– Это мёртвые миры, Вита, – не обращая внимания на ее слова, продолжил полумесяц, печально кивая рябым полулицом, – десятки, сотни тысяч погибших миров! Ты засунула меня на изнанку мироздания, туда, куда они проваливаются после своей гибели!
Смысл его слов не сразу дошёл до сознания волшебницы. А когда дошёл, она прижала божка к сердцу, как испуганная девочка – любимую игрушку, и заозиралась по сторонам. Вот вдали вспыхнуло облако невыносимо яркой болью и отчаянием миллиардов сгорающих в пламени войны живых существ. Свернулось, обуглилось, превратившись в чёрную звезду, рвущуюся вниз. Удар о твердь оказался горьким, как хина. Несколько искр внутри нового шара ещё боролись в темноте, скрывшей чьи-то уничтоженные мечты и надежды, чьи-то любови и ненависти, чьи-то судьбы. Но вот и они погасли одна за другой.
– Прах к праху… – плача, сказала черноволосая красавица, вытирая щёки сразу четырьмя ладошками. – Созидание есть дорога к уничтожению. Творение есть путь погибели! Мы стремились к этому до тех пор, покуда Тикрей не накрыла Вечная ночь, стремились, не понимая, что делаем, к чему идём! Никто из нас не видел подобного, моя жрица, а надо было смотреть, не отворачиваясь, заставлять друг друга не закрывать глаза!
Погибший мир скрылся в пасти чудовища, потёк в лимонно-зелёное небо тонкими струйками воспоминаний…
– Я не люблю ни Индари, ни Океанского творца, ни других… – стукнул себя по груди кулаками свирепый воин. – Никого из них, оставшихся в живых за счёт нас, обманом заточённых в небытие! Но – здесь и сейчас – я понимаю, для чего это было нужно. Сами мы бы не остановились… Остались лишь те, кто предпочёл поделиться властью над Тикреем, а не уничтожить его, лишь бы не достался никому!
Чудовище, остановившись, повернуло голову в сторону говорившего. В маленьких глазах не было разума, только чужеродная ненависть, непонятная и холодная, как враждебные глубины небес.
– Пойдём отсюда, – прошептала Вита пересохшими от ужаса губами, – пойдём домой, Кипиш…
Тварь сделала шаг к ним, нависла, закрывая небо. Размер – то, что помешало волшебнице раньше узнать её! В обычном мире эти существа звались тараканами и кишели на помойках и в нечистых местах, поедая отходы; здесь они делали то же самое… Вот только отходы были отходами мироздания!
– Пу-у-ть! – взревела огненная тварь с красными глазами, хватая Виту за шкирку и отпрыгивая прочь с того места, куда опускалась гигантская шипастая лапа.
Зловонные челюсти разочарованно клацнули над их головами, сместив небо куда-то вбок…
Огромными прыжками Хвостатая дева понеслась прочь, разбивая в прах крепкими пятками цвета тлеющих углей миры, которым не суждено было возродиться.
* * *
Цеховой старшина Тоннертротт, Синих гор мастер, служил Хранителем Королевского Молота более двухсот лет. Такой вклад в историю Родины не каждому был по силам! Вступив в должность далеко не безбородым юнцом, он навсегда лишил себя возможности когда-нибудь взойти на костяной трон, украшенный радужниками и шпинелью, но не жалел об этом. Тоннертротт служил уже двум королям и готовился верой и правдой послужить третьему, которого вот-вот должен был избрать Великий Мастеровой сход. Ныне почтенный Хранитель сидел на верхней ступеньке трона, держа на коленях символ королевской власти, по преданию, вручённый Братьями-богами первому гному, объединившему в ходе Вечной ночи Подгорное царство и Драгобужское наземье в общее государство, и тяжко вздыхал. По причине почтенного возраста ему ставили низкий стульчик с мягкими подушечками, а так-то полагалось сидеть на голом камне ступени, символизируя собой нерушимую власть. Тело Его Величества Крамполтота Первого ещё не отправили по огненной реке во чрево Роженицы-прагоры, а уважающие себя Старшины уже переругались, как простые гномы, упившиеся самогоном.
– Король не мог подписать договор с Ласурией! – кричал черноволосый могутный детина, сверкая синими глазищами и потрясая кулаками. – Протяжённость границ Драгобужья с Креем больше, чем с Ласурией! На Крейских землях до сих пор не разработаны несколько крупных месторождений газа! Контракт, который предлагает асурх Понтеломус, даст нашей стране не только золото, но и рабочие места для молодых гномов, нуждающихся в полевом опыте!
– Ты лукавишь, Кроссмост! – бухтел сердито в ответ оппонент, седой как лунь Старшина Ваффельсхеер. – Всем известно, что ты торгуешь с Креем и обучаешь их специалистов на своих шахтах, разбазаривая наши тайные знания!
С развевающейся белой бородой и волосами, стянутыми в три толстые косы, он казался бы древним воителем, если бы не поддерживали его под руки два старших сына-тяжеловеса.
– Я давно сотрудничаю с Креем, ты прав, уважаемый Ваффельсхеер, – вопил в ответ собеседник, – потому знаю: слово, данное асурхом, нерушимо! А кто из нас, почтенные мастера, в здравом уме и доброй памяти будет доверять его величеству Редьярду Третьему, прозванному Ласурским лисом? Все ли помнят, как во время Пятилетней войны силами его магов был потоплен караван судов с нашими соотечественниками, шедший в Крей с грузом доспехов и оружия?
– Не доказано! – раздался тяжёлый голос с отдельно возвышавшегося места. Сидевший там гном говорил редко, но метко. Не прислушиваться к аргументам Драгобужского архимагистра Драгодруга, Синих гор мастера, было опасно: слишком часто непокорные оказывались на штатных должностях в… Гнилом лабиринте.
– Прости, Твоё Могущество! – возразил синеглазый. – Но кому ещё было выгодно потопить наш транспорт в той ситуации?
– Ты забыл кое о чём, – улыбнулся морщинистым лицом маг, – транспорт был предоставлен самим Редьярдом., который к тому же не знал, для чего нам корабли, ведь в контракте не были прописаны ни маршрут, ни груз. Зачем в разгар войны топить часть собственного флота?
– И кто же это, по-твоему, был? – удивился Кроссмост.
– Кто знает… – сверкнул по-прежнему орлиным взглядом Драгодруг и замолчал.
Хранитель Королевского Молота переложил молот с правого колена на левое – тяжёл был, паразит, и стыл нездешним холодом. И вздохнул. Знал, о чём умолчал архимагистр: в той трагедии знающие обвиняли именно Понтеломуса, стремившегося натравить гномов на людей и заставить Ласурию воевать на два фронта.
– Хусним! – вскричал Кроссмост. – Информации никакой, одни тайны и загадки! Я хочу спокойно работать, и много зарабатывать, братья, и не ждать, когда меня ударят в спину! Ответственно заявляю: асурху я верю, а Ласурингам – нет!
Заявление вызвало шквал эмоций среди почтенных мастеров. Сплочённый круг Цеховых старшин разбился на несколько коалиций – за Ласурию, против Ласурии, за Крей, против Крея, против всех и «прекратите орать, я щас оглохну!».
Ещё раз вздохнув, Тоннертротт уронил молот главой на ступеньку. По зале Совета разнёсся вибрирующий низкий гул, от которого у всех присутствующих, включая архимагистра, зубы запрыгали во рту. Подскочившие помощники почтительно поддержали Хранителя под локотки, помогая встать. Тот окидывал задумчивым взглядом спорщиков до тех пор, покуда те не умолкли.
