Глава 12
Я быстро набрала номер, который мне дал Юрий Петрович.
– Слушаю, – устало произнес Зиновьев.
– Прошу прощения за поздний звонок, – начала я.
– Короче, – рявкнул главный полицейский Фурска, – суть вопроса.
– Мне нужен контакт сына Нины Петровны, – живо сказала я.
– Кого?
– Вы отправили ко мне сына женщины, которую сегодня убили в бутике «Бак», – пустилась я в объяснения.
– Это кто? – не дал мне договорить Зиновьев.
– Нина Петровна, – растолковала я.
– Откуда у вас мой номер?
– Вы сами мне его дали!
– Когда?
Странное поведение Юрия Петровича меня удивило, но я не стала изумляться вслух.
– Во время нашей беседы.
– Я не разговаривал с вами!
Я опешила.
– Юрий Петрович, вы меня забыли?
– Нина Петровна, я не встречался с вами, – заорал полицейский, – что за бред вы несете!
Я вздохнула.
– Извините. Наверное, я неправильно ответила на ваш вопрос: «Это кто?» Я решила, что вы говорите про покойную. Она Нина Петровна. А я Козлова.
– Вы Нина Петровна Козлова?
– Нет! Я Степанида, жена Романа Звягина.
– Фу, – выдохнул Зиновьев, – вы запутали меня вконец.
Я быстро рассказала о визите незнакомца. В трубке повисла тишина, потом полицейский протянул:
– Ну… ты… того… не пугайся. Никого я к тебе не посылал. И никогда не сообщаю, в какой гостинице остановился человек, не получив сначала его согласия. Как зовут этого мужика?
– Я не спросила, – призналась я.
– Молодец!
– Кто же со мной разговаривал? – удивилась я.
– Корреспондент, – отрезал Зиновьев, – сенсация ему нужна, поэтому и хотел последние слова убитой разузнать! Есть у нас поганый листок «Колокол». Давно его закрыть надо. Так демократия на дворе. А пресса как свободу слова понимает: ври больше. Не удивлюсь, если они утром «интервью» с Козловой напечатают. Уроды. Мужик не сын Нины Петровны. Покойницу не так зовут.
– А как? – проявила я досужее любопытство.
– Пока она не опознана.
– Может, эта дама из санатория для нервнобольных? – предположила я. – Вдруг «сынок» не соврал про лечение?
– Да глупости, – буркнул Зиновьев, – браслет точно принадлежал покойной?
– Стопроцентно, – заверила я.
– Лады. Завтра мне его отдашь.
– Могу сейчас привезти.
– Отдыхай.
– Я совсем не устала, – заверила я, – а насчет санатория… Наташа, кассирша, сказала охраннику:
– Вместо того чтобы старушке хамить, лучше смотри внимательно за той бабой.
– Зачем? Ходит себе тихо, – возразил секьюрити.
– Она из дурки удрала, – сказала Сытина.
– Не пори чушь, – отмахнулся охранник.
– Ну точно, глянь на ее обувь.
– Она обычная!
– А вот и нет. Я в психушку хожу к доктору, который маме лекарство выписывает, там больные бабы все в таких кроссовках.
Я тогда рассердилась на кассиршу, нельзя по обуви судить о душевных болезнях человека, а сейчас думаю: вдруг она была права? Проверить надо. И…
– Ты откуда знаешь про этот разговор? – перебил меня Юрий.
– Я сама слышала его, – пояснила я, – и вдруг…
– Степанида, завтра поговорим. Рабочий день давно закончился, – остановил меня Зиновьев.
Я безмерно удивилась.
– Мои знакомые полицейские двадцать четыре часа работают.
– Флаг им в руки, орден на грудь, – разозлился Зиновьев, – а у нас сегодня дома праздник, у жены день рождения, гости, торт, шампанское.
– Простите, – смутилась я.
– Баба все равно умерла, до завтра подождет, а супруга на меня до конца жизни надуется. Все, – на одном дыхании произнес полицейский и отсоединился.
Я легла в постель и решила полазить в Интернете по разным сайтам одежды. Интересное занятие затянулось, примерно через час, когда я упоенно рассматривала туфли, в дверь номера тихо постучали. Пришлось вставать. В коридоре стояла администратор с подносом.
– Добрый вечер, госпожа Козлова, – затараторила она, – вам просили передать пирожное от нашего лучшего кондитера. И чай.
– Спасибо, – улыбнулась я. – И кто такой заботливый?
Девушка округлила глаза.
– Просили не говорить. Смотрите, какая корзиночка со взбитыми сливками и ягодами.
– Уже догадалась, от кого посылочка, – засмеялась я, – Агнесса Эдуардовна и собака Магда из соседнего номера позаботились.
Девушка захихикала, а я посмотрела на поднос.
– Я не ем сладкое, а уж на ночь точно его лопать не стану. Отдайте десерт кому-нибудь из ваших подружек.
– Нельзя, – испугалась служащая, – меня уволят.
– Никто не узнает, – успокоила я ее.
– Нет, нет, нет, – твердила брюнетка.
– Ладно, тогда я его выброшу, – вздохнула я, – поставьте поднос на столик у окна.
– Нельзя такую вкусноту выкидывать, – огорчилась администратор.
Я посмотрела на бейджик, который украшал ее форменную блузку.
– Роза, я не ем такое, а вам запрещено принимать угощения. И что делать? Хранить пирожное вечно? Оно протухнет. Судьба корзиночке отправиться в помойку!
– Она от лучшего кондитера, – жалобно повторила Роза, – Андрей учился в Италии. К нам за его десертами со всего города едут.
– Охотно верю, что повар талантлив, надеюсь, торт, который он соорудил сегодня на день рождения жены Зиновьева, потрясающий, но…
– Галина Леонидовна родилась тридцать первого декабря, – неожиданно сказала Роза.
– Вы уверены? – удивилась я.
– Конечно, – кивнула Роза, – они с моей мамой появились на свет в один день. Вот уж им не повезло! Юрий Петрович всегда Андрею заказывает два тортика. На одном надпись «С Новым годом», на другом «Галюша, с днем рождения». Она его вторая жена, первая, Ирина, умерла. Она и Анастасия, супруга Ильи Алексеевича, нашего мэра, подругами были и вместе в бане угорели. Зиновьев опять женился, а Ковригин нет.
Оказывается, местный народ все еще судачит о старой истории, сейчас мне сообщили очередную версию тех событий. Жены начальника полиции и мэра вместе скончались в парной…
И чему верить?
– Можно в номер зайти? – спросила администратор.
