— А куда мы, собственно, направляемся?
Андрей улыбнулся:
— В одно симпатичное место. Тебе оно понравится.
— Я же заказывала «Гамбринус»!
— Это лучше.
Вот и разговаривают они легко и просто, внешне совершенно не напрягаясь. Интересно…
«Симпатичным местом» оказался маленький ресторанчик-погребок, вход в него был замаскирован под обычную подвальную дверь и находился во дворе сталинского дома на Остоженке. Не было ни рекламы, ни яркой вывески на доме, вообще никаких опознавательных знаков, лишь на самой двери красовалась деревянная табличка с загадочной надписью «У Руслана».
Андрей припарковал машину на маленькой дворовой стоянке, вышел сам и, обойдя «ауди», галантно помог выбраться из машины Ларисе.
Двор был достаточно грязный, неухоженный и какой-то пустой. Посреди торчали сломанные железные качели — у них возились девочки лет десяти, да в отдалении у песочницы сидели две бабульки, пасущие малолетних внуков. Зато у подвальной двери стоял мрачного вида молодой человек и исподлобья разглядывал вновь прибывших. Наткнувшись на взгляд этой небритой личности, Лариса в изумлении остановилась:
— Куда ты меня привез? Это что, подпольная «малина»? А Руслан, он что… Подожди, забыла, как же это называется на воровском жаргоне? Шеф?
— Ты хочешь сказать пахан? — Андрей невозмутимо закрыл дверцу машины и включил сигнализацию. — Пошли.
— Не пойду! — шутливо уперлась Лариса. — Я честная девушка и не намерена так рисковать репутацией. Сначала скажи, кто такой Руслан.
— Богатырь.
— Какой богатырь?
— Муж Людмилы.
Видя, что Лариса все еще никак не сообразит что к чему, Андрей рассмеялся:
— Ты сказку Пушкина «Руслан и Людмила», надеюсь, еще не совсем забыла?
— При чем здесь Пушкин?
— При том, что этот ресторанный Руслан — тот самый. Это просто название такое, понимаешь? Никакого реального Руслана не существует.
— А тогда почему, если это обычный ресторан, здесь так странно? Ни вывески, ничего.
— Потому что это не обычный, а клубный ресторан. Сюда пускают только по карточкам клуба «Дазн».
— «Дюжина»? То есть двенадцать… Почему двенадцать?
— Потому что это количество действительных членов клуба.
— И ты его действительный член?
— Слушай, может, хватит пререкаться под дверью?
— Я просто хочу все выяснить заранее, — Лариса не удержалась от подковырки: — Чтобы ты не втравил меня в какое-нибудь сомнительное мероприятие.
— Ты мне не доверяешь?
— Нет.
Андрей криво усмехнулся:
— Спасибо за откровенность. Ну, теперь убедилась, что все в порядке?
— Более или менее.
— Отлично, — Андрей легонько подтолкнул ее к двери. — Если не возражаешь, дальнейшие разъяснения я тебе предоставлю уже в кафе, сидя за столиком.
Внутри было уютно и очень респектабельно. Обстановка в «Руслане» оказалась совсем не псевдо-древнерусская, как можно было ожидать по названию, а скорее в духе средневековой Голландии. Спустившись по узкой винтовой лестнице, они оказались в небольшом зальчике. Высокий потолок, светлые побеленные стены и полки с начищенной медной посудой, гравюры, на которых изображены сцены охоты, а также декоративная, но очень напоминающая настоящую, печь из красного кирпича и пол, выложенный каменными плитами, — все это вызывало в памяти картины Стена, Терборха и Питера де Хоха.
Низкие деревянные столики и стулья с высокими спинками отлично вписывались в интерьер. Столиков было немного, всего десять — двенадцать. А посетителей — и того меньше: в дальнем углу сидели и мирно беседовали два пожилых господина, не обратившие на Ларису и Андрея никакого внимания.
Не успели они сесть, как к ним подлетел официант в черном смокинге. Вежливо поздоровавшись с Ларисой и назвав Андрея уважительно по имени-отчеству, он положил перед ними меню в солидной красной кожаной папке. Но не ушел, а остался стоять, предупредительно наклонив голову.
Лариса открыла папку, не останавливаясь на холодных и горячих закусках, быстро просмотрела карту вин и сказала:
— Я хочу «Божоле». А остальное — ты знаешь, что я люблю. Если еще не забыл.
— Бутылку «Божоле», мясной салат и бифштекс с жареной картошкой. Бифштекс не слишком прожаренный, но и не с кровью. Ну а мне — как всегда.
Выждав, пока официант удалился, Лариса повернулась к Андрею и ехидно заметила:
— Надо же, не забыл!
— А ты решила устроить мне проверку? — усмехнулся он. — Так знай — я помню все.
Проговаривая эти слова, он пристально смотрел на Ларису. Она почувствовала, что краснеет, сделала вид, что не замечает его взгляда, и тут же перевела разговор на другое:
— Я вижу, ты здесь завсегдатай?
Он пожал плечами:
— Обедаю иногда. Здесь очень хорошо готовят. Впрочем, сама скоро убедишься. Твой любимый бифштекс делают на заказ, как пожелаешь. Особенно хорошо здешнему повару удаются супы. Жаль, что ты их не любишь.
— Да уж, никаких супов! Никакой зелени, никаких салатов из свежих и отварных овощей! Мамочка всю жизнь пичкала меня тем, что полезно, и продолжает делать это до сих пор. Так что, вырвавшись на свободу, я ем только то, что прямой дорогой ведет в могилу. Мясо, пирожные и жареную картошку. И майонез, и соус «чили». Жиры, холестерин и… Что там еще?
Андрей смотрел на нее, явно забавляясь:
— Наверное, сахар, — предположил он. — «Белая смерть». И еще соль.
— Да, и они тоже, — Лариса совсем развеселившись, взмахнула рукой. — Всякие солености и копчености. То, что вредно организму. Дома мне этого не дадут, так хоть в ресторане оторвусь.
— Давай тогда закажем еще маринованные патиссоны. И огурцы с помидорами. И черемшу. Как?
— Согласна.
Официант принес бутылку красного вина, откупорил ее и налил немного в бокал Андрея. Тот попробовал и одобрил. Через минуту были поданы и заказанные блюда: Ларисе — мясной салат, а Андрею — ассорти из свежих овощей.
Беседа как-то не клеилась. Хотя поначалу Андрей держался вполне непринужденно, теперь, оказавшись перед необходимостью заговорить о поводе для встречи, он явно растерялся и не знал, с чего начать. А Лариса помогать ему не собиралась. Вернее, она не могла это сделать — ей было попросту страшно. Слишком долго она ждала и представляла себе эту встречу. А теперь все еще осложнилось этим дурацким романом с Владиком…
Но молчание не могло продолжаться вечно. В поисках темы для разговора Лариса окинула взглядом почти пустой зал и сказала, понизив голос:
— Смешно!
