас звонит множество колоколов. – Ей очень хотелось взять на руки такого ползуна, так что она отвела взгляд, чтобы ею не овладело Желание обладания. – Мы всегда должны заканчивать в нужный момент и не давать больше ни капли.
– Поскольку?..
– Я не уверена, Сестра.
Премудрая Сестра коснулась одной антенны Флоры своей, и Флора ощутила пронзительный резонанс у себя в голове. Это ощущение стало почти невыносимым, тогда Премудрая Сестра отвела свою антенну, и все прекратилось.
– Хорошо, – сказала она, покачивая антеннами. – Ты говоришь правду. Но скажи мне о моей Сестре Ворсянке: они устраивают какие-либо встречи или собрания в Питомнике?
– Я так не думаю. – Флора прониклась сильным желанием порадовать жрицу правильным ответом. – Но я знакома только с одной из них, моей сестрой-надсмотрщицей.
– Ну, конечно. Для тебя они все одинаковы. И это практически так и есть, хотя им все же нужна речь, чтобы узнавать мысли друг друга. Это весьма занятно. Но ты ведь скажешь мне, если они будут устраивать приватные встречи, ты меня понимаешь?
– Да, Сестра.
Они дошли до конца палаты Второй Категории, где большие резные панели отмечали следующие двери. Флора не могла понять значения этой резьбы, но инстинктивно знала, что ее нельзя касаться. Премудрая Сестра ответила на ее незаданный вопрос.
– Тут говорится о Святом Времени, когда мы все спали в молитве. – Ее голос был мягким, а лицо сияло, словно она испытывала особую внутреннюю радость. – При каждом служении мы вспоминаем что-то из того состояния.
Она была погружена в свои мысли.
Флора чувствовала, что ей следует стоять рядом молча. И тут она уловила какое-то движение. Это была еще одна сгорбленная уборщица, перемещавшаяся с тазом и щеткой вдоль желоба с краю палаты, глядя при этом прямо на Флору и жрицу. Флора сдвинула колени и подтянулась изо всех сил, чтобы подчеркнуть свое отличие от нее. Продолжая подметать, уборщица прошла мимо. Казалось бы, ничего не случилось, но этот взгляд рассердил и взбудоражил Флору.
