Ее глаза наполнились слезами.
– Вот что он делает, Люси, – сказал Фрост. – Он играет на твоих страхах. Он использует то, что приводит тебя в ужас. Просто скажи себе, что все это не было реальностью. Что это иллюзия.
– Как я могу помнить то, что не было реальностью? – воскликнула Люси. – У меня ощущение, что все это было на самом деле. Все это у меня в голове. Если б ты попросил меня поклясться на Библии, я поклялась бы, что была на том мосту.
– Ты не можешь доверять своей памяти, – сказал Фрост. – Воспоминания лгут. Даже хорошие воспоминания не всегда говорят правду.
– Я просто хочу, чтобы все это прекратилось.
– Скоро. Скоро все это прекратится.
Она подняла руки, собираясь обнять его, но в этот момент у него в кармане зазвонил телефон. Истон посмотрел на дисплей; звонок был от Франчески Штейн. Полицейский покосился на Люси, но та, криво улыбнувшись ему, махнула рукой. Он нажал кнопку приема вызова.
– Доктор Штейн?
– Здравствуйте, инспектор.
Зрелая сдержанность и хладнокровие являли собой разительный контраст с жизнерадостностью и непосредственностью Люси Хаген. Эти две женщины были слишком разными. Фрост заметил одну странность: Люси зажала уши, только бы не слышать голос доктора Штейн из его телефона.
– Как вы сегодня себя чувствуете? – спросил он у Фрэнки. – Вы в порядке? Вчера вечером вы заставили меня поволноваться.
– Я в порядке, но мне необходимо увидеться с вами, – ответила она. – Пациента, которого я оберегала, зовут Тодд Феррис. Нам нужно срочно найти его.
Глава 39
– Это дом Даррена Ньюмана, – сказала Фрэнки Фросту.
Инспектор, рассматривавший викторианский особняк на Оук-стрит, по другую сторону узкой полоски парка Панхандл, опустил бинокль. Особняк будто вырезали из открытки с видами Аламо-сквер. Он был узким, фасад украшен фризом с зелено-сиреневым «огуречным» узором, а к двери вели красные ступени. В центре фронтона под двускатной крышей расположился эркер.
Фрост и Франческа стояли в парке, а над ними высились вековые эвкалипты. Траву усыпали похожие на узкие лезвия стилета листья. Был ранний вечер, и тяжелые тучи уступили место туману, из-за которого лица делались влажными.
– Ньюман дома, – сказал Фрост. – Я вижу его внутри.
– Тодда я не видела, но уверена, что рано или поздно он здесь объявится.
– Он сказал, что собирается убить Ньюмана? – спросил Фрост.
– Да. Это единственная причина, почему я могу все рассказать вам, инспектор. Тодд на грани. Я не знаю, что он натворит. Но, если честно, меня больше волнует, что с ним сотворит Даррен, когда узнает, что Тодд вычислил, что происходит.
Борода и волосы Истона поблескивали от осевшей на них влаги. Он стал разглядывать в бинокль машины, припаркованные на Оук-стрит, медленно продвигаясь по парковым дорожкам и прячась за стволами деревьев. Однако они были одни: мелкий дождь выгнал всех из парка.
– Больше никто за домом не наблюдает, – сказал он.
– Я видела лицо Тодда. Он настроен очень решительно. Он придет сюда.
Они молча продолжили ожидание. Позади них проезжали машины, выбрасывая из-под колес снопы брызг. Фрэнки не спускала глаз со старинного викторианского особняка, но холод и дождь направили ее мысли на утесы Пойнт-Рейес. Думая о тех последних выходных с отцом, она теперь четко видела его тело внизу, на камнях. Лицом вверх. В крови.
И слышала собственный голос: «Стой!»
Но больше ничего. Ее память была чиста, как лист бумаги.
Фрэнки обнаружила, что жалеет о том, что сделал Джейсон, пусть она и сама попросила его об этом. Она была свидетелем последних мгновений жизни отца, а теперь та прогулка оказалась полностью стерта из ее сознания.
«Ты то же самое делаешь с остальными», – прошептал ей внутренний голос.
Фрэнки никогда не понимала, что испытывают пациенты, когда лежат в шезлонге и смотрят те изображения, что она специально подбирала для них, и реагируют на внушение. Она никогда не знала, что они чувствуют потом, когда часть их прошлого стерта. Теперь у нее появилась возможность посмотреть через другой конец микроскопа. И ей не понравилось то, что она увидела.
– Вы в порядке?
Фрэнки поняла, что Фрост внимательно смотрит на нее, и вид у него озабоченный.
– Да, все хорошо. Мне не грозит новый припадок, если это то, что вас беспокоит.
– Вы были где-то далеко, – сказал Истон, – причем где-то в невеселом месте.
Врач поежилась от холода.
– Я критически осмысливаю многие вещи. Временами я спрашиваю себя, чего в своей жизни сделала больше – плохого или хорошего.
В глазах Фроста вспыхнуло любопытство, однако он не стал забрасывать ее вопросами. И она была ему за это благодарна.
– Ньюману кто-то звонит, – сообщил инспектор, а спустя минуту добавил: – Пошли, он куда-то собрался.
Они по траве дошли до «Субурбана», припаркованного на Фелл-стрит. Фрэнки увидела, как дверь гаража под викторианским особняком Ньюмана поползла вверх. Красный «Лексус» выехал на площадку перед гаражом, а когда поток машин схлынул, вырулил на проезжую часть. Движение по Оук-стрит было односторонним и направлялось на восток, то есть в противоположную от них сторону. Даррен сразу же повернул направо и исчез.
Фрост надавил на газ и, не обращая внимания на желтый сигнал светофора, быстро повернул налево. Впереди, на вершине холма, замаячила башня Сатро. Истон прибавил скорости и на следующем перекрестке снова повернул налево, но почти сразу прошипел:
– Пригнись!
«Лексус» Даррена ехал им навстречу в полуквартале впереди. Фрэнки почти съехала с сиденья, прячась за приборную панель, а Фрост опустил козырек, чтобы прикрыть лицо. Машины разминулись и поехали в разные стороны. Инспектор следил за «Лексусом», смотря в зеркало заднего вида, а Фрэнки выглянула из-за спинки пассажирского сиденья. «Лексус» повернул направо. Фрост развернулся и последовал за ним.
Им удалось догнать Ньюмана. Он был через три машины впереди.
– Он едет в парк «Золотые Ворота», – сказал Фрост.
Они вслед за Ньюманом проехали по бульвару с ровными рядами деревьев и просторными лужайками на северной стороне парка. Горстка велосипедистов и любителей бега отважно бросала вызов дождю. Сердитое, будто закрашенное углем небо казалось низким. Они проехали мимо окруженной пальмами и садами Цветочной оранжереи справа. Впереди показалась башня Музея Янга.
Поток машин заметно поредел. «Лексус» свернул на узенькую дорожку, ведшую в самый центр парка. Фрост, пропустив вперед еще одну машину, тоже повернул. Дорожка шла сквозь плотные заросли деревьев.
– Он едет к Стоу-Лейк, – сказал Фрост. – Может, ищет Светловолосую даму…
