Сначала я увидела дядю и только потом – хрупкий и изменившийся до неузнаваемости под длинной белой вуалью силуэт Мамину. Она уверенно ступала по центральному проходу и не спускала глаз с взволнованного Густава. Слезы текли у меня по щекам. Ведь я думала, что она уже исчезла, я была уверена, что, лишившись воспоминаний, она станет чужим для меня человеком в оболочке бабушки. Но живя рядом с ней и не будучи при этом ее внучкой, я узнала ее с другой стороны. Я увидела в ней женщину, я открыла для себя Луизу. Она отличалась от Мамину, это были другие, новые отношения, но она здесь, живая и счастливая. Я, как и раньше, могу обняться с ней, я могу слушать ее голос, пить горячий шоколад, приготовленный ее руками. А что касается воспоминаний, то я их сохранила для нас обеих, и, кроме того, у нас еще будет много других прекрасных моментов, которые навеки останутся в нашей памяти.
– Луиза Маргарита Дютисс, согласны ли вы взять в мужья Густава Мариуса Жака Шампаня, здесь присутствующего?
– Да!
– Густав Мариус Жак Шампань, согласны вы взять в жены Луизу Маргариту Дютисс, здесь присутствующую?
– Да, хочу, пока смерть не разлучит нас. Но предупреждаю тебя, я больше не хочу заводить детей.
– Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловаться!
Они с явным удовольствием исполнили ее просьбу. Раздались аплодисменты. Затем последовали поздравления и дружеские объятия со стороны приглашенных. Когда наступила моя очередь, Мамину сжала меня в своих объятиях, потом немного отстранилась и пристально посмотрела мне в лицо.
– Я горжусь, что у меня такая великодушная и отважная внучка. Моя внучка, собственной персоной…
Хорошо, что я догадалась накрасить ресницы водостойкой тушью.
Мамину и Густав вышли последними, осыпаемые розовыми лепестками под вспышки фотоаппаратов. Я отошла в сторону, чтобы снять видео на телефон, и вдруг на экране высветилось сообщение. Это Рафаэль.
Как ты думаешь, моя бабушка все еще нуждается во мне?
Я улыбнулась. Я была права насчет Помпонетты.
Уверена. Ей бы очень хотелось, чтобы ты был здесь.
Новое сообщение.
Тогда скажи ей, чтобы она посмотрела на противоположную сторону улицы.
107
– Ты приехал…
– Как я мог не приехать! Мне хотелось быть рядом с тобой в такой торжественный момент, но не было более раннего рейса. Все прошло хорошо?
– Даже лучше, чем я представляла себе. Спасибо, что ты здесь…
Он обнял меня и поцеловал.
– Ты когда едешь в Париж?
– Сегодня вечером, после праздничного ужина.
– В твоей машине найдется для меня местечко?
– Если поискать, то да! А почему ты об этом спрашиваешь?
– Утром в понедельник у меня в Париже собеседование, и я подумал, почему бы мне не стать вторым пилотом, если на тебя, например, нападет акула?
Я не знала, что ему ответить, и изобразила на лице глупую улыбку.
– Ладно, ты меня представишь своей семье?
Я взяла его за руку, и мы перешли дорогу, направляясь к группе, охваченной всеобщим ликованием. Сердце прыгало у меня в груди от радости. Нужно посмотреть в «Гугле», больно ли это, когда счастье переполняет тебя.
Эпилог
Прошло полгода
«Здравствуй, папа.
Я принесла тебе новую орхидею. Та, которую я подарила тебе в прошлый раз, уже завяла.
Сожалею, что не была у тебя целый месяц: ко мне приехали мама и Кароль, мы отлично провели выходные. Видел бы ты нас втроем, как мы разыгрывали из себя туристок. Триумфальная арка, Елисейские Поля, речной трамвайчик… Все было идеально, пока мама не вбила себе в голову, что должна подняться на Эйфелеву башню. Мы пытались ее отговорить, но ведь ты ее знаешь. Поднявшись наверх, она сказала, что мы были правы. А перед этим у нее была паническая атака из-за того, что она не переносит высоту.
Тебя нам очень не хватало, даже когда ты был с нами, а сейчас и подавно. Мы говорили о тебе; мы все чаще говорим о тебе, мы даже иногда смеемся над общими воспоминаниями. Помнишь, как ты спросил у нашей соседки мадам Брока, сколькими близнецами она беременна, а она ответила: «десятью килограммами жира»?
Работа не очень воодушевляет меня, зато коллеги симпатичные, и мне хорошо платят. Не хватает «Тамариска», особенно его обитателей… Я рада, что могу, по крайней мере, раз в месяц навещать их, и они меня встречают так тепло, как будто я их общая внучка. Не знаю, говорила ли я тебе, но они составили петицию, чтобы меня вернуть, а Леа, которую я замещала, ополчилась на них из-за этого и даже пообещала родить еще одного ребенка и уйти в декретный отпуск. И тогда наши пансионеры купили ей пачку тестов на беременность. Я рыдала от смеха, когда они с невинным видом мне все это рассказывали. Надеюсь, она скоро ими воспользуется.
А в остальном все по-старому. Мамину с Густавом переехали. Ремонт длился несколько недель, но это стоило того – теперь они живут в большой и заново отделанной студии. Другой нашей семейной паре, Элизабет и Пьеру, так понравилась квартира наших новобрачных, что директриса предложила обновить их студию. Можешь себе представить, какова была реакция остальных… Ты, наверное, уже догадался, что теперь большая часть помещений «Тамариска» будет отремонтирована. Это, разумеется, стоит немалых денег, но пансионеры предложили принять посильное участие в расходах. Лишь бы администрация не наложила лапу на огород. По крайней мере, пять человек никогда не оправились бы от такого удара.
Сегодня вечером я буду ужинать у Марин и Грега. Помнишь, я тебе говорила о них, это мои друзья, которые собираются пожениться. Они завели щенка и хотят, чтобы я обязательно с ним познакомилась. Это бульдог. Говорят, у него такой вид, будто он все время на вас дуется. Они назвали его Жан-Леон. Мне не терпится их увидеть.
Но прежде всего я хочу представить тебе одного человека. Это мой Рафаэль. Он ждет в машине, когда я подам ему знак. Однажды я тебе уже о нем рассказывала. Это не просто любовная интрижка, он много значит для меня, но мне нужно было время, чтобы в этом убедиться и, кроме того, избавиться от всех зажимов. Теперь у меня нет никаких сомнений, он буквально сводит меня с ума. Мы уже подыскиваем квартиру, но не думай, что я пошла на это под влиянием чувств. Просто, хоть я и обожаю Марион, мне не терпится оставить ее диван, чтобы дать ей возможность поворковать с Иссой, а Рафаэлю надоела его комнатушка для прислуги. Уверена, он тебе понравится. Вот он уже подходит.
Помнишь, ты мне часто повторял: «Поймешь, когда повзрослеешь», и меня эта фраза всегда выводила из себя. Ты был прав, папа, и, надеюсь, ты гордишься мной. Думаю, что я действительно уже стала взрослой.
Моя благодарность
Я далека от того, чтобы сравнивать книгу с ребенком. Но когда год назад я отправила свой первый роман в свободное плавание и он зажил своей жизнью отдельно от меня, я в какой-то степени почувствовала себя мамой, которая дает ребенку возможность проявить независимость. Я была счастлива, горда и ощущала одновременно радостное возбуждение и опасения. Хорошо ли его примут? Достаточно ли в нем мудрости? А вдруг он никому не понравится?
