Сорок лет ты учился драться,
Сорок лет ты салагой был,
Стал клинок тебе лучше братца,
Голос матери ты забыл,
Ближе братьев друзья-рубаки,
Но, однако же, будь готов
Убивать их в кровавой драке,
Если будет контракт таков!
Дробуш принялся звенеть цепями в самые трагические моменты куплетов и делал это так энергично, что часть останков навсегда обратилась в прах.
Здесь и женщины, и мужчины
Перед сталью клинка равны.
Мы рубаки, и есть причина:
Дети бога самой войны!
Если стал ты одним из наших,
Позабудь о былой судьбе,
Мы не сеем, не жнём, не пашем,
Мы сражаемся на войне!
Как бы мир ни стремился к миру –
По окраинам кровь и бой.
Мы обнимем в руках секиру,
Где война, там и мы с тобой!
Охраняем, прикрыв собою,
Псы на службе и щит живой,
Мы за золото платим кровью,
Дети бога войны самой!
Мрачноватая удаль рубак захватила сердца. Остальные шумели как могли: свистели, топали ногами, хлопали в ладоши и всячески подбадривали певиц. В финале даже Виньо расслабилась, заулыбалась, вскочила со скамьи, размахивая руками в такт. В конце концов, гномелла она была или нет?
В получившемся гаме никто не заметил, как раскрылись двери, и на пороге показался высокий эльф в сопровождении Дариана. Брови на его лице изумлённо поднимались до тех пор, покуда не была спета последняя строка, а слушатели не разразились криками.
– Это балаган какой-то… – пробормотал эльф и обернулся к сопровождающему: – Они что, бродячие артисты?
Грой и Тариша мгновенно перестали шуметь и недобро посмотрели на вошедшего. Оборотень поднял руку, призывая к тишине, подошёл к незнакомому эльфу, представился с лёгким поклоном. С не менее лёгкой улыбкой поинтересовался:
– Вижу, вы здесь главный! Так какова будет наша судьба, высокородный?
Тот шагнул через порог. Медленно двинулся вдоль помещения, подходя к каждому члену бригады и заглядывая в глаза. Когда он посмотрел на Вителью, она содрогнулась – во взгляде высокородного не было ничего, кроме ледяного равнодушия.
Обойдя всех, он вернулся к дверям и взглянул на Вироша:
– Если вы сообщите нам имена ваших спутников, как сообщили своё, мы сможем сделать запрос в ту страну, откуда вы прибыли. Естественно, это потребует времени!
Он замолчал, будто сказал всё и собрался уходить.
– И на это время… – мягко подсказал оборотень.
Однако прозвучало в его голосе нечто такое, что заставило эльфа взглянуть на него с изумлением.
– И на это время, – с усилием выговорил он, – я прошу вас быть гостями цитадели! Мой сын Дариан позаботится о вас!
После чего поспешил ретироваться.
– Вот видите, – улыбнулся зеленоглазый Дариан. – Я же обещал! Следуйте за мной.
Осклизлые ступени привели их на ту самую площадку, куда они попали после того, как по приказу эльфа одно из деревьев, составлявших стену цитадели, отступило внутрь, открывая проход. Миновав череду одинаковых помещений, они оказались в круглой зале, откуда начинался резной всход. Язык не поворачивался назвать это грубым словом «лестница». Вителья однажды видела в Драгобужье работы гнома – мастера-резчика по дереву. Он делал ажурные светильники в виде раскрывших крылья птиц. Дерево в его руках превращалось в тончайшую бумагу, в кружевных узорах которой терялся взгляд. Увиденный в цитадели всход поражал своей длиной, скрываясь в темноте наверху, однако казался именно таким, невесомым, и на него страшно было ступать.
– Э-э… – с сомнением протянул Дробуш, трогая балясину пальцем. – Нам туда?
– Туда, туда, – охотно кивнул Дариан и вновь предложил Вите руку. – Идти нам долго, моя прекрасная госпожа, чтобы вы не заскучали, давайте я вам погадаю?
– Каким это образом? – спросил из-за их спин Варгас.
В присутствии любезного эльфа он моментально мрачнел.
– По уникальному рисунку линий, что есть на ладони любого живого существа, – охотно пояснил Дариан. – О-о! Прекрасный рисунок, моя дорогая! Всё, как в книге, крупными буквами написано!
– И что же там такое? – невольно заинтересовалась Вителья.
Эльф задумчиво поводил пальцем по её ладони.
– Скоро вы встретите любовь всей своей жизни, – наконец выдал он. – Вас также ожидают приключения и богатство… И хорошие друзья, не всем из которых стоит доверять!
Пока он говорил, процессия медленно поднималась по лестнице.
«Любовь всей твоей жизни – это я! – довольно заявил Кипиш в голове у волшебницы. – Приключений у нас и так по самое брюшко, а богатство завоюем!»
«Не-а, – подал мысленный голос Дробуш, – про тебя там другое – хороший друг, которому не стоит доверять!»
«ДРОБУШ? ДРОБУШЕК?!»
Вителья споткнулась о ступеньку и едва не покатилась вниз, но её поддержали сразу двое – эльф и маг. Посмотрев на них отсутствующим взором, девушка пробормотала слова благодарности.
– Не будем торопиться, – разулыбался Дариан, – идти нам ещё долго. Давайте лучше познакомимся!
«Вита?» – взволнованно спросил Дробуш.
«Вителья? Что случилось?» – в один голос с ним сказал Кипиш.
«Вы разве не слышали его?» – беззвучно ответила, теперь уже внимательно глядя под ноги, чтобы не спотыкаться.
«Кого?» – в один голос воскликнули собеседники.
«Дикрая Денеша Охотника Мглы!»
* * *
Аргониэль стояла, облокотившись на парапет, и смотрела в ночь. Ягорай рю Воронн не был первым встреченным ей человеком – однажды при дворе Владыки она присутствовала при прибытии Крейской делегации, после имела короткую беседу с послом, приятным мужчиной средних лет и масленых взглядов, от которых хотелось скрыться в тени. Черноволосый пленник отца – а Арго прекрасно представляла себе их участь, коли отец не получит желаемого! – был другим. Да, вожделение плескалось в его взгляде, как пряное вино, но оно было чистым, правдивым и… запретным для него самого. Наверное, там, откуда он прибыл, у него есть женщина, думала эльфийка. Но разве может человеческая женщина сравниться с той, в которой природа столетиями оттачивала красоту и грацию? Конечно, нет! Тогда почему он так холоден, хоть она и видит противоположное в его глазах?
Арго сердито передёрнула плечами. Унизительное задание отца, на которое она согласилась только ради выживания нации, приобрело черты личной заинтересованности.
– Дочь моя!
Отец подошёл как всегда неслышно, однако окликнул ее за пару шагов, чтобы не испугать.
Она обернулась, склонила голову.
– Дани!
– Почему не спишь?
