— Я должна пойти за Кэридвен, — тихо объясняю я Нессе, как только мы выходим из тронного зала.
Коридор уже почти опустел, саммерианцы поворачивают за угол, направляясь в переднюю часть дворца.
— Знаю, но нам это поможет! — Сжав мою руку, Несса тянет меня налево, выводя из главного коридора в боковой. — Я собиралась распаковать вещи и дожидаться новостей, поэтому спросила одного из слуг, какие во дворце есть гобелены.
Улыбнувшись, Несса снова поворачивает налево, а потом направо.
— Гобелены? — переспрашиваю я.
— Похожие на тот, что ты нашла в Путнаме. Я подумала, что неплохо бы начать с них! Слуга сказал, что есть гильдия ткачей, которые создают гобелены, но она расположена в центре города. Однако во дворце, что неудивительно, есть сотни гобеленов. Он показал мне…
— Он? — влезает в разговор Коналл, обгоняя нас.
Мы все вместе почти бежим по коридору.
Несса краснеет, но пытается скрыть смущение, закатывая глаза.
— Да, он. Жизнерадостный семидесятилетний дворецкий. Ну серьезно, не стоит обо мне так волноваться.
Коналл отступает, ворча что-то себе под нос.
— В общем, — продолжает Несса, — он показал мне те гобелены, которыми они больше всего гордятся. Смотри сама!
Она распахивает передо мной дверь в галерею, увешанную самыми разнообразными гобеленами, изображающими пейзажи, битвы, огромные толпы людей. Но ни один из них не привлекает внимание Нессы, и она тащит меня через пустую комнату к дальней стене, где висят восемь гобеленов, одинаковых по форме и размеру.
Четыре из них тотчас бросаются в глаза. На одном рыжеволосые люди облачены в одежды огненного цвета с узором из пламенных языков. Ткань их нарядов перекручена и переплетена многочисленными кожаными ремешками. На заднем фоне изображена растрескавшаяся земля пустыни. Ослепительно палящее солнце вышито блестящей золотой нитью. И всю картину рамой оплетают виноградные лозы.
На другом изображены мужчины и женщины в атласных туниках бирюзового, бордового и коричневого цветов. Благодаря темной коже и черным волосам они почти не выделяются в тени деревьев с красными, желтыми и бурыми листьями.
На следующем гобелене вышиты женщины в гофрированных платьях цвета слоновой кости и мужчины, чьи торсы поверх одежды крест-накрест обернуты белой тканью. В воздухе кружат снежинки, а набухшие пасмурные небеса обещают еще больший снегопад.
На переднем плане последнего гобелена изображены люди в воздушных нарядах нежных оттенков — розового, лавандового и желтого. Позади них морем разлиты цветочные поля. Королевства Сезонов. Я видела Спринг, окутанный войной и Распадом, а на гобелене он показан таким, каким когда-то был. Нити от времени выцвели, ткань пообтрепалась по краям. Этим гобеленам, наверное, сотни лет. От вспыхнувшей в душе надежды перехватывает дыхание.
На четырех гобеленах слева от меня изображены королевства Гармонии. Корделл с его зелено-золотыми красками и лавандовыми полями. Яким с его коричневыми цветами, медью и различными механизмами. Вентралли с его великим разнообразием стилей и пестрыми зданиями. И, наконец, Пейзли с его… горами.
Несса направляется к гобелену с изображением Пейзли и, подпрыгнув, указывает:
— Ты показала нам гобелен, найденный в Якиме. Я знаю, он сейчас у Кэридвен, но я достаточно хорошо его помню. Этот гобелен очень похож на него.
Я подхожу к ней и от удивления раскрываю рот.
— Не просто похож, — отвечаю я. — Это те же самые горы.
Так и есть. Я смотрю на горы, которые уже видела на полотне, найденном в Путнаме. Но внутри горного кольца изображен не магический шар, а люди. Они облачены в длинные бордово-черные мантии, широкие рукава которых украшены замысловатым золотым узором, а высокие воротники поднимаются до самых волос. Их кожа темна, и черные как смоль пряди заплетены в жгуты.
— Пейзли? — спрашиваю я.
На гобелене вышиты Пейзлийские горы? Или это лишь подсказка, ведущая к ключу?
Подойдя к гобелену вплотную, я провожу рукой по его плотной ткани. Он висит довольно высоко, и я могу дотронуться только до самого краешка. Я осторожно ощупываю, а потом приподнимаю низ полотна. На стене под ним пусто. На гобелене с изнанки нет никаких потайных карманов, и, насколько я могу судить, нет ничего, указывающего на орден.
— Это ведь не может быть совпадением? — поворачиваюсь я к Нессе.
Она разочарованно пожимает плечами.
— Может, я ошиблась? Может, это не те же горы?
Я отхожу назад и внимательно оглядываю гобелен. Это те же самые горы.
— Нам следует отправиться в Пейзли? — размышляю я вслух.
— Во имя холодов, надеюсь, что нет, — фыркает Дендера.
Но я не вижу другой связи. Гобелен из Путнама привел нас сюда. Может, мы найдем что-то еще, обыскав музеи и гильдии Вентралли? Может, это просто странное совпадение?
Ход моих мыслей прерывает чье-то вежливое покашливание у двери. Это распорядитель. Он стоит, вздернув подбородок и сцепив руки за спиной.
— Король просит вашего присутствия, — возвещает он, разворачивается и исчезает за дверью.
Он так поспешно уходит, что сказанное им доходит до меня, когда он уже достигает середины коридора. Сжав ладони в кулаки, я устремляюсь за ним. Дендера хватает меня за руку.
— Нам не стоит это обсудить?
— Нет, — ровным тоном отвечаю я. — Ключа здесь нет. Мне нужно время, чтобы понять, что делать дальше. К тому же необходимо встретиться с Джессе. Вряд ли наша с ним встреча как-то нам навредит.
Однако я не знаю, чего может хотеть вентраллианский король. Возможно, он и найдет способ как-то навредить нам.
Мы следуем за управляющим, оставляя позади гобелен с изображением Пейзли.
28
Мира
Джессе ждет нас в настолько тесном и захламленном кабинете, что наша встреча вызывает у меня еще большее любопытство. В такой комнате не встречают чужеземных сановников, властью и экстравагантностью в ней не поразишь. Это самый настоящий рабочий кабинет, заваленный пергаментами и потрепанными приходно-расходными книгами.
Если бы у меня оставались хоть малейшие сомнения в том, что Джессе связан родственными узами с Тероном, то сейчас они бы развеялись. Кабинет пестрит произведениями искусства: груда масок в углу, гобелен, свернутый в рулон на полу, прислоненная к стене картина. Эта комната так сильно напоминает покои Терона в Битае, что мне чудится, будто я вот-вот увижу его самого. Однако в кабинете нас ждет один Джессе, и когда за нами захлопывается дверь, он вздрагивает и резко разворачивается.
— Королева Мира! — восклицает он и роняет книгу учета на бархатистую зелень ковра.
Похоже, Джессе сделал это намеренно, потому как, позабыв о книге, тут же кидается к кипе бумаг на столе.
