…У Ларисы явно сегодня был день неожиданностей и встреч. После того как она проводила Николь и Люка до особняка Рябушинского (то есть до музея Горького) — Николь непременно должна была осмотреть знаменитую лестницу в виде волны — и вернулась на работу, почти сразу позвонил Андрей:
— Позвони маме, — объявил он не терпящим возражений тоном, — и скажи, что сегодня ты домой не придешь.
— Интересно, — протянула Лариса. — А где же я, по-твоему, буду ночевать? Под мостом или на вокзале?
— Ну, ночлег я тебе обеспечу, — загадочно сказал Андрей. — Обещаю. Ты веришь мне?
Лариса счастливо рассмеялась:
— Как ни странно, да.
Ах, как она раньше любила, когда Андрей устраивал ей поездки сюрпризом! Восемь лет назад вот так же неожиданно он прямо из университета, после занятий, увез Ларису в Суздаль и Владимир. Они летали на выходные в Питер, ездили в Новгород… Похоже, что и сейчас ее ожидает нечто подобное.
Ровно в шесть синяя «Ауди» стояла у подъезда «Орбиты». Опустившись на мягкое кожаное сиденье, Лариса первым делом поинтересовалась:
— Ну, так куда мы едем?
На Андрее была хлопковая бежевая рубашка с погонами, клапанами и накладными карманами и черные джинсы: наряд явно не для официальных встреч.
— Может быть, ты сначала поздороваешься со мной как положено? — поинтересовался он.
Лариса небрежно подставила щеку для поцелуя, но Андрей взял ее лицо в ладони, развернул к себе и нежно поцеловал в полуоткрытые губы.
Впечатление от поцелуя было настолько сильным, что должно было пройти несколько минут, прежде чем Лариса снова смогла говорить. А как только смогла, сразу повторила свой вопрос:
— Куда же мы все-таки едем?
На мгновение она даже заподозрила, что никакой поездки не состоится: «Ауди» двигалась по Садовому в направлении Смоленской площади. Может, Андрей просто решил провести эту ночь вместе с ней в своей «подпольной» квартире? Да нет, на него не похоже… И точно — не доезжая до Смоленской, свернули на Кутузовский.
— Так куда мы едем? — в третий раз, уже начиная сердиться, спросила Лариса.
Андрей понял, что дольше испытывать ее терпение не стоит, и сказал:
— Мы едем в мой загородный дом.
Лариса даже присвистнула:
— Ого! Как романтично!
В голосе Андрея явно звучали нотки гордости собой:
— А ты как думала? Загородный дом входит в стандартный набор благополучного и процветающего бизнесмена.
— Вилла с бассейном, сауной, камином и зимним садом? — насмешливо спросила Лариса. Ей захотелось немножко сбить с него спесь. — А как насчет юной горничной, подающей по утрам кофе в постель?
— Без горничной, бассейна и зимнего сада, — невозмутимо сказал Андрей. — Там, где был запланирован зимний сад, я велел устроить бильярдную. Люблю время от времени покатать шары.
— А в партнеры, разумеется, приглашаешь нужных людей? — опять поддела его Лариса.
Но радужное настроение Андрея испортить было не так-то просто.
— Бывает, что и нужных, — покладисто согласился он. — Но чаще режемся с сыном. Владик весь в меня, тоже любит бильярд. Кстати, так наловчился, что запросто меня делает.
При упоминании о Владике Ларисе сразу сделалось нехорошо. А Андрей продолжал, ничего не замечая:
— Он уже совсем взрослый. И когда успел вырасти? Я как-то и не заметил… Красивый парень, правда? Он тебе понравился?
— Ну…
— Что, неужели не понравился? Мне показалось, на Мадейре вы почти подружились, разве нет?
— Собственно, не столько с ним, сколько с Аллой, — уклонилась Лариса от ответа.
Андрей улыбнулся:
— Хорошая девочка. Знаешь, никак не пойму, влюблен в нее Владька или нет? У них сейчас все по-другому. Я в его возрасте ходил с девочками в кино и на танцы, а они все по каким-то кинологическим клубам шляются или в лаборатории на факультете сидят. Впрочем, пусть лучше там, чем на арбатской тусовке или в каком-нибудь ночном клубе, — Андрей бросил на Ларису быстрый взгляд: — Ты не находишь, что я стал брюзгой?
Если бы даже он специально хотел испортить Ларисе настроение, ничего лучше бы не придумал.
— Нет, — она старалась, чтобы голос не выдал ее состояния. — Брюзгой ты не стал. Только не понимаю, к чему ты вообще завел этот разговор.
— А что?
Он еще спрашивает! Лариса нехорошо усмехнулась и ядовито заметила:
— Позволь тебе напомнить, что к твоей семье я не имею отношения и милые домашние подробности из жизни твоего сына меня не умиляют.
Но Андрей начисто проигнорировал яд в ее голосе.
— И все-таки я рад, что вы друг другу понравились, — благодушно сказал он. — Это сразу снимает кучу осложнений.
С чего он взял, что Владик ей понравился? Лариса вздохнула: Андрей верен себе. Как всегда, он воспринимает не то, что ему говорят, а то, что он хочет услышать…
— Осложнений? — машинально повторила она.
Он загадочно улыбнулся:
— Потом узнаешь.
— Что я должна узнать? — забеспокоилась Лариса.
— Всему свое время.
Машина выехала на Минское шоссе. Кольцевая осталась позади, и по обеим сторонам дороги тянулась лесополоса.
— Далеко еще? — поинтересовалась Лариса.
— Нет. Сразу за Перхушково. Еще минут двадцать.
Минут десять они ехали молча. Потом Андрей вдруг сказал ни с того ни с сего:
— А хотя, возможно, это все-таки любовь…
Лариса удивленно взглянула на него:
— Ты о чем?
— О Владике и Алле. Ты как думаешь?
Опять двадцать пять! И что он все время возвращается к этой теме?
— Не знаю, — сказала Лариса как можно сдержаннее, стараясь скрыть раздражение.
— А я был бы даже рад, если бы они поженились. Рановато, правда, но лучше девушку он вряд ли найдет. Признаться, я с умыслом отправил их вдвоем отдыхать. Знаешь, море, солнце, старинные городки, вся эта романтика… И, кажется, подействовало. Владька после возвращения не ходит, а будто летает…
Ларису охватила паника. Что сказал бы Андрей, если бы знал, что причина Владиковых «полетов во сне и наяву» вовсе не Алла, а она сама! Нет, только не это. Она готова признаться в чем угодно, готова даже наговорить на себя с три короба, лишь бы утаить от Андрея события на Мадейре, особенно последний вечер. Да он никогда ее не простит, если узнает, что она сознательно влюбила в себя его сына и потом бросила. Да он будет считать ее последней дрянью, и правильно, и правильно! Нет, про историю с Владиком Андрей узнать не должен. Никогда.
