Если прислушаться, это был просто кладезь несчастий. Одна такая вечеринка могла бы дать материала для мыльной оперы на несколько лет вперёд. В тот первый вечер они всё время перемывали косточки их подруге Кармен. За глаза: сама она отсутствовала. Сорокалетняя Кармен ждала мужа из тюрьмы. Своего третьего мужа. От каждого из мужей она родила по ребёнку, и дети эти были сущим кошмаром. Чтобы свести концы с концами, Кармен торговала крадеными товарами и кредитками. Всего за неделю до нашей вечеринки её старший, уже подросток, играл в карты и поспорил с другим парнем из-за ставки в десять баксов. Её сын взбесился, вынул из кармана пистолет и случайно выстрелил. Тот парень умер, а сына Кармен арестовали. Когда мать Кармен, бабушка детей, узнала, что её старший внук арестован за убийство, она тут же рухнула замертво. Так Кармен осталась с мужем и сыном в тюрьме и матерью в морге.
К тому времени как Генри приехал за мной, у меня голова уже шла кругом. Дома я призналась ему, что расстроена. Он был спокоен. Сказал, что в тюрьму попадают немногие. Не о чем, мол, волноваться. Завёл речь о деньгах: что сотни его друзей совершают, может быть, не совсем законные поступки, зато поднимают приличные бабки, и никто из них не попался. Торговля краденым. Азартные игры. Сигареты. Никого не сажают за такие пустяки. Кроме того, если что, он знает правильных адвокатов. Суды. Судей. Поручителей, чтобы выйти под залог. Я хотела ему поверить. С его слов всё это было так просто; кроме того, мне понравилась мысль о хороших деньгах.
Потом однажды ты читаешь в газете историю о тех, кого лично знаешь, и просто не можешь сопоставить напечатанные имена с реальными людьми. Они же самые обычные, вовсе не такие, о ком пишут в газетах. Много лет назад, например, я прочла в «Дейли Ньюс» о Фрэнки Манцо, приятеле Поли. Газета ошибочно назвала его Франческо Манца и утверждала, что он боевик банды. Тот Фрэнки Манцо, которого я знала, одевался и вёл себя как обычный трудяга. Он владел рестораном «Вилла Капра» в Седархёрсте, и я не раз видела, как он таскает коробки с продуктами, паркует машины клиентов на стоянке, протирает столы от крошек и вкалывает день и ночь на собственной кухне.
Никто из этих мужчин не казался мне важной шишкой. Картинка просто не складывалась. Для неё постоянно недоставало каких-то деталей. Я хочу сказать, у них были новые машины и крутые шмотки, но жили они в бедных районах, а их жёны выглядели не лучшим образом. Томми Де Симоне, например, всегда разъезжал в новёхоньком автомобиле и дорого одевался, но жили они с Анжелой в какой-то двухкомнатной съёмной конуре. Помню, я думала: «Если они и есть те бандиты, о которых пишут в газетах, то здесь явно что-то не сходится». Я знала, что Генри и его друзья далеко не ангелы, но эти парни точно не производили впечатления, что они и есть знаменитая Коза Ностра.
Только после нашей второй женитьбы я действительно стала частью мира Генри. Это была типичная старомодная итальянская свадьба, с тем лишь исключением, что клятвы мы дали по еврейскому обычаю в присутствии раввина. На неё пришли четыре брата Варио. Вместе с жёнами и детьми. Тогда меня впервые представили всем им сразу. Я чуть с ума не сошла. У каждого из пяти братьев Варио было не меньше двух сыновей, и по какой-то непостижимой причине их всех назвали Питер или Пол. В итоге у нас гостила добрая дюжина Питеров и Полов. Мало того, трое из братьев Варио имели жён по имени Мэри, и у всех были дочери, которых тоже звали Мэри. К тому моменту как Генри закончил представлять меня присутствующим, я была словно пьяная.
