– Мы здесь, ваше величество!
Коротконогий гном-механик Фсешертротт и долговязый человек-плотник Аваль Мурон, выйдя из толпы провожающих, низко поклонились. За их спинами подмастерья поставили на землю нечто, укутанное мешковиной.
Король пронзительно глянул на обоих мастеров:
– Помните: головами отвечаете!
– Всё сделано в лучшем виде, не беспокойтесь, ваше величество! – мастер Мурон улыбнулся не без гордости.
– Зашибенская вышла весчь! – поддержал его почтенный Фсешертротт. – Испытывал лично, в том числе в экстремальных условиях! И признаюсь вашему величеству: как вы и просили, думается легко, но на корабль я боле не ходок! Земля – Мать, и на том стоял и стоять буду!
Его величество благосклонно кивнул в ответ и повернул голову на лязг. В полном составе, ведомая рыжим Цеховым старшиной, спускалась по лестнице делегация гномов. Бороды и косы развевались, лица были серьёзны и сосредоточенны: не на пир возвращались в Синие чертоги уважаемые делегаты – шли на похороны того, кого в народе называли «Наш» и «Отец».
Архимагистр Никорин подняла руку над головой, показывая, что всё готово.
Воздух дрожал по краям открывшегося портала, а за ним, в полумраке залы, белел королевский трон, взблёскивая красной шпинелью, будто сотнями злых глаз. На первой ступеньке у трона неподвижно стоял гном в богатом, мехом и золотым шитьём отороченном кафтане и с молотом на плече.
Трон был пуст.
Его величество Редьярд шагнул вперёд и низко поклонился пустующему предмету мебели. По толпе придворных прошли возмущённые, изумлённые и восторженные шепотки. Ласурский король не склонял головы нигде, кроме как в Храме Пресветлой!
Дёрнув брата за рукав, его высочество Аркей поклонился сам и заставил поклониться его.
– Пусть земные недра будут пуховой периной Его Величеству Подгорному королю Крамполтоту Третьему! – громко сказал Редьярд. – Мы будем помнить его как величайшего правителя Тикрея, радевшего за мирное сосуществование наших народов!
Гномы, одновременно лязгнув каблуками, остановились. Поклонившись трону, а затем королю, Цеховой старшина Виньогрет протянул ему руку.
– От имени… – он запнулся, едва не оглянулся на опустевшие чертоги, но справился с собой и продолжил. – … Подгорного народа благодарю тебя за тёплый приём и незабываемые пиры! Надеюсь, ещё свидимся!
Редьярд с искренним удовольствием пожал его ладонь и, задержав в своих, продолжил:
– Прими наш дар, почтенный старшина Виньогрет, и вы, уважаемые гномы! Я бы хотел продемонстрировать его во всей красе, дабы дать вам насладиться нашим изобретением, как вы дали нам насладиться самоходным экипажем, этим шедевром механической мысли… Но ситуация не располагает! А посему смотреть подарок будете дома! Надеюсь, он вам понравится!
Виньогрет ещё раз поклонился, сделал знак своим. Несколько гномов подняли носилки с подарком и вернулись в строй. Железный ромб перегруппировался с тем, чтобы остриё смотрело в портал. На мгновение стало тихо. А затем, печатая шаг, вызывая во внутреннем дворе тысячи отголосков, Драгобужская делегация втянулась в воронку перехода. Последнее, что увидели Редьярд со свитой, – как они, нарушив строй, окружили пустующий трон, будто овцы, лишившиеся пастыря. Никорин милосердно закрыла портал. Минуты слабости гномов не должны были принадлежать никому, кроме них самих!
– Отец, – тихо спросил принц Аркей, наклонившись к нему, – а что за подарок-то?
Его величество проследил, как покидает двор Ники. Почесал бороду. Повернулся к сыну и внушительно сообщил:
– Телескопический гальюн с плавным ходом движения и противоскользящим покрытием. Аварийный насос в комплекте!
* * *
Грой Вирош поднял голову от карты и окинул присутствующих внимательным взглядом жёлтых глаз, под которым хотелось поёжиться.
– До Ласурской границы доберёмся свитками, далее верхом. Отслеживать весь маршрут нам не нужно, важна его конечная точка – трактир под названием «Драная кошка». Всем ясно?
– Ясно, – кивнула Руфусилья, – а какова наша легенда?
Оборотень неожиданно улыбнулся, теряя всю присущую ему жутковатость. И кивнул на Виньо:
– А вот она замуж выходит, студентка наша. Едет на родину, к суженому, а мы все приглашены на свадьбу.
Гномелла расцвела улыбкой против своей воли. Так это здорово звучало: «Мы все приглашены на свадьбу»!
В коридоре послышались голоса. Дверь была распахнута Тито, и в комнату Виньо и Тариши, превращённую во временную штаб-квартиру спасательной бригады, вошёл запыхавшийся Серафин.
– Прошу меня простить за опоздание! Дела задержали!
Сидевшая на подоконнике Торусилья вдруг спрыгнула с него, будто свалилась.
– Глазам своим не верю!
Она подкатилась к изумлённому магу и крепко обняла его, уткнувшись лицом ему в живот.
– Пресвятые тапочки! – воскликнул тот, обнимая её в ответ и чмокая в макушку. – Торусилья Аквилотская по прозвищу Яростная Муха! Живёхонька, здоровёхонька!
Вителья смотрела на них, улыбаясь, хоть и не понимала, откуда они знают друг друга.
Старшая рубака, поднявшись со стоящего у окна кресла, подошла к магу и чинно поклонилась.
– Добрых улыбок и тёплых объятий тебе, Варгас! Рада видеть!
Тот поклонился в ответ, хоть и мешалось образование у талии в виде Тори.
– Почтенная Руфусилья Аквилотская, Неистовая Рубака, ответно рад! Вот не ожидал вас здесь встретить!
– Да мы уже года два в Вишенроге обретаемся, – отлипла от него Тори и постучала кулаком по доспеху. – Виньо, давеча я рассказывала тебе о маге, который меня спас! Так вот он, перед тобой! Красавец! Умница!
Тариша фыркнула и накинула капюшон, чтобы скрыть лицо.
– Вита, – повернулся к волшебнице напарник, – представишь меня своим друзьям?
Она представила их по очереди. Дождавшись окончания знакомства, Грой свернул карту и убрал её в поясную сумку.
– Ну что ж… – белозубо улыбнулся он, – раз всем всё ясно, выступаем завтра. Отправимся прямо из Золотой башни после обеда, к вечеру пересечём границу с Драгобужьем. Документы, оружие, припасы раздам завтра. Варгас, идём со мной, ты мне нужен!
– Да я только пришёл! – возмутился маг. – А как же поболтать со старыми друзьями?
– Успеешь ещё, – хмыкнул оборотень. – Идём!
Серафин поклонился гномеллам, кивнул остальным, посмотрел на волшебницу и последовал за Вирошем.
– А ты ему нравишься, Вита, – мурлыкнула фарга из-под капюшона. – Он о тебе мечтает… ночами!
«И не только ночами!» – добавил невидимый Кипиш Вите на ухо.
– Тариша! – укоризненно воскликнула Виньо.
– Ну, я что чувствую – то и говорю, – пожала плечами та, – обоняние у нас, оборотней, исключительное.
