— Видишь?
— Да. Спасибо, что показала.
Рита смотрела на Ирину с жадным любопытством:
— И что ты собираешься делать?
— Посмотрим, — уклонилась та от ответа, — сейчас, во всяком случае, ничего.
— Ну что, — сказал Олег, — пойдем посмотрим, где здесь шампанское дают?
— Пойдем, — Лариса хотела взять его под руку, но он ловко уклонился.
Шампанское выносили на подносах и ставили на низкие овальные столики в углах зала. Поскольку вечеринка только начиналась, принесенные фужеры сразу разбирали и столики быстро пустели. Правда, ненадолго, всего на минуту-другую, до следующего появления официанта. В очередной «разнос» Олег успел-таки ухватить фужер себе и Ларисе.
— Держи! По-моему, это «Брют». У Иришки всегда все по первому классу.
Лариса небрежно приняла фужер и сразу отпила глоток. Вообще-то она знала, что шампанское на приемах подают совсем не для того, чтобы его пили. Просто с бокалом в руках удобнее позировать фотографу. И потом, как написал один хороший журналист, «пузырьки шампанского воплощают игристую прозрачность бытия, состоящего из чистого удовольствия». «Ну, положим, — подумала Лариса, — чистое удовольствие — это иллюзия для стороннего наблюдателя». Люди вокруг нее не отдыхали, а работали, неустанно работали на свой имидж. Но самой Ларисе от этой вечеринки ничего не нужно, и фотографы ее снимать не собираются. А шампанское — хоть какая-то компенсация за бездарно потраченный вечер. Уж это-то маленькое удовольствие она сегодня непременно получит.
Лариса обернулась к Олегу, хотела спросить, кто во-он та личность непонятного пола с фуражкой на голове, но не успела и рта раскрыть. Олег, не обращая на нее внимания, сосредоточенно искал глазами кого-то в толпе. Видимо, нашел, потому что лицо его просветлело, он тронул Ларису за локоть:
— Извини, пожалуйста, мне нужно кое-что обсудить вон с тем человеком.
Сказал и, даже не дожидаясь ответа, стал лавировать по направлению к толстому пожилому господину в белом костюме. Приглядевшись, Лариса с удивлением узнала Василия Янина — того самого, из ресторана «Руслан», члена клуба «Дазн». Ого, какие люди заходят на постмодернистские хеппенинги!
Она понаблюдала, как Олег беседовал с Яниным, разговор был недолгим, Янин отмахнулся от Олега, как от надоедливой мухи. Но потом Олег вместо того, чтобы вернуться к ней, подошел к одной компании, потом к другой, и Лариса в конце концов потеряла его из виду.
Поняв, что осталась одна, Лариса в первый момент почувствовала себя довольно неуютно. На таких тусовках все обычно друг друга знают, мужчины приветливо и громко здороваются, дамы преувеличенно радуются встрече и непременно демонстративно целуются. Народ собирается кучками и группками, и гости томно фланируют от одной кучки к другой. Одиночка, случайно попавший на тусовку и не обладающий разменной монетой кивков и улыбок, ощущает себя чужим на празднике жизни. Олег мог бы хоть в этот вечер побыть джентльменом», — с досадой подумала Лариса. Понятно, что его исчезновение — маленькая и недостойная месть за позавчерашнее, за то, что она отказалась продолжать их нелепые отношения. Что ж, для нее не новость, что Олег самолюбив, обидчив и мнителен, как женщина. И так же мстителен, большой пакости, конечно, устраивать не будет, но по мелочам насолит. Вот сейчас и подвернулся подходящий случай.
— Очень рада вас видеть. Спасибо, что пришли.
Олег, польщенный таким подчеркнутым вниманием хозяйки вечера, галантно склонился к Ирининой руке:
— Вы, как всегда, совершенно очаровательны.
— Как вам Пухов?
— Неподражаем.
— А что это, — поинтересовалась Ирина, — я не вижу вашей протеже?
— Николь? О, она сразу стала нарасхват. Вы не ошиблись, решив устроить ей выставку.
Ирина взмахнула накрашенными ресницами:
— Ну, ничего еще твердо не решено… Можно задать вам нескромный вопрос?
— Да ради бога!
— Николь — ваша подруга?
Олег неопределенно улыбнулся, явно довольный этим предположением:
— Ну…
— Вижу, вы времени зря не теряете, — лукаво погрозила пальчиком Ирина. — И француженка, и сюда пришли с красивой женщиной. Кстати, я ее, по-моему, не знаю. Кто она?
— Лариса? Просто моя приятельница. Кстати, с Николь меня познакомила именно она. Николь — Ларисина сводная сестра по отцу.
— Да что вы говорите! Как интересно… — Ирина опустила глаза и загадочно улыбнулась.
Подойдя к столику с напитками, Лариса взяла себе бокал шампанского и огляделась в надежде, что увидит хоть одно лицо, знакомое не по телеэкрану. Нет, никого…
В группке, стихийно образовавшейся в двух шагах от Ларисы, обсуждали животрепещущие новости моды. Лариса прислушалась: говорили о показе последней коллекции японки Комаки Моримото, восходящей звезды «от кутюр». Она уловила имя Моримото, и ей стало интересно. Лариса случайно видела репортаж с этого показа: модели показались ей отчасти забавными, но в основном нелепыми.
— Вроде бы ее вещи есть в бутике «Житройс» на Манежной, но я еще не видела, — призналась брюнетка в мешковатом балахоне, вероятно, обозначающем вечернее платье.
— И много потеряла. Прелесть что такое! — восхитилась другая девица, как две капли воды похожая на первую, в почти таком же балахоне, но не брюнетка, а рыжая. — Девиз — не помню, как это звучит в оригинале — что-то вроде «Долби»… Так называется какая-то рептилия. И коллекция у нее под девизом этой рептилии, можно сказать, в ее честь.
Молодой человек гомосексуального вида томно заметил:
— Дорогая моя, «Долби» — это название звукосистемы.
— Ну, не важно, — отмахнулась девица. — Главное — отказ от привычного и безоговорочное принятие нового. Как змея сбрасывает кожу. Женщина должна быть женщиной, поэтому — решительный отказ от стиля «унисекс».
— Вот и хорошо, — ядовито сказала хорошенькая миниатюрная женщина. На ней было отлично сшитое светлое платье для коктейлей. — А то сейчас со спины не поймешь, мальчик перед тобой или девочка.
Женщина метнула в сторону молодого человека быстрый взгляд и добавила:
— Да и с лица иногда тоже…
— Вот-вот, и мужики этим недовольны, — подхватила брюнетка в балахоне. — А миром все-таки правят мужики. И миром моды, в конце концов, тоже.
— Ну уж нет, — не согласилась рыжая. — Ведь кутюрье-то ориентируются на женщин, стараются им угодить…
— А женщины стараются угодить мужикам. Вот и получается — женская мода создается для того, чтобы мужики получали удовольствие.
— Ну так они его и получают, — рыжая вернулась к первоначальному предмету обсуждения. — Знаешь, у Моримото все модели очень секси. Гипюр, кружева, натуральный шелк и бархат. И обязательно хотя бы одна супердорогая вещь: бриллиантовые сережки, или кольцо, или колье. Но тут тоже важно чувствовать меру.
