Вдвоём с Григо, легко и быстро влившимся в её ближайшее окружение, они подготовили перечень пустующих зданий Вишенрога, которые можно было бы переоборудовать под приюты и детские дома. Расчёты по первым двум позициям из списка уже были готовы – Бруни лично написала письмо мастеру Пелевану, намекнув на возможность получить подряд под эгидой короны. Томазо дураком не был – посетил указанные адреса и наваял реальные сметы за пару дней. Матушка прикинула свои возросшие до небес по сравнению с ее жизнью до свадьбы финансовые возможности и с радостью убедилась, что осилит и ремонт, и последующую постройку при приютах ремесленных училищ: ласурская столица быстро росла, и мастерового люда требовалось всё больше. Однако необходимо было обсудить всё это с Каем. И она совершенно не представляла, как к этому подступиться!
* * *
«Волчья сыть, травяной мешок с костями, пипон дождевой! – вопил в сознании знакомый голос. – Жрица, очнись! Вителья, быстро пришла в себя, я сказал!»
«Не ори на Виту! Хрупкие они, человеки! И потом, на неё почтенная рубака Руфусилья рухнула, а к этому надо привыкнуть!»
Волшебнице казалось, будто каменная плита лежит на груди, не давая ей вздохнуть. В то же время обоняние щекотали восхитительные запахи – земли, травы, цветов и нежного ветра.
– Позвольте вам помочь? – раздался откуда-то сверху голос Гроя Вироша. – Иначе мы рискуем лишиться нашей штатной волшебницы.
– Сама встану! – ответила «каменная плита», и через мгновение Вителья смогла вздохнуть полной грудью.
Она открыла глаза, щурясь от рассеянного света. Лежала на траве посреди лесной чащобы, на которую медленно и неуклонно наплывали прозрачные сумерки. Апельсиновая долька Луны висела вовсе не там, где ей полагалось находиться, напротив краснела стыдливой девицей полоска заката. Вокруг стояли члены бригады. Кто, кряхтя, потирал бока, кто отчищал одежду от травы и веток, но все смотрели друг на друга в некотором обалдении. Волшебницу обхватили сильные руки Варгаса. Маг на мгновение прижал её к себе, затем помог подняться и спросил с тревогой:
– Ты как?
– Мы где? – не дала ей ответить Торусилья.
– Что произошло, уважаемая? – вторила старшая сестра.
– Моя сковородка осталась в трактире! – испуганно ахнула Виньо. – И остальные вещи!
– Все вещи! – констатировал Дробуш, почесав затылок.
– Ну не все, – спокойно улыбнулся оборотень, и Вита ощутила к нему горячую благодарность, – мои со мной!
Он указал на небольшую сумку, притороченную к поясу.
– Мои тоже! – значительно махнула топорами Руфусилья, и в этот раз с ней согласилась младшая.
Варгас, пожав плечами, показал всем руки – мол, это всё, что ему требуется.
Тариша и Виньо переглянулись и промолчали. Они казались более других расстроенными произошедшим.
– Кто-нибудь скажет, наконец, что произошло? – вскричала Тори. – Где мы, земные недра? Что это за место?
– А действительно, где мы? – заинтересовался оборотень, оглядываясь и принюхиваясь.
Вита с Варгасом переглянулись. Девушка едва заметно пожала плечами: мол, сама не знаю.
– Сейчас определим! – уверенно произнёс маг.
Вителья поняла: он попытается определить их местонахождение, наложив сеть координат Силы на географическое отображение мира, и решила сделать то же самое. Однако у неё ничего не получилось! Как выяснилось, не получилось и у Серафина. Маг и волшебница посмотрели друг на друга с изумлением.
«Кипиш, – спросила Вита подозрительно молчащего божка, – ты ничего не хочешь мне сказать?»
«Поздравляю тебя, Вителья! Я понятия не имею, где мы находимся, но могу точно сказать: Дикрай где-то рядом!» – мрачно сообщил он.
«Ну, хоть одна хорошая новость!» – невесело усмехнулась девушка и взглянула на Гроя, как на старшего группы.
– Я осмотрюсь, ждите! – бросил оборотень, скрываясь за толстенным стволом дерева.
Спустя мгновение оттуда выскользнул гепард. Прижимаясь к земле, потёк в темноту солнечной каплей.
* * *
Бруни зашла в кабинет, молча поставила рядом с мужем поднос с кружкой дымящегося морса и горячими булочками. Принц засиживался с бумагами далеко за полночь в отсутствие отца, после отбытия гостей продолжившего отдых «на полную катушку». Посетителей принимал днём в его кабинете, а бумаги оставлял на вечер. Так он хоть немного ощущал себя в кругу семьи, потому что рядом была супруга – сидела у окна с книгой или шитьём в руках, иногда болтала о чём-то с Веславом, который регулярно их навещал. Однако в этот вечер она не присела. Поцеловала Кая в подбородок, засмеялась, когда он, читая донесение из Крея, задумчиво попытался сграбастать её в объятия, увернулась и пошла бродить по комнате, трогая и переставляя фигурки и книги, вздыхая, то и дело подходя к окну.
Принц вначале коротко глянул на неё, а затем отложил дела и принялся наблюдать. Волосы Бруни, собранные в высокий хвост, казались недлинными, по обеим сторонам лица были выпущены локоны, подчёркивающие упрямую линию подбородка. Вот она вновь остановилась у окна, приподнялась на цыпочки – невысокий рост мешал налечь грудью на подоконник, чтобы увидеть двор, засыпанные снегом ёлочки и кустарники, гвардейцев в зимних, отороченных мехом мундирах, охраняющих входы во дворец.
– Родная, – негромко позвал Кай, – иди ко мне и расскажи: что тебя мучает?
Она обернулась. Увидела, что он улыбается, тряхнула головой, как норовистая лошадь, и… быстро вышла, почти выбежала из комнаты. Спустя мгновение вновь зазвучал задорный стук каблучков. Подойдя к столу, Матушка ахнула на него папку с какими-то бумагами и совершенно не по-королевски присела на уголок, глядя на мужа одновременно задорно и обречённо.
Он молча потянул завязки на папке. Перебрал документы, вытащил сметы на строительство и городской план, отложил в сторону. Быстро пробежал глазами пачку прошений от хозяев приютов и детских домов: об улучшении условий пребывания детей, о новых дотациях, о необходимости ремонта. Прошения за несколько последних лет были подобраны Григо Хризопразом, который в качестве секретаря принцессы развил бурную деятельность, поставив на уши буквально все ведомства и едва не доведя до сердечного приступа бедного Яна Грошека. Секретарь его величества, без сомнения, был профессионалом, однако одной из необходимых черт власти почитал неспешность и основательность, вследствие чего напор Григо ввёл его в глубокую депрессию.
Вернув прошения в папку, принц взялся за сметы. Бруни, судорожно вздохнув, вновь принялась кружить по комнате.
– Кто помогал тебе готовить документы? – поинтересовался Кай, поднимая голову.
– Мой секретарь.
– Толковый парень! Родная, так чего ты хочешь от меня?
Матушка остановилась напротив стола, заложив руки за спину. Она так напоминала школьницу на приёме у директора, что Аркей не выдержал: поднялся, подойдя к ней, поцеловал – долго, неспешно, нежно, как оба любили.
