Девушка сочувственно улыбнулась и пустилась в объяснения. Лариса переводила, Алла следовала ее указаниям — лангустину следовало придерживать тем самым, что они приняли за нож, а щипчиками выковыривать съедобные части. У Пилар — так звали девушку — все получалось красиво и изящно, а Алла никак не могла приноровиться. Наконец процедура была освоена. Пилар отошла к стойке и присела рядом с одним из завсегдатаев, а Алла принялась с удовольствием поглощать лангустины.
Внизу, прямо рядом с верандой, четыре музыканта в национальных костюмах устроили импровизированный концерт. Тут же танцевали пар десять-двенадцать. Молодые американцы, только что расплатившиеся с Пилар, тоже отправились туда и сейчас весело отплясывали что-то вроде танго. Владик, уже покончивший со своими улитками, внимательно наблюдал за танцующими. Лариса подозревала, что мальчик готов смотреть на что угодно, только бы не встречаться с ней взглядом.
— Что, завидно? — заметив Владиков взгляд, спросила Алла. — Тоже хочется? Я с тобой не пойду, пока не доем эту вкуснятину.
— А я тебя и не приглашаю, — словно бы смутился он. Это прозвучало грубо, и Алла поморщилась:
— Фи, где тебя воспитывали! Если бы ты не был таким невежей, Лариса могла бы согласиться потанцевать с тобой. Верно, Ларис?
Владик вспыхнул как спичка, даже уши покраснели. Ларисе стало его жаль:
— Да нет, я что-то не хочу танцевать. Тем более что для Владика есть более подходящая партнерша.
— Кто?
Лариса кивнула в сторону Пилар.
— А ей разве можно?
— Насколько я знаю, здесь это принято. Если нет клиентов, то можно пригласить на танец официантку. А клиентов нет.
— Да он не осмелится! — подковырнула Алла.
Владик уничтожающе взглянул на нее, встал и направился к Пилар. Лариса с интересом наблюдала за оживленной и выразительной жестикуляцией Владика — языка-то он не знал — после чего Пилар рассмеялась, кивнула головой и, взяв Владика под руку, отправилась с ним вниз, на танцплощадку.
Как ни странно, танцевал Владик хорошо, куда только девались вся его неуклюжесть и угловатость. У него было безупречное чувство ритма, и он умел вести партнершу. Они как-то сразу станцевались и двигались так синхронно, словно были профессиональной парой. Владик вел, а Пилар, вроде бы послушно подчиняясь мужчине, исподволь фантазировала и импровизировала. Через некоторое время пары вокруг них стали останавливаться, превращаясь в зрителей.
— Ну Владька дает! — восхитилась Алла. — Я и не знала, что он так умеет!
Лариса взглянула на нее: Алла, не отрываясь, смотрела на площадку — глаза горят, щеки раскраснелись. Словно успех Владика — ее собственный успех. Ларисе стало как-то неуютно. Ей совсем не хотелось доставлять неприятности этой милой девушке. Надо бы выяснить, что у них с Владиком — серьезно или как? Вообще-то на влюбленных они не похожи, совсем нет. Однако в такие круизы чужие люди тоже не ездят. Хотя сейчас — кто знает… Может быть, у теперешних восемнадцатилетних так принято? Вроде бы невелика разница между Аллой и Ларисой — каких-нибудь десять лет, а словно они с разных планет. Все воспринимают по-разному. Время меняется слишком стремительно, и нравы вслед за ним тоже. То, что Ларисе в ее восемнадцать казалось само собой разумеющимся, для Аллы — чепуха и бессмыслица…
Быстрый ритм неожиданно сменился протяжной напевной мелодией. Танец кончился. Владик уже хотел было вернуться к столику, но Пилар опять засмеялась, взяла его за руку и что-то быстро сказала. Он пожал плечами и бросил нерешительный взгляд в сторону Аллы и Ларисы. Алла замахала ему рукой, дескать, спокойно танцуй дальше, если хочется. Пилар потянула Владика к центру площадки, и через минуту их уже почти не было видно за чужими спинами.
— Ну вот, — огорченно сказала Алла. — Жаль, что та музыка так быстро кончилась. У них ведь здорово получалось, верно?
— А что, — кинула Лариса пробный шар, — тебя не волнует, что с Владиком танцует другая девушка? Да еще такая хорошенькая.
Алла непонимающе взглянула на Ларису и вдруг неожиданно звонко расхохоталась:
— Ты что, решила, что я и Владик — парочка влюбленных?
— А разве нет?
— Конечно, нет!
— Но прости, вы же поехали отдыхать вместе, а это… — не договорив, Лариса многозначительно посмотрела на свою собеседницу.
— Что «это»? «Это» совсем ничего не значит. Подумаешь, поехали вместе отдыхать! Просто Владька — отличный товарищ, и с ним интересно. Мы как-то сразу с ним сошлись, с первого курса, на почве увлечения беспозвоночными.
— Беспозвоночными? Змеями, что ли?
Алла снисходительно улыбнулась:
— У змей как раз позвоночник есть. Беспозвоночные — это медузы, улитки, но самое интересное — конечно, черви.
— ??!
— Ну да. Многощетинковые черви. По-научному полихеты. Живут на Белом море, в прибрежном грунте.
Лариса в изумлении уставилась на эту странную девушку, с такой нежностью говорящую о червяках.
— И тебе не противно с ними возиться? — вырвалось у нее. — Они же мерзкие!
— Что ты! Они очень красивые. Красные, фиолетовые — прямо как цветы! Или как маленькие цветные фонарики. Их собирают, когда берут донные пробы. Мы же с Владькой хотели поехать совсем не на Мадейру, а в экспедицию на Белое море, в Кандалакшу. Там университетский лагерь, раньше после первого курса это была обязательная практика, всех посылали. А теперь вот — не попадешь. Желающих много, а берут двоих-троих. А в этом году вообще все накрылось. Что-то там с финансированием, в последний момент штат сократили вполовину. Ну вот, его отец и решил отправить нас развеяться. В качестве компенсации. — Алла посмотрела на Ларису и со значением сказала: — Между прочим, ты же знаешь, у нас двухкомнатный номер. Одна комната моя, другая — его. Так было заранее оговорено.
При упоминании о Владиковом отце доброжелательное выражение не исчезло с Ларисиного лица. Лишь ресницы чуть дрогнули, на мгновение скрыв глаза, и она поскорее спросила:
— А твои родители? Они что, вот так спокойно тебя отпустили? Не возражали, что ты едешь отдыхать вдвоем с мальчиком?
— Ого! Поначалу — еще как! Но отец у Владьки — мировой мужик, поговорил с моими и все уладил. Хотя вообще-то сложности возникли только с моим старорежимным папочкой. Мама мне доверяет и, честно говоря, правильно делает. Никаких глупостей я не натворю, я для этого слишком большая рационалистка.
Лариса улыбнулась:
— Да? Но ведь Владик, по-моему, неплохой мальчик. Прости, может, я лезу не в свое дело, но ты не предполагаешь, что ваши отношения могут перейти в нечто большее, чем просто приятельство? Если ты такая уж рационалистка.
— Да ну! — весело отмахнулась Алла. — Об этом еще рано думать.
— А тебе сколько лет, если не секрет?
