– Что-то на тридцать четвёртом уровне, на самой границе!
Ахфельшпроттен кивнул, повернулся к приближенным, принялся раздавать точные указания. Ему нужна была картина повреждений в Круткольхе и окрестностях, и он собирался её получить. Произошедшее на границе с эльфами беспокоило его в последнюю очередь.
– Яго, – дёрнул черноволосого за рукав Дробуш, – хочу сказать…
Рю Воронн не стал от него отмахиваться. Дробуш говорил редко, но метко.
Склонившись к его уху, тролль пересказал увиденное во время охоты на рылобитов.
В зал влетело странное сооружение. Экипаж представлял собой глубокое, обитое подушками кресло, в котором сидел гном такой старый, что видел, наверное, закат Вечной ночи, тот, что встречал Ласурскую бригаду во время первой аудиенции у короля. Тащили экипаж существа, похожие на крыс, с необычайно длинными ногами, оканчивающимися копытцами.
– Это что, мыши? – воскликнула Тариша.
Фарга, как и другие оборотни, казалась спокойной, лишь смешно дёргала ушами и поводила носом, будто принюхивалась.
– Это крысомундии, – вежливо пояснил его величество, – порождения Вечной ночи, нами приручённые и используемые в качестве движущей силы для небольших транспортных средств. Простите, мне нужно встретить Хранителя трона!
Он зашагал навстречу старцу, которого снимали с кресла под руки и ставили на пол два дюжих гнома, приехавших на запятках.
– Моё почтение Ниппельдропп! – Его величество уважительно склонил голову. – Что заставило тебя покинуть свои чертоги?
В наступившей тишине сирены были слышны особенно отчётливо. Дождавшись перерыва между ними, старый гном с трудом разлепил белые от старости губы:
– Я пришёл сообщить вам, ваше величество, великую новость – Завеса пала.
Собравшиеся вокруг гномы зашумели, не веря.
– Есть ли связь между катаклизмом на границе и твоей новостью? – поинтересовался король у Хранителя.
Тот снова пожевал губами.
– Несомненно!
– Готовьтесь выступать! – приказал Ахфельшпроттен. – Раз так, нужно посмотреть, что там!
– Мы с вами! – шагнул к нему Ягорай. Его чёрные глаза лихорадочно блестели.
– Вы надеетесь застать свою подругу в живых? – догадался его величество.
Рю Воронн кивнул, стискивая зубы. Интуиция никогда не подводила его и сейчас подсказывала, что счёт идёт на минуты.
– Мой боевой доспех! – вскричал король.
В зал с топотом и бряцаньем вбежала его личная охрана. Три офицера тащили доспехи его величества.
– Новобрачные пусть останутся! – облачаясь, приказал Ахфельшпроттен.
Синих гор мастер, держа супругу за руку, шагнул к нему и поклонился:
– Мы с Виньо обменялись поясами, Твоё Величество! Теперь и смерть не разлучит нас, потому мы идём с вами!
– Упрямцы! – хмыкнул король, и непонятно, чего больше было в его голосе – возмущения или одобрения.
Охрана образовала боевое построение – ромбом, с королём в центре. Крысомундии цокали копытцами и косили на чужаков красными злыми глазами.
– Интересно, каковы они на вкус? – пробормотала фарга, оглядывая лохматых тварей.
– Может, не надо? – поинтересовался Дикрай, передёрнул плечами – и спустя мгновение великолепный белый барс занял место справа от ромба.
– Сирены выключить, к моему возвращению подготовить полный отчёт о разрушениях и количестве пострадавших, – приказал король остающейся свите, и гномы, не дожидаясь отдельных приказов, разбежались исполнять указание.
– Вперёд! – зычно крикнул Ахфель.
Крысомундии тоненько заржали.
Гномы бежали слаженно и быстро. Глядя на этих воителей со свирепыми лицами, развевающимися бородами и косицами, в полном вооружении, вполне можно было предположить, что бежать таким образом они могут долго – без еды и воды, не снижая скорости.
Виньовинья в неуклюжем свадебном наряде и шагнуть не могла, не покачнувшись, потому её подсадили в экипаж Хранителя трона, и теперь она с ужасом косилась то на старца, отсчитывающего тысячелетия, как обычные гномы десятки лет, то на смешно подкидывающих зад во время галопа крысомундий. Йожевиж бежал рядом, иногда нежно касаясь её руки, и тогда гномелла думала, что Братья, несомненно, благосклонны к ним, раз не просто дали возможность быть вместе, но и подарили совершенно незабываемую свадьбу!
– Сюда! – вдруг крикнул Дробуш и свернул в боковой проход.
– Куда?! – изумился его величество, однако, когда все его чужеземные гости, не сговариваясь, направились за товарищем, сделал знак своим идти тем же путём.
В подземном коридоре случившийся катаклизм вызвал обрушение пола. Свет из нижнего зала плескал на камни, окрашивая их в фантасмагорические цвета.
– Стой! – закричал Вырвиглот барсу, однако тот уже нырнул в образовавшуюся щель и съехал вниз по горке из камней, скрывшись из поля зрения.
Спустя мгновение послышался разъярённый рёв, заставивший гномов изумлённо переглянуться.
– Пещерник? – Его величество поудобнее перехватил секиру. – Я их уже лет двести не видел!
– Зато я видел! – блеснул глазами Дробуш и потянул с шеи амулет-куколку.
Ягорай внимательно посмотрел на него:
– Уверен?
Тот кивнул.
– Пещерные – опасны! Прежде чем вы с ним справитесь, многие могут пострадать! А я давно не разминал лапы!
Короткое тявканье барса явно означало призыв на помощь. Свирепо зарычав, белая тигрица скользнула было в разлом, но… была схвачена за шкирку, как простой щенок. Дружный гномий вопль ужаса пронёсся под сводами, когда среди них обнаружился… самый настоящий тролль.
– Тихо сидеть! – приказал Дробуш белой кошке и, осторожно поставив её на землю, ударил по разлому кулаками, расширяя его.
Затрещали камни, остатки пола рухнули вниз вместе с теми, кто стоял на них. Гномы попадали друг на друга, Виньо обрушилась на Хранителя, вцепившегося в церемониальный молот. Крысомундии возмущённо пищали; Тариша, сидя на попе, мотала головой и разевала клыкастую пасть; а сёстры-рубаки, открыв рты, смотрели, как бежит по блестящему полу залы тот, кого они считали своим другом. Скромный смешной парень Дробуш Вырвиглот нынче выглядел грудой камней, увенчанной головой с плоским лицом, оранжевыми глазами и кривыми внушительными клыками, торчащими из пасти. Навстречу ему мчался, оглашая воздух рычанием, другой тролль, чуть меньше ростом, чернее, во взблесках драгоценных жил, пробегающих по груди и плечам. Оба порождения Вечной ночи сшиблись в центре зала, и зал пошатнулся. Во все стороны полетели искры от ударов камня о камень, однако неожиданно раздавшийся противный голосок без труда перекрыл шум:
– Время, Яго, время!
