– Наш, кошак! Но я его не нашла! Шла по следу и оказалась в тупике.
Вирош покачал головой.
– Нам морочат голову, Тариша! Я не сомневаюсь, что Ягорай рю Воронн и его товарищи где-то здесь, и твои слова лишь подтверждают это. Дикрай Денеш Охотник Мглы – барс! – Он усмехнулся: – Кошак, как ты выразилась. Давай-ка расскажем об этом Вителье и остальным? Без интимных, разумеется, подробностей.
Тариша внимательно посмотрела на него и кивнула, соглашаясь. Блондин не язвил, говорил серьёзно.
Вдвоём разбудили остальных, собрали в комнате сонно трущей глаза волшебницы, и фарга коротко рассказала, как почуяла запах оборотня, как пошла по следу и уткнулась носом в стену.
– Я не могу ошибаться, – уверенно заявила она, – он не просто был здесь, в цитадели, он здесь и сейчас! Я находилась совсем близко от него!
Вита встретилась глазами с глазами Гроя. Тот будто ждал чего-то от неё. Сомневаясь, правильно ли она понимает скрытый подтекст его взгляда, волшебница неуверенно предложила:
– Сам не хочешь перепроверить?
Тот молча кивнул и выскользнул за дверь. Оставшиеся переглянулись. Сон улетучивался, сменяясь нервным напряжением, ощутимо сгущающимся в комнате. Деликатный стук прозвучал как удар грома, заставив Виньо подскочить на месте, а сестёр-рубак выхватить топорики.
В помещение вошёл зеленоглазый красавец эльф, тот самый, что любезно отконвоировал бригаду в цитадель.
– Ох, – кажется, сильно расстроился он, – ночные посиделки в полном разгаре, но без меня? Как же так? И где угощение?
– Вот и я думаю… – буркнул тролль.
– Что будем праздновать? – не обращая ни на кого внимания и подсаживаясь прямо к Вителье, поинтересовался прибывший. – Помнится, в Грапатуке мы использовали любой повод для праздника!
– В Грапатуке? – переспросил волшебница. – Вы там бывали?
– Я прожил там двадцать лет, пока был студентом, а затем и аспирантом Магического университета!
– И я там училась! – обрадовалась Вителья. – А какое у вас направление?
– У тебя, – поправил эльф, очаровательно улыбаясь. – Поскольку наша магия сильно отличается от общепринятой, и обучаемся ей мы только на родине, там я проходил дополнительный курс по природным лекарственным веществам и ядам Тикрея. Надо же знать, что стоит, а что не стоит срывать с куста за границей Лималля!
Вита засмеялась.
Варгас дёрнул плечами и, отойдя к дальней стене, сел в кресло и закрыл глаза, показывая, что разговор ему вовсе не интересен.
Виньо с восхищением смотрела на эльфа: хоть умом понимала, что перед ней, скорее всего, враг, ничего поделать с собой не могла – тот просто излучал силу и чувственность, да и смотреть на красивое лицо, ямочки на щеках, блестящие, будто шёлковые, волосы, обрамляющие мужественное лицо с резкими чертами, было приятно.
Одинаково хэкнув, рубаки убрали топорики и расслабились.
– Вернувшись сюда, я занялся разведением редких растений, – продолжил Дариан, не обращая на них никакого внимания и глядя только на волшебницу, – коллекцию собирал по всему миру – привозили друзья в основном. Например, на моей плантации растут редчайший мохнатый цветок, полярный эдельвейс из Весеречья, и глюкозимая кордыбанка – с виду обыкновенный лесной гриб, одним кусочком которого можно навести любовный морок на население крупного города, вызвав тем самым демографический взрыв!
– Ой, как интересно! – заблестела глазами Вителья. Об этих растениях она слышала и читала, когда училась, но ни разу их не видела.
– Хочешь взглянуть? – мурлыкнул эльф, подавая ей руку.
Дробуш с готовностью поднялся.
– Мы только туда и обратно, друг мой, – безмятежно взглянул на него Дариан. – Не стоит беспокоиться!
– С ней! – в своей манере пояснил тот.
– Дробуш и я неразлучны, – уточнила волшебница.
Эльф едва уловимо наморщил нос.
– Ну, хорошо. Пусть он идёт, а остальным я сейчас прикажу подать угощение. И будем праздновать!
– Ну уж нет! – подал голос со своего кресла Серафин. – Вита никуда не пойдёт одна. Только с нами!
Волшебница посмотрела на него возмущённо, но промолчала, понимая, что маг прав: не стоит гулять в незнакомых местах с малознакомыми эльфами, вещающими о галлюциногенах!
– Идём смотреть кордыбанку! – подвела черту Руфусилья, энергично взмахнув кулаком. – Надо бы нам, гномам, этот гриб иногда использовать в этих самых… демографических целях.
На мгновение зелёные глаза Дариана вспыхнули яростью, однако этого никто не заметил, поскольку взгляды были обращены к Вирошу, неведомо как оказавшемуся в комнате. Более того, он поднимался с кресла рядом с Серафином, будто так и просидел тут на протяжении всего разговора.
– Признаюсь, я тоже с удовольствием посмотрел бы на вашу плантацию, Дариан, – вежливо улыбнулся он. – Полагаю, там должны быть созданы особые условия для обитания растений?
– Далеко идти-то? – перебила его Тори. – К угощению успеем вернуться?
Эльф сдержал вздох и поднялся, не отпуская руки Вительи.
– Не беспокойся, почтенная рубака, цитадель покидать не будем! Ваш предводитель прав, для моих растений нужны… особые условия!
На едва уловимую паузу в его словах никто не обратил внимания.
* * *
Мерные толчки, поскрипывание колёс и сухая пыль в горле… Телега, что ли?
Он открыл глаза и, застонав, сощурился от яркого солнца. Это ж надо было вчера так набраться! Хотя что остаётся делать человеку, потерявшему всё по собственной воле и ни капельки об этом не жалеющему?
События последних дней выступали из памяти с трудом, вяло отгоняли алкогольную дымку. Он, похоже, и вправду ушёл из дома! Взял с собой кое-какие сбережения и сбежал, послав тихим незлобным словом отца, его желание обязательно сделать из сына офицера или священника, правила, этикет и ещё кучу вещей, без которых вполне можно было существовать!
Андроний рю Дюмемнон с трудом сел, ощущая, как опасно колышется под пятой точкой шершавая поверхность шарабана, на крыше которого он себя обнаружил. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилались виноградники, затопившие пологие холмы винным кумаром. Судя по яркому, но не палящему солнцу, утро было ранним, а жилья не наблюдалось до самого горизонта. Монет в карманах – тоже… А ведь ещё вчера было их там немало!
– Да что за… – пробормотал Андроний, растирая ноющие виски, и… кувыркнулся с шарабана.
Сказалась природная гибкость – сгруппировался в полёте, упал на бок, перекатился на другой. Впрочем, болезной голове кульбит не понравился, и она поспешила отправить сознание в обморок.
Очнувшись повторно, Андроний едва не заорал от ужаса. На него с явным сочувствием взирал образина с носом картошкой, глазами без ресниц и абсолютно лысый. Волосатость у образины облюбовала нижнюю сторону лица, плечи, грудь и живот во впечатляющих кубиках мышц. Образина был громаден, полуобнажён и одет в кожаные штаны, подпоясанные внушительным ремнём с подвешенными к нему человеческими черепами, а на ногах красовались короткие сапоги, усыпанные клёпками.
