– Ну, хорошо, – покорно ответил Тот. – Давайте придумаем еще что-то карательное, что не является последствием извержения Санторина. У меня пока что ноль идей, поскольку я не задумывался еще над этим. Давайте и вы тогда подключайтесь к креативу.
– Чтобы больше впечатления произвести на египтян, верующих во многих богов, надо посягнуть на то, чем они дорожат больше всего, – включился в творческий процесс Шизл. – Что для них особенно важно? Ты, Тот, лучше их знаешь.
– Ну, много чего важно, Шизл, – ответил Тот. – Так сразу и не выберешь. Да и люди все разные. Ценности одного не всегда совпадают с ценностями другого.
– Давай поставим вопрос иначе, – вмешался Хиз. – Чего египтяне боятся больше всего в общей своей массе? Что для них является самым страшным проклятьем?
– Хм, больше всего они боятся бесплодности, бездетности и прочих проблем, связанных с детьми, – ответил Тот, предварительно немного поразмыслив. – Оно и понятно. Дети, это как минимум надежда и опора и хоть какие-то гарантии в старости. Поэтому и плодовитость для них является крайне важным моментом. Если окунуться в их ритуальный быт, то, например, самыми популярными амулетами или заговорами, естественно, является защита от бесплодия, болезней детей и т. д. Вся их жизнь так или иначе подчинена стремлению к плодовитости и продолжению рода.
– Понятно все с ними, – ответил Хиз, и по его лицу было видно, что он напряженно о чем-то размышляет. – Принимая во внимание уровень детской смертности из-за условий, в которых живет на данный момент неразвитое человечество, стремление к плодовитости и его происхождение вполне понятно. Не было бы его, мы бы сейчас голову ломали, что делать с постепенно вымирающим человечеством. А у нас количество населения на планете, наоборот, растет.
– Ну, в общем, да, – подтвердил Тот.
– А из всех своих отпрысков кто в любимчиках обычно у египтян? – спросил Хиз и тут же сам ответил на свой вопрос: – Думаю, наверняка первый родившийся?
– Ну, естественно, – ответил Тот. – С одной лишь оговоркой, – первый родившийся сын. Оно как бы естественно для всего человечества. Кто раньше родился, тот первый вырастет, встанет на ноги и сможет помогать и поддерживать родителей. Египетское общество тут не исключение. Первый сын на особом положении. О нем больше всех заботятся, он же и наследует львиную долю имущества. К дочерям в этом плане более равное отношение. Не важно, первая или седьмая. На них особых надежд не возлагают, если есть в детях еще и сыновья.
– Ну, в таком случае очевидна десятая особо памятная и впечатляющая казнь египетская, – размеренно рассуждал Хиз. – Нужно Богу за несогласие фараона отпустить евреев совершить жертвоприношение умертвить всех египетских первенцев, включая и сына самого правителя. Ну, а заодно для пущей острастки и все первородное из скота. Ну, из того скота, что останется в живых после всех предыдущих казней. А вот тут уже логично выходит, что фараон вконец от такого ужаса испугается и отпустит евреев восвояси.
– Послушай, Хиз, ну это уже форменное зверство! – возмутился Шизл.
– Да, уж, – поддержал его Тот. – Мне кажется, что это жестокий перебор. Да и неправильно это, столько египтян уничтожать, в то время как мы боремся за рост населения на планете.
– Ничего страшного, все правильно, – столь же спокойно отвечал Хиз, будто бы он предлагал не убить огромное количество людей, а обеспечить их усиленным питанием. – От скорого вымирания и исчезновения как нации египтян все равно ничего не спасет. Энки нам давно уже говорил, что народу вскоре грозит именно это из-за их неупорядоченной распущенной жизни, безудержного роста мутаций и болезней. Поэтому такое количество смертей ничего все равно в худшую сторону не изменит, раз вымирание неизбежно. Мы всего лишь ускорим этот процесс и правильно сделаем, хоть как-то снизив распространение нежизнеспособных генов.
– Только как мы умертвим разом именно всех первенцев? Вручную, что ли, передушим, попросив предварительно родителей указать, кто тут из мальчиков у них первый родился? – спросил Тот, цепляясь за надежду, что трудность в реализации идеи заставит Хиза отречься от этой жестокой задумки.
– Да хоть бы и вручную, – все так же спокойно ответил Хиз. – А вообще надо с Энки посоветоваться. Как мы знаем, первый ребенок, которого рожает мать, отличается некоторыми нюансами от всех последующих детей. На нем и особая благодать, и особая уязвимость лежат одновременно по этой причине. Если целенаправленно воздействовать на эти отличительные особенности нужными методами, наверняка можно умертвить первенцев легко. Знания – это наше все. Энки, как знатный генетик, наверняка сможет помочь с таким невидимым оружием. Человечество эти особенности перворожденных еще много тысяч лет не раскопает и научно не докажет. Если вообще когда-нибудь их знания позволят им это сделать. Поэтому уничтожение именно всех первенцев еще очень долго будет для людей выглядеть как чудо из чудес, которое может сотворить только Господь.
– Но, послушай, Хиз, – продолжал упираться Тот, всей душой не желая губить столько людей и пытаясь их спасти. – Ну, с убийством всего первородного из скота Энки нам еще сможет помочь с его знаниями. Сделаем все быстро, незаметно и с претензией на чудо из чудес. А с людьми, простите, все не так просто. Первородным может быть не только сын, но и дочь. Поэтому услугами Энки нам не убить именно всех первых сыновей, как ты того хотел. Потому что первый сын может быть и вторым, и третьим ребенком в семье, а не обязательно перворожденным. Поэтому на всех первых сыновей методы Энки не подействуют. Думаю, логично будет отказаться от этой жуткой и последней казни египетской. Да и девять кар, Хиз, вполне достаточно для истории. Что ты все так упорно к совершенству стремишься?
– А раз не подействуют на всех первых сыновей методы Энки, значит, вручную будете всех умерщвлять! – упрямо заявил Хиз, явно не желая отказываться от своей идеи и соглашаться всего лишь на девять казней.
– Ну, как вручную-то? – в недоумении спросил Шизл.
– У нас банально не хватит ресурсов в каждый дом зайти, найти первого сына и убить его, – поддержал брата Тот. – Мы как-то знаниями и технологиями брать привыкли, а не ручной работой, тем более такой черной. Кто вручную ходить и убивать-то будет? Даже если я привлеку весь наш десант, это немерено времени займет.
– Как кто будет ходить и вручную убивать? – с усмешкой спросил Хиз. – А Шизл у нас на что? Пусть ходит и отправляет первых сыновей на тот свет. В конце концов, кто у нас исполняющий обязанности дьявола? Как раз для Шизла эта черная работенка подойдет. Она ему вполне себе по чину.
– Да, Хиз! По принуждению я действительно временно исполняющий обязанности дьявола. Но никак не палача! – взбунтовался Шизл. – Это как раз по твоей части, Хиз. Помнится, тебе костюмчик палача в свое время очень нравился. Не буду я ходить и массово убивать вручную! Дважды повторять не стану!
– Кто это тебе сказал, Шизл, что ты именно временно исполняющий обязанности дьявола? Ты, я смотрю, у нас еще и неисправимый оптимист, – продолжал измываться над упершимся Шизлом Хиз.
