— Ерошка, подъем! — она осторожно подула ему на мордочку, а когда он недовольно встрепенулся, взяла под передние лапки и поставила на дорожку. Сама тоже встала и слегка потянулась, разминая затекшие плечи. — Ну что, Ероша, пошли домой?
Карие глаза таксы смотрели на нее с грустной укоризной: что, мол, хозяйка, тебе не сидится? Но долго злиться Ерошка не умел. Быстро смирившись с судьбой, он задрал свой крысиный хвост и важно затрусил по дорожке.
Лариса медленно побрела вслед за щенком. Дорожка огибала заросли рододендронов, поворачивая под прямым углом к центральной аллее. Вдруг Лариса остановилась и прислушалась. За поворотом слышались чьи-то голоса: двое мужчин, кажется, шли ей навстречу. Один голос явно принадлежал Тони Бриссару, во втором Лариса узнала Люка. Первым побуждением Ларисы было — немедленно повернуть назад. Однако у нее хватило присутствия духа сообразить, что тогда они неминуемо в конце концов столкнутся: дорожка обрывалась у пруда, у той самой беседки, увитой плющом, где она просидела бог знает сколько времени. Но встречаться с Тони ей совсем не хотелось. Лариса беспомощно огляделась в поисках какого-нибудь укромного местечка. Можно спрятаться и пересидеть, пока они пройдут. Голоса приближались. Тогда Лариса, недолго думая, схватила Ерошку в охапку и нырнула с ним в кусты, в самую гущу зарослей рододендронов, успев подумать: «Какое счастье, что они не колючие!» Ерошке такое обращение явно не понравилось, но он стерпел. Даже не тявкнул, умница, сидел у Ларисы на руках и ждал, чем закончится эта непонятная ему игра. Люк и Тони подошли уже совсем близко, так, что Лариса вполне могла разобрать слова. Говорил Люк:
— …а в общем-то специально. Я хочу задать тебе один вопрос.
Судя по звуку, Тони весело хлопнул его по плечу:
— Спрашивай, дружище, что за церемонии!
Тон Люка, однако, не располагал к веселью:
— Твоя помолвка с мадемуазель Анной Мортиньяк еще не расстроилась?
«Ого! Так у этого пошляка есть невеста? Какие только открытия не сделаешь, сидя в кустах рододендрона!» Лариса замерла, стараясь не дышать. Разговор становился интересным и для нее.
Шорох гравия под ногами стих. Вероятно, они оба остановились как раз рядом с тем местом, где сидела Лариса. Ерошка забеспокоился и собрался было подать голос, но Лариса легонько сжала ему пасть рукой, прошептав в коричневое длинное ушко:
— Молчи! Только молчи, пожалуйста, Ерошенька, золотой мой, молчи!
Щенок недоумевающе взглянул на хозяйку и подчинился. Действительно, Алла была права. Золото, а не собака.
— Нет. А с чего ты взял? — В голосе Тони, когда он снова заговорил, сильно поубавилось жизнерадостности. — До тебя дошли какие-то слухи?
— Ответь, да или нет.
— Конечно, нет!
Люк сказал медленно и серьезно:
— То есть ты Анну бросать не собираешься?
Тони хмыкнул:
— Мне стоило слишком большого труда уговорить ее родителей согласиться на наш брак.
— А что будет, если Анна решит с тобой расстаться?
— Анна? Расстаться? Со мной? Глупости! — возмутился Тони. — Да она влюблена в меня как кошка!
Однако сбить Люка было не так-то просто.
— Ну а все же? — спокойно повторил он.
Несколько секунд Тони молчал. Потом выдавил из себя словно нехотя:
— Ты же знаешь. Ее отец тут же выставит меня из своей фирмы. Он вбил себе в голову, что его преемник должен быть его зятем. Но Анна никогда не уйдет от меня, она меня любит, — уверенно добавил он. Так уверенно, словно хотел сам лишний раз в этом убедиться.
— А ты? Ты ее любишь? — Голос Люка чуть дрогнул.
— Странный вопрос. — Сейчас Тони, вероятно, пожал плечами. — Ну, скажем так — я к ней хорошо отношусь. Кроме того, Анна очень милая девушка, без всяких современных заморочек, и из нее получится хорошая жена.
— Отлично, — подытожил Люк. — То есть ты твердо намерен жениться на мадемуазель Мортиньяк?
— Да.
— Объясни мне тогда, — Люк чуть повысил голос, — зачем ты преследуешь Лоретту?
Лариса по-прежнему сжимала Ерошке пасть рукой и тихонечко про себя молилась о двух вещах: чтобы Ерошка не залаял и чтобы Тони с Люком не двигались с места. Разговор с каждой минутой становился все интереснее.
— Я? Преследую? — преувеличенное удивление Тони было весьма ненатуральным.
— Не забывай, что я тебя слишком хорошо знаю. За последние два дня ты пустил в ход все свое обаяние, чтобы задурить ей голову. Зачем?
— Ну-у, — протянул Тони, — скажем так, она мне нравится. Это естественно, она хорошенькая молодая женщина. И потом, у меня всегда была слабость к блондинкам.
— Но твои ухаживания выходят за рамки легкого флирта, — заметил Люк. — Я бы сказал, они вообще выходят за границы приличий. Ты ее попросту преследуешь. Причем весьма настойчиво и неделикатно.
Молчание за кустами вряд ли можно было назвать дружественным. Напряжение почувствовала даже Лариса. Послышались какие-то звуки, потом до нее донесся слабый запах, немного похожий на запах ванили, — чтобы выиграть время, Тони раскуривал свою трубку. Наконец молчание прервалось.
— Извини, старина, но я не понимаю, — Тони говорил несколько раздраженно. — Твое-то какое дело?
— Не забывай, она мне все же родственница.
Тони издевательски хмыкнул:
— Родственница, ха! Приблудная.
— Не смей, — тихо и ровно сказал Люк.
— Ну ладно, ладно, не злись! — тут же пошел Тони на попятную.
— А я и не злюсь, — ровно сказал Люк. — Я просто призываю тебя относиться к Лоретте с уважением, которого она вполне заслуживает. В противном случае я вынужден буду просить тебя оставить Сент-Эгнен, несмотря на то что ты гостишь здесь по приглашению моей сестры.
— Люк, дружище, зачем так официально? Если хочешь знать, — Тони немного понизил голос, — то я действую не только по своему желанию. Кое-кто очень заинтересован в том, чтобы твоя новоявленная сестренка удрала со мной в неизвестном направлении, и как можно скорее. Кое-кто…
Тони запнулся и замолчал, вероятно, сообразив, что в запале выболтал лишнее.
— Да? — тон у Люка был убийственно ледяным. — Раз начал, то уж договаривай!
Лариса сидела, боясь шелохнуться, прижимая к себе давно смирившегося с ее странным поведением песика. Сейчас она, наконец, узнает, в чем дело! Но ее ждало разочарование: после минутной паузы Тони делано рассмеялся:
— Ладно, замнем. Считай, что я ничего не говорил, а ты ничего не слышал.
Люк не поддержал его веселья:
— Зато ты слышал, что я тебе говорил. Слышал и, надеюсь, запомнил. Если ты еще раз подойдешь к Лоретте ближе чем на десять шагов, я укажу тебе на дверь.