На нашей свадьбе не было только Пола Варио. Я видела, что Генри относится к Полу почти как к отцу, и даже больше того, потому что своего настоящего отца Генри видел очень редко и ещё реже с ним разговаривал. А с Поли Генри проводил время практически ежедневно. Когда я спросила, где Поли, Генри просто сказал, что тот не смог прийти. Потом уже оказалось, что он отбывал два месяца за неуважение к суду, после того как не согласился давать показания перед большим жюри округа Нассау по делу о нелегальных букмекерских конторах на Лонг-Айленде.
Со временем я узнала, что Пол и его сыновья Питер и Пол-джуниор регулярно получали месяц или два тюрьмы за неуважение к суду. Похоже, их это совершенно не беспокоило. Ну, вроде как служебная обязанность такая. Подумаешь, ещё немного отсидеть — сущая ерунда. Они отбывали эти сроки в тюрьме округа Нассау, где их отлично знали и где они раздали столько взяток, что всё это закончилось для него вынесением приговора за подкуп тюремной администрации. Помню, вместе с ними осудили начальника тюрьмы и дюжину охранников. Это было громкое дело. Оно широко освещалось в прессе. Но к тому времени я уже понимала, как всё устроено. Совершенно ненормально для мира, в котором я выросла, но мне такая жизнь больше не казалась неправильной. Я обитала в специфической окружающей среде, и я к ней приспособилась.
Должна признать, Генри и все его друзья работали и мошенничали не покладая рук. Поли владел цветочным магазином на Фултон-авеню и автомобильной свалкой на Флэтлендс-авеню. У Тадди Варио был таксопарк. Ленни управлял рестораном. Каждый где-то работал. Никто не бездельничал. И это не считая того, что они постоянно проворачивали свои нелегальные сделки. Я ни разу не видела никого из них с пистолетом в руке. Позже я узнала, что пистолеты для них носили жёны. Я знала, что Джимми Бёрк занимается контрабандой сигарет, но это не выглядело как преступление. Скорее, походило на бизнес. Он просто старался заработать пару лишних долларов, предоставляя транспортные услуги. Микки, жена Джимми, Филлис, жена Поли, — все они делали вид, что это нормально. Каждый, кто желает подзаработать деньжат, должен оторвать задницу от стула и что-то предпринять. Не надо ждать подачек. Таков был общий настрой. Все их жёны воспринимали контрабанду сигарет, торговлю краденым и даже угоны грузовиков как нормальную работу для амбициозного мужчины, который хочет зарабатывать приличные деньги. Получалось, что я должна даже гордиться мужем, готовым выйти в мир и рискнуть своей шеей ради небольшого дополнительного дохода для семьи.
Генри. А потом меня замели. Совершенно по-идиотски. Этого не должно было случиться; впрочем, если подумать, про все остальные аресты можно сказать ровно то же. Они происходят в основном из-за твоей собственной дурости, а вовсе не потому, что копы такие умные. Нас было человек двадцать, и мы торчали у Джимми Бёрка в подвале, от скуки играя в кости. Ждали Томми Де Симоне, который должен был пригнать из Вашингтона грузовик сигарет. Был четверг, в этот день мы обычно принимали поставку и перегружали сигареты в свои машины и фургоны. Потом по пятницам, с половины двенадцатого до двух часов дня, мы все их распродавали. С утра ездили по стройплощадкам, в двенадцать или час дня перебирались к складам санитарного департамента, и к двум пополудни уже имели свои штуку-полторы долларов дневной прибыли.
Когда Томми, наконец, приехал, оказалось, что он привёз только дорогой брендовый товар. У него были «Честерфилд», «Кэмел» и «Лаки Страйк», но не было того, что мы называли «довесками» — менее раскрученные марки вроде «Роли», «Эл энд Эм» и «Мальборо». Джимми попросил меня съездить в Балтимор и привезти «довесков». Сказал, что если я поеду прямо сейчас, то доберусь в Балтимор ночью, утром загружусь сразу после открытия магазинов и успею вернуться в пятницу достаточно рано, чтобы распродать свои сигареты до полудня. У меня было полно покупателей, предпочитавших дешёвые марки сигарет, поэтому я согласился. Ленни, обычно помогавший мне с погрузкой, тоже захотел поехать. У меня было при себе около шестисот баксов, выигранных в кости. Джимми бросил мне ключи от одной из своих тачек, и мы отбыли.
