Поэтому Аарон не воспринял позитивно идею брата привлечь на свою сторону хотя бы часть гиксосов. А когда Моисей отметил, что они намного более образованы, сознание их не сломлено рабством, и поэтому они более способны трезво мыслить и управлять группами народа, который им надо централизованно вывести из Египта, Аарон просто оскорбился до глубины души. Для него действительно было болезненно слышать эту правду, и согласиться с братом сразу он никак не мог. Дабы не разругаться в самом начале выполнения важной миссии и не сорвать ее, умудренный жизненным опытом и менее эмоциональный Моисей решил немного отложить вопрос с гиксосами и вернуться к нему чуть позже. Благо, им было, что обсудить помимо этой проблемы. Аарон поведал ему о старейшинах среди своего народа, с которыми и надо было в первую очередь поговорить, чтобы заставить поверить рабов-евреев в то, что Египет можно и нужно покинуть.
Как и ожидал сам Моисей, задача привлечь на свою сторону угнетенный народ была не менее сложна, чем убедить фараона их отпустить восвояси. Аарон своими размышлениями лишь подтвердил прежние догадки своего брата о том, что сознание рабов-евреев более склонно ценить сиюминутные блага, нежели светлое будущее в перспективе в земле Ханаанской. На пути в Египет братья обсуждали друг с другом все нюансы того, как они будут общаться со своим народом. Моисей неоднократно передавал Аарону свою беседу с Господом по поводу последовательности тех событий, которые будут происходить. Отдельно он сделал акцент на уверенности Бога в том, что брат его своим красноречием поможет ему в убеждении масс и в беседе с фараоном. Аарону, с одной стороны, льстила собственная причастность к великому делу. С другой стороны, на него давил груз ответственности, и периодически ощущалось что-то похожее на страх и неуверенность. Поэтому он допрашивал Моисея настолько дотошно, насколько мог, о том, что же конкретно велел делать и говорить Господь. Слушая рассказы брата и уже заранее выстраивая в уме свою речь, которой он собирался убеждать массы, Аарон начинал ощущать себя более уверенным в своих силах, что, безусловно, помогало их общему позитивному настрою на выполнение своей сверхважной миссии.
Постепенно мудрый Моисей снова начал склонять брата к тому, что было бы правильным попытаться привлечь на свою сторону гиксосов. Первая пылкая реакция и сопротивление этой идее у Аарона к тому времени уже прошла, и он был способен выслушать аргументы в пользу такого решения, хоть и не горел желанием претворять его в жизнь. Но Моисей был убедителен. Не оказывая очевидного давления на брата, он спокойно и размеренно раз за разом приводил весомые доводы, имитируя, как будто бы он и сам сомневается в правильности привлечения гиксосов к исходу из Египта и хочет спросить совета. Аарон уже успел успокоиться, и вопрос этот не вызывал у него такой стойкой аллергии и неприятия, как совсем недавно, но все же он пока что не склонялся окончательно к тому, что нужно избрать именно этот путь. Моисей снова не стал давить на брата, чтобы он разделил его стремление попробовать привлечь к их важному делу столько гиксосов, сколько они смогут. Паузу он взял не случайно, поняв, что частично до Аарона уже удалось достучаться и он почти что его услышал. На следующий день пути Моисей с самого утра просто сказал Аарону:
– Послушай, видимо, Бог и правда не оставляет нас одних при выполнении нашего сверхважного дела. Хоть он и не являлся больше ни тебе, ни мне в реальности, я сегодня ночью в очередной раз убедился в его присутствии и в том, что он ни на секунду не покидал меня с тех пор, как явился мне у подножия горы Хорив в образе несгорающего тернового куста.
– А что случилось сегодня ночью, брат? – с первозданным интересом спросил Аарон, поскольку ничто в этой жизни его не поразило столь же сильно, как недавнее общение Тота с ним лично и рассказ Моисея о том, как он слышал глас Господень из горящего тернового куста, поэтому Аарон жаждал услышать такие чудесные истории еще и еще.
– А случилось сегодня вот что, – ответил Моисей, с явным удовлетворением отмечая, что у брата горят глаза при упоминании присутствия Бога, а это является гарантией того, что он не поставит его рассказ под сомнение. – Господь явно услышал нашу с тобой вчерашнюю беседу по поводу гиксосов и решил развеять наши колебания. Сегодня ночью мне приснился сон, в котором голос Бога нашего говорил со мной.
– Да? Это такая благая весть, Моисей! И что сказал тебе наш Господь? – не выдержал от возбуждения Аарон, перебив брата.
– А сказал он мне вот что! – размеренно продолжал Моисей, продолжая в глубине души радоваться реакции брата. – Господь наш считает, что мы с тобой правильно склонялись к мысли, что надо попытаться привлечь гиксосов на нашу сторону. По его мнению, они сослужат нам добрую службу. Во-первых, как мы с тобой и рассуждали, гиксосов не коснулось рабство. Поэтому они лучше образованы, и сознание их куда более способно мыслить стратегически и принимать верные решения. Наши с тобой угнетенные собратья не хуже, но все же среда, в которой они живут уже не одно поколение, и рабство не могли сказаться на их уровне знаний и на ощущении самих себя в этом мире. Вот выведем их из Египта и быстро подтянем их до уровня гиксосов. А в скором времени они их даже перегонят. Во-вторых, Господь сказал мне, что гиксосы нам необходимы будут с материальной точки зрения, поэтому нам с тобой надо привлекать их к исходу.
– В смысле? – перебил Аарон, не сразу понявший, о чем пойдет речь. – С какой такой материальной точки зрения? Что ты имеешь в виду?
– Да все тут просто, Аарон, – продолжал объяснять Моисей. – Ты только представь сам процесс нашего перемещения с такой толпой людей и то, как мы будем обеспечивать наши элементарные нужды. Нашим угнетаемым собратьям придется с собой по максимуму захватить свои пожитки, в том числе и запасы еды, и какие-либо сбережения. Путь наш долгий будет, и идти нам через пустыню. С едой там напряженка, а всем нам что-то надо будет есть. А что имеется у наших рабов? Немного скота, зерна и муки. Уже хорошо, конечно. Но это все быстро закончится даже при экономном расходовании. Гиксосы поэтому нам будут более чем полезны. Позажиточнее они намного. И скота у них больше, и запасов еды, и драгоценностей. Не в той мы ситуации, чтобы ими разбрасываться из-за нашей личной с тобой неприязни к гиксосам. Поэтому наш Господь и позаботился о том, чтобы мы с тобой не приняли неверное решение, явившись мне во сне с ценным советом привлечь их в наши ряды.
– Да, ты прав, Моисей! Вижу, что Бог наших предков не оставляет нас с тобой ни на минуту! – с фанатичным блеском в глазах отвечал Аарон брату. – Значит, надо нам гиксосов тоже убеждать пойти с нами, раз сам Господь дает нам такие указания.
– Вот и я про то же! – ответил Моисей, явно довольный реакцией брата. – Тогда я предлагаю с гиксосов и начать. Сначала посетим их и попробуем убедить покинуть Египет вместе с нами, рассказав, что наш истинный Бог к этому призывает. Нет худа без добра, Аарон. Заодно и потренируемся в побудительных речах. Ты у нас, конечно, человек речистый. Даже сам Господь это отмечает. Но я думаю, дополнительная тренировка по убеждению народа нам обоим не будет лишней. А после этого уже двинемся беседовать с нашими угнетаемыми собратьями, а затем и с фараоном.
