– Верно, – согласилась она.
Тодд облегченно вздохнул.
– Вот и хорошо.
Фрэнки колебалась. Обычно она не задавала своим пациентам вопросы подобного рода. Не станешь же бросать вызов их галлюцинациям…
– Послушайте, Тодд, вы могли бы объяснить мне еще кое-что? Вы сказали, что чувствовали, что все это сон, и при этом были уверены, что все происходит на самом деле. Почему?
Тодд придвинулся к ней. Фрэнки не понравилось, что он вторгся в ее личное пространство. Мужчина огляделся по сторонам, чтобы проверить, не может ли кто-нибудь их подслушать. Вид у него был испуганный.
– Два месяца назад, когда все это случилось, я тоже думал, что это все сон, – сказал он, – но потом понял, что не сон.
– Почему не сон?
– Потому что все женщины, которых я видел, реальны. Я видел их по телику. Помните ту чиксу, что на прошлой неделе прыгнула с моста? Так вот, она была одной из женщин в той белой комнате. Я в том смысле, что не знаю ее, никогда с ней не встречался, не знаю, чем она занимается. Но я точно помню ее.
Глава 14
Фрост дождался, когда проедет канатный трамвай, и пересек Юнион-сквер. На ходу он ел длинный, с фут, хот-дог. Кетчуп, огурчики, без лука. Его любовь к хот-догам выводила брата из себя. Дуэйн был истинным кулинаром и не принимал довода Фроста о том, что на свете нет ничего вкуснее уличных хот-догов.
Ярко светило солнце, припекая ему шею. Истон прошел на площадь, в парк, под пальмы. Здание «Мейсис» находилось справа от него. Люди гуляли по площади, толпились вокруг музыкантов, мимов, жонглеров и акробатов. Иногда сквозь звуки уличной музыки прорывались громкие скандирования и барабанный бой протестующих. Над людским морем маячили самодельные транспаранты. Это же Сан-Франциско. Здесь всегда кто-то против чего-то протестует.
Фрост почти сразу нашел Люси Хаген в толпе тех, кто решил съесть свой обед, пристроившись на ступеньках, ведущих на Гири-стрит. Девушка сидела в одиночестве и с мечтательным выражением на лице наблюдала за бурлящей вокруг нее жизнью. Маленькая и изящная, она была одета в красное платье с поясом и черными полосами по подолу. Наряд, подчеркивавший красоту рук и ног девушки, дополняли красные туфли на высоких каблуках. Каштановые волосы были уложены в элегантную прическу.
Проталкиваясь сквозь толпу, Фрост быстро спустился вниз, продолжая насвистывать мотив, который крутился у него в голове весь день.
– Привет, Люси, – сказал он.
– Ой, привет, Фрост. – Девушка встретила его радостной улыбкой.
– Извини, что порчу тебе обеденный перерыв, но у меня есть несколько вопросов.
– Все нормально. Я люблю компанию.
Ее обед включал салат из кускуса с оливками и корзинками артишока. Девушка накалывала кусочки пластмассовой вилкой и неторопливо клала их в рот. Фрост догадывался, что, если б он предложил ей купить хот-дог, она обрадовалась бы такой возможности.
– Отлично выглядишь, – сказал Истон.
– Мы, знаешь ли, обязаны хорошо выглядеть для клиентов «Мейсис». – Однако полицейский был уверен, что ей понравился комплимент.
Люси всегда, когда бы они с Фростом ни встречались, выглядела немного растерянной. Одни незамужние девушки выглядят так, будто город – их собственность, другие – будто он их подавляет. Любопытный взгляд больших глаз Люси скользил по людям, окружавшим их. Она из породы наблюдателей, а не созидателей. Фрост мог бы поклясться, что Люси смотрит на коренных жителей Сан-Франциско и задается вопросом, как им удается быть такими естественными. На бизнесменов. На строительных рабочих в ярко-желтых спецовках. На трансвеститов. Даже на бездомных, укутавшихся в одеяла.
Люси заметила, что полицейский изучает ее лицо, и, смутившись, опустила глаза на коробочку с обедом.
– Нашли тело Бринн?
– Нет.
Девушка поежилась.
– Ужасно.
– М-да… Сожалею.
– Кстати, я поговорила с ее начальником. На этой неделе Бринн пропустила один рабочий день. Не пришла. Не позвонила.
– У тебя есть какие-нибудь предположения насчет того, где она была? – спросил Фрост.
– Нет.
Истон обернулся к площади.
– Говоришь, кабинет доктора Штейн где-то поблизости?
Люси указала на высокое здание, стоявшее на восточной стороне площади, у перекрестка со Стоктон-стрит.
– Она работает вон там.
– Бринн рассказывала, когда в последний раз виделась с доктором Штейн? Есть ли вероятность того, что она пошла к ней на контрольный осмотр?
– Сомневаюсь. Она ничего не говорила.
– Она вообще в последнее время не упоминала о докторе Штейн?
– На мосту, когда мы застряли в пробке, Бринн предложила мне проконсультироваться у нее. Она сказала, что это отличный врач. И всё.
– Ясно. Спасибо.
Люси, не доев и делая вид, будто сыта, закрыла крышку коробочки с салатом и подставила лицо солнцу.
– Мне нравится проводить здесь время, а тебе? Особенно по выходным. Здесь жизнь бьет ключом. Все эти уличные актеры… Все эти необычные наряды…
– Другого такого места на свете нет, – согласился с ней Фрост.
Она принялась наматывать локон на палец.
– А ты с детства решил стать сыщиком? Ты был из тех мальчишек, что постоянно играют только в полицейских и воров?
Фрост покачал головой:
– Нет, когда был ребенком, я не представлял, чем хочу заниматься.
– Как и я. И до сих пор не представляю.
– Все люди разные. Вот мой брат Дуэйн знал, что будет шеф-поваром, с пяти лет. В семь лет он готовил для всех нас обеды.
– Такие люди вызывают во мне восхищение, – сказала Люси. – Жаль, что у меня не было мечты.
Фрост пожал плечами:
– Думаю, бо́льшая часть людей – такие, как мы с тобой. Ищут свой путь. Происходят какие-то события, и мы уже на их основе определяем свое предназначение.
– Ну а я до сих пор ищу, – сказала она.
– У тебя есть время. В твоем возрасте я как раз заканчивал юридический факультет Университета Сан-Франциско. И не знал, чем буду заниматься.
– О боже, так ты юрист? – удивилась Люси.
– Надеюсь, у тебя не испортилось мнение обо мне?
– Нет, просто… почему ты не занимаешься адвокатской практикой?
– Как я сказал, происходят какие-то события, – ответил Фрост. – В университете я получил двойной диплом – по истории и криминологии. По-настоящему меня интересовала только история, но родители сказали, что я должен получить более практичное образование. Они вынудили меня поступить и на юридический. Дуэйн работал поваром девяносто часов в неделю за мизерную зарплату, и они, я думаю, решили, что хотя бы один из братьев Истонов должен зарабатывать деньги. Но так, как они рассчитывали, не получилось.
